«Все разговоры о том, что Попов откупился, – глупость». Почему Россия не стала требовать выдачи известного политика и бизнесмена?

Известный политик, лидер карельских «яблочников» Василий Попов вот уже три месяца проживает в Испании. Еще недавно это была вынужденная мера: у Василия Анатольевича была подписка о невыезде и он ожидал заседания суда, который должен был решить его судьбу. Напомним, что Василий Попов еще в марте текущего года получил политическое убежище в Финляндии, но был заключен под стражу, как только оказался в другой стране Евросоюза. Причиной задержания политика стала информация о том, что он по-прежнему находится в международном розыске.

 Василия Попова продержали в испанских тюрьмах три недели, после чего избрали ему меру пресечения, не связанную с лишением свободы. В настоящий момент политик и вовсе свободен в своем передвижении. В Министерстве юстиции Испании ему сообщили о том, что суд не состоится, так как Генеральная прокуратура России не выслала документы с требованием о его выдаче.

Если вспомнить о том, как быстро российские правоохранители отреагировали на задержание Попова в Финляндии и с какой скоростью тогда переслали документы с требованием об экстрадиции, ситуация с Испанией выглядит достаточно странно. По закону, документы из страны, объявившей задержанного в международный розыск, должны поступить в течение 40 дней. В случае с Василием Поповым этот срок был увеличен в два раза, но бумаги так и не поступили. Какой смысл тогда был объявлять человека в розыск, тратить силы Интерпола, суда и полиции другой страны? С трудом верится, что это обычная халатность и документы просто забыли или не успели направить. Очевидно, что это было осознанное решение, принятое вопреки тому, что оно явно дискредитирует правоохранительную систему страны.

Совершенно очевидно и то, что подобное решение не мог принять рядовой сотрудник прокуратуры. И все разговоры о том, что Попов откупился, – глупость. Слишком резонансное это дело с преследованием карельского политика. Ни один майор или полковник не решились бы закрыть глаза на необходимость требовать экстрадиции в таком деле. Понятно, что решение принималось совершенно на другом уровне.

Руководители Генеральной прокуратуры Российской Федерации по каким-то причинам посчитали невыгодным для себя требовать экстрадиции Васили Попова. Возможно, это произошло в свете того, что Финляндия предоставила ему политическое убежище и отказалась экстрадировать на родину. Очевидно, что любой возможный приговор в отношении политика впоследствии неизбежно будет отменен Европейским судом по правам человека, что повлечет для России ненужные проблемы. Хотя и это всего лишь версия.

Можно только предполагать, что же произошло на самом деле.

Андрей Рогалевич, депутат Законодательного собрания Карелии:

— Мне сложно сказать, почему Генпрокуратура Российской Федерации не стала обращаться к властям Испании с просьбой о выдаче Василия Попова. Как я знаю, официального комментария надзорного органа не поступило. У меня же есть несколько предположений. Одно из них связано с тем, что как такового преступления, в чем обвиняют в том числе и Василия Попова, не было совершено. И последние заседания суда по делу «Петропита» об этом свидетельствуют.

К тому же при получении убежища в Финляндии правоохранительные органы другого государства не усмотрели признаков совершенного преступления. Они не сочли Попова преступником, признав его преследование политическим.

Ирина Петеляева, руководитель Карельского регионального отделения партии «Справедливая Россия»:

— Если российская прокуратура перестала требовать выдачи Василия Попова, значит, не усматривает нарушения закона в его действиях.

Евгений Белянчиков, председатель Союза журналистов Карелии:

— Для меня, вне всякого сомнения, дела «Петропита» и Василия Попова носят яркий политический характер. Попов, а также его политические соратники и соратницы долгое время представляли в Карелии довольно серьезную политическую силу. Оппозиционную по отношению к действующей власти. Они участвовали в выборах, побеждали в них, работали в республиканском и городском парламентах, где имели свой весомый голос. Кандидат, поддерживаемый партией, даже был избран мэром Петрозаводска. Конечно, активность Попова и его соратников наносила довольно весомый политический урон руководителям республики, города и «Единой России» (что по сути одно и то же). Попов давно мешал монополизировать политическую систему в Карелии.

Неудивительно, что внимание к нему и его бизнесу в связи с этим было довольно серьезным. Внимание и давление со стороны всевозможных органов — как проверяющих, так и силовых. Доходило даже до реальных криминальных провокаций, когда неизвестные пытались подкинуть Попову наркотики в автомобиль.

В то же время история с «Петропитом» для меня по-прежнему довольно странная. Не могу в силу недостаточного погружения в материалы дела в полной мере утверждать, что в ней все сплошь вымысел правоохранительных органов. Допускаю, что какие-то договоренности между участниками незаконной, по мнению следствия, сделки были, что, впрочем, не доказывает нарушение ими закона. Добавлю, что в современной правовой системе России на практически любого бизнесмена или чиновника при желании можно найти какой-то компромат, чем с успехом для себя зачастую пользуются правоохранительные органы.

Не сомневаюсь, что если бы аналогичная сделка была совершена кем-то из бизнесменов, лояльных к «Единой России», никакой шумихи, а тем более уголовного дела и преследования, не было бы.

Остаюсь при мнении, что именно политический заказ местного уровня мог породить появление уголовного преследования Василия Попова. Цель данного заказа для меня очевидна — нанести весомый урон по политическим амбициям Попова и его команды. И цель эта, надо сказать, успешно достигнута. Сегодня политическая система в Карелии полностью монополизирована «Единой Россией».

Считаю также, что на федеральном уровне это прекрасно понимают, а потому все попытки местных силовиков включить личность Попова в когорту федеральных, если не международных преступников до сих пор успехом не увенчались. Попов без труда получил политическое убежище в Финляндии, его довольно быстро выпустили из тюрьмы в Испании, даже Генеральная прокуратура России, как пишут СМИ, в итоге отказалась требовать выдачи Попова. Предполагаю, что выполнение политической задачи сделало неактуальным дальнейшее преследование политика.

Осталось лишь понять, что теперь будет с фигурантами дела «Петропита». Полагаю, что силовики сделают все возможное, чтобы сохранить честь мундира и добьются обвинительного приговора.

Эмилия Слабунова, председатель Российской объединённой демократической партии «Яблоко»:

— Можно только предполагать, чем могло быть вызвано такое решение. И самое главное предположение: все дело в том, что уголовное дело «Петропита» рассыпается. Оно и изначально-то было шито белыми нитками, и был абсолютно понятен политический характер всех этих обвинений, и возбужденного уголовного дела. Именно поэтому обвиняемые были признаны международной правозащитной организаций «Мемориал (НКО, выполняющая функции иностранного агента)» преследуемыми по политически мотивам. А теперь все эти долгие судебные разбирательства, показания свидетелей, в том числе и со стороны обвинения, не подтверждают того, что было предъявлено обвиняемым. Вероятно, отказ требовать выдачи Василия Попова связан с тем, что правоохранители не хотят больше привлекать внимания к фигурантам этого уголовного дела, хотят увести его из-под внимания прессы и общественности.

Глеб Яровой, политолог, преподаватель Петрозаводского государственного университета:

— Первое, что приходит на ум, когда осмысливаешь эту ситуацию, — что Василий Попов перестал быть интересен следствию и прокуратуре. Причин может быть множество. Для того, чтобы понять потерю интереса, надо знать причину его появления когда-то. Собственно, причин может быть две. Первая: следствие реально считает Попова преступником, сообщником некоего преступления, поэтому начало преследование и добивалось выдачи. В этом случае отказ от требования выдачи может быть показателем того, что в ходе следствия выяснилось, что Попов не совершал никаких преступлений. Зная особенности российской системы ведения следствия и судебных процессов, нацеленных на обвинение, а не установление истины, в эту версию верится с трудом. Точнее сказать, вообще не верится.

Вторая: Попов был очень неудобен для регионального руководства, поэтому его преследование носит политический характер. В этом случае отказ от требования выдачи может означать потерю интереса к Попову как политическому лидеру. Интерес мог потеряться естественным образом: Попов давно заявляет об отсутствии интереса к карельской политике, руководство региона сменилось, и нынешняя управленческая верхушка не видит в нем угрозы своей властной монополии, а личных счетов с Поповым у Артура Парфенчикова вполне может и не быть, в отличие от Худилайнена, которому команда Попова сильно «портила кровь». Верится с трудом. Вероятнее всего, Парфенчиков просто не стал бы вмешиваться в ситуацию, сохранив статус-кво. Поэтому есть подозрение, что интерес мог потеряться в результате торга: Попов нашел, что предложить нынешнему руководству республики в обмен на прекращение активного преследования себя и своих соратников. Что стало предметом торга, можно только догадываться: от очевидных активов, типа интернет-журнала «Черника», до неочевидных: к примеру, подкрепленных чем-то обещаниями не участвовать больше в региональных политических разборках. Например, не выставлять кандидата на пост главы региона на грядущих выборах. Мне эта версия нравится больше всего, потому что в ней видна хоть какая-то логика. Подчеркну только, что если она верна, это не повод обвинять Попова в политической (или любой другой) слабости. Есть вещи важнее политических амбиций, это очевидно.

А на самом деле пазл должен быть сложнее, и версии могут находиться в спектре от банальных до конспирологических.

Сам Василий Попов также не знает истинной причины произошедшего.

— Мне сообщили только то, что Россия отказалась требовать моей выдачи, - говорит политик. – К сожалению, большей информацией я не обладаю.

Андрей Кузнецов, «Столица на Онего»