Журналисты сравнили, как живут приграничные города-соседи Финляндии и России (ФОТО)

По официальным данным, трафик на пункте пропуска «Иматра» («Светогорск») упал всего на 15 %. Финнов же меньше не стало (наоборот — в целом, на 3 % больше): как и в прежние годы, ездят за дешёвым бензином и сигаретами. Но не только: «Они и стригутся здесь — у них же дорого. На массаж некоторые ходят», — говорит Ирина. «Ко мне в магазин придут — всё скупят», — вторит её подруга, местная предпринимательница.

Светогорцы, в свою очередь, ездят (сейчас, конечно, реже) в Иматру за культурой и отдыхом — в основном на велосипедах: так быстрее пройти границу. «Мы раньше часто ездили в бассейн: в наш ходить не очень приятно», — говорит Ирина. «Очень популярны аквапарки, ездят в музеи, летом — на Сайму (самое крупное озеро Финляндии. — Прим. ред.) на рыбалку», — добавляет краевед Людмила Лисова.

Вместе с петербургскими автомобилистами на местной трассе стало меньше проституток. В остальном город живёт, как жил. Численность населения — около 16 тысяч человек (около 20 тысяч — вместе с посёлком Лесогорским, который после референдума 2009 года территориально объединён со Светогорском). Основные проблемы: дороги — плохие, коммуналка — растёт, зарплаты — маленькие (пару лет назад губернатор Ленобласти Александр Дрозденко утверждал, что средняя зарплата в Светогорске выше, чем в 47-м регионе, и составляет 38 тысяч в месяц; но Ирина говорит: «Народ был в шоке, когда эту цифру услышал»).

Роддома нет (рожать ездят в Выборг), хлебозавод закрыли, кинотеатр «Заря» закрыли ещё раньше. В городе пахнет — запах, сладкий и тошнотворный, как переваренный попкорн, идёт от комбината. Жители считают, что из-за комбината в городе заболеваемость астмой и онкологией выше нормы — но научно подтверждённых доказательств нет (хотя чиновники и признают «повышенную заболеваемость»). Напротив: финские учёные выяснили, что, например, аллергическими заболеваниями больше страдают обитатели Иматры, нежели светогорцы — причём из-за того, что в финском городе чище, чем в российском.

В центре города — фонтан с красивой верхушкой в форме шара, на котором сидит голубь. С одной стороны на шаре написано «Светогорск», с другой — «Иматра». Фонтан тоже не работает — уже года два. Недалеко от него — конструкция с надписью «Территория успеха».

На брандмауэре дома № 12 на улице Гарькавого — огромное изображение женщины в белом, играющей на скрипке, а рядом — небольшой памятник на месте обрушения подъезда в пятиэтажной панельке. 22 мая будет 20 лет со дня трагедии: тогда, в 1996-м, погибли 20 человек, в том числе восемь детей; российским эмчээесникам помогали спасатели из Иматры, мэр Собчак выражал соболезнования, в Петербурге и Ленобласти объявили траур.

Официальная причина происшествия — взрыв газа. Но была и другая версия, о которой в те дни писал «Коммерсантъ»: «[...] большинство работающих на месте катастрофы представителей следственной бригады всё больше склоняется к тому, что причиной трагедии был не газ, а взрывчатка. Милиционеры считают, что кто-то из жильцов хранил большое количество взрывчатого вещества у себя в квартире, и оно случайно сдетонировало. Не исключено, что этим взрывчатым веществом был аммонал, который используется при взрывных работах в карьерах рядом со Светогорском». В городе некоторые до сих пор больше верят в эту версию.

Светогорск впечатляет хотя бы роскошным видом на ГЭС: с правого берега Вуоксы открывается спуск с полузаброшенным краснокирпичным городом — будто Минас Тирит из «Властелина колец».

Ещё из отрадного — отремонтировали (в основном за счёт всё той же International Paper) местный дом культуры 1957 года постройки: на пасмурной улице Победы он — как сочное пятно. Правда, фасад уже слегка осыпается, а в бетоне крыльца заметны отпечатки то ли собачьих, то ли кошачьих лап. В ДК базируются разнообразные кружки, туда приезжают антрепризы, один из ближайших гастролёров — некий «петербургский цирк» с шоу рептилий и «весёлым клоуном Зюзиком».

Рядом с ДК — здание аптеки, построено ещё финнами: аптеку закрыли, в здании детская библиотека соседствует с магазином запчастей. С другой стороны — стыдливо, за деревьями, стоит на постаменте обязательный Ленин. Недалеко от него, у дороги, — рекламный щит, извещающий о строительстве храма.

В начале апреля в одной из двух местных школ — красивом функционализме, возведённом, опять же, финнами в 1939 году — краевед Людмила Лисова

открыла небольшой музей. С подготовкой экспозиции помогали коллеги из музея Иматры.

Людмила родилась в 1951 году — через два года после того, как посёлок Энсо стал городом Светогорском. Родилась — в одном из одноэтажных деревянных домов, «образцовом посёлке для рабочих», который спланировал первый градостроитель Энсо Биргер Брунила.

Дома снесли в 70–80-е, когда начали строить девятиэтажки. Краевед рассказывает, что в то время город очень изменился: «В моём детстве это был настоящий город-сад. Он утопал в зелени: росли сирень, розы, ягод и цветов было море. Все канавы регулярно чистили — это было обязанностью каждого хозяина дома. Те, кто пережил войну и переехал сюда, очень бережно относились к тому, что оставили финны. Мы так любили посёлок... Никто не заставлял: мы, ребятишки, пройдём — если есть бумажки, подберём, улицы подметём.

А когда началась реконструкция комбината, с 72-го по 92-й, приехали много новых людей. Они оторвались от корней где-то —  и приехали сюда на время заработать. Сменился менталитет: „Мы здесь временно, получим квартиры и обменяем“. Или „приватизируем — продадим“».

«Это город пришлых людей, — добавляет Ирина. — Моя подруга — вдова финна, который здесь родился. Ему было полгода, когда финнов выгнали из Энсо. Они с семьёй потом приезжали сюда и нашли фундамент своего дома. Наши дети отсюда уезжают. Живут кто где: в основном в Петербурге и Выборге. Лично я не хочу, чтобы мой ребёнок, будучи врачом, вернулся сюда».

Иматра

«Главная проблема Иматры — постарение населения. Молодые уезжают. Всё меньше людей в трудоспособном возрасте, — рассказывает репортёр газет Uutisvuoksi («Новости Вуоксы») и Etelä-Saimaa («Южная Сайма») Катри Икявалко. — Здесь нет университета, поэтому многие выпускники школ едут за высшим образованием в другие города, а потом находят там работу и остаются». (Впрочем, в Иматре есть школа искусств — подразделение Сайменского университета прикладных наук.)

За 35 лет население Иматры сократилось на 8 тысяч человек: с 36 тысяч в 1980 году до 28 тысяч в 2015-м. Судя по статистике, женщин немного — почти на 800 человек — больше, чем мужчин.

Мы идём по парку Круунунпуйсто («Парк Короны») — старейшему финскому заповеднику, созданному по указу Николая I в середине XIX века. Рядом — центр Иматры, но в парке не слышно городского шума. Поют птицы. На больших камнях — надписи на русском языке, сделанные, вероятно, туристами позапрошлого века. «Когда не было Facebook (Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации), переписывались так», — шутит Катри. Говорят, финны о надписях заботятся: подновляют белой краской.

Рядом с Круунунпуйсто — памятник самоубийцам «Дева Иматры»: местный водопад, главную достопримечательность, некогда облюбовали желающие свести счёты с жизнью — разбиться тут можно было гарантированно, без шансов уцелеть. По легенде, в 1909 году в Петербурге даже запретили продавать билеты в один конец в Иматру.

Четыре-пять лет назад, рассказывает Катри, даже в будний день в центре Иматры было много российских туристов. Россияне активно скупали коттеджи, принося немалый доход в местный бюджет. С кризисом пошёл отток: коттеджи распродают, туристов немного даже в выходные. На границе со Светогорском закрылся супермаркет «Лапландия», в мае, по словам Катри, закроется и соседняя «Скандинавия» — только рыбный магазин сети Disas продолжает радовать лососем и сигом.

С исчезновением туристов закрылись и некоторые небольшие магазины в самой Иматре. «Сначала, может быть, кто-то и радовался тому, что российских туристов стало меньше — тут ведь ещё есть люди, которые помнят Советско-финскую войну. Но сейчас большинство видят, что ничего хорошего не произошло. Жители привыкли к туристам, вместе с ними тут появилось больше услуг и для нас, местных, — а сейчас они исчезают», — говорит Катри.

Местные, по её словам, едва ли стали чаще ездить в Светогорск за дешёвыми товарами: российская виза стоит слишком дорого — даже для человека со среднемесячной зарплатой 2,5 тысячи евро. Цена однократной туристической — от 43 евро; многократной — от 120 евро.

Формально Иматра побратимствует с другим городом Ленобласти — Тихвином, но на практике, конечно, социальные связи крепче со Светогорском. Распространены приграничные браки и просто знакомства. Раньше, рассказывает Катри, местные велосипедисты, участники пробега дружбы Светогорск — Иматра, могли получить однократную визу за 10 евро — с появлением Визового центра Финляндии эта практика угасла.

В Иматре есть интересная архитектура:  Valtionhotelli (гостиница-замок) в стиле модерн, Kolmen Ristin kirkko (церковь Трёх Крестов) Алвара Аалто, Дом-музей ветеранов войны и организации «Лотта Свярд», построенный по проекту Уно Ульберга. Есть и градостроительные ошибки — к числу последних Катри относит коробку городской ратуши. Финны к ошибкам относятся терпимо: градозащитных протестов никто не припомнит.

Просим репортёра Катри рассказать о самой сенсационной истории в Иматре за последние годы. Журналистка сразу вспоминает лютеранского пастора Олли Аалто, который сменил пол на женский лет семь назад, — теперь её зовут Марья-Сиско. В обществе по этому поводу была острая дискуссия.  В лоне Церкви Марья-Сиско осталась, но с поста пастора была вынуждена уйти — сейчас она занимается офисной работой в Куовола.

На выезде из Иматры, в сторону границы, на лошадях трусят наездницы: женщина на лошади и девочка в тележке, которую везёт пони. «Лапландия» и «Скандинавия» напоминают декорации к «Рассвету мертвецов». Внезапно начинается град.