Разорить и уничтожить. Кто и как зачищал карельскую экономику под питерский бизнес при Худилайнене?

В феврале этого года депутат Заксобрания Эмилия Слабунова написала заявление в правоохранительные органы, попросив проверить действия бывшего первого замглавы Карелии Олега Громова. Того самого, что в мае 2012 года привел с собой Александр Худилайнен, отдав ему на откуп региональную экономику. И хотя в Карелии Громов проработал три с небольшим года и внезапно покинул республику, наделать он успел немало. Настолько, что депутат Слабунова усмотрела в его деятельности признаки уголовного преступления — превышение полномочий с нанесением ущерба на 8 млн рублей одному из ведущих предприятий республики.

К такому выводу парламентарий пришла, прочитав постановление Верховного суда России, который, наконец, снял удавку с карельского производителя. Правда, правоохранители на заявление Слабуновой почему-то реагировать не торопятся — пишут отказы в возбуждении дела, отменяют их и снова отказывают. Хотя оно и понятно: привлечь Громова — это ведь не прессовать оппозицию.

В удавке аренды, в капкане проверок

Эта история началась почти два года назад — 12 августа 2015 года, когда Олег Громов подменял Александра Худилайнена и в качестве исполняющего обязанности губернатора подписал несколько постановлений правительства. Одно из них вносило изменения в порядок передачи в аренду республиканской госсобственности.

Среди прочего в документ был введен новый коэффициент для расчета арендной платы. Коснулся он одного-единственного арендатора — ЗАО «Олонецкий молочный комбинат», который с 2005 года пользуется зданием, двумя складами и проходной на улице Полевой в Олонце. Все бы ничего, но с введением этого коэффициента предприятие фактически выделили в отдельную категорию арендаторов, поставив в неравное и сложное экономическое положение.

В отличие от прежнего коэффициента, который применялся к комбинату, новый вырос в 16 с лишним раз — с 0,03 до 0,50. Из-за этого арендная плата для ОМК автоматом взлетела в пять с половиной раз — с почти 140 до 771 тысячи рублей в месяц. Что интересно, из 25 категорий арендаторов для ОМК коэффициент оказался самым высоким и опередил предприятия общепита, которые торгуют алкоголем (коэффициент 0,17), а также кредитные и микрофинансовые организации (0,36). Видимо, в правительстве посчитали, что агропромышленный комплекс в Карелии — самая процветающая отрасль экономики, которая запросто потянет любую арендную плату. Хотя, скорее всего, расчет был сделан прямо противоположный — на то, что предприятие не выживет.

Подтверждается это хотя бы тем, что параллельно с резким повышением арендной платы ОМК регулярно и с пристрастием стали проверять всевозможные надзорные органы. Естественно, отвлекая руководство и персонал, создавая не лучшую психологическую обстановку на предприятии.

Апофеозом проверок стало решение карельского УФАС, которое вдруг посчитало, что между ОМК и еще одним крупным переработчиком молока в республике — «Славмо» — существует картельный сговор для установления одинаковых закупочных цен на сырье. И сколько ОМК ни доказывал в суде, что цены на молоко устанавливали сами совхозы и что они увеличились, а не упали (какая выгода от такого картельного сговора?), оба молокозавода были признаны нарушителями закона и оштрафованы.

Его топят, а он развивается

Но за что же карельские власти так невзлюбили Олонецкий молочный комбинат? Ответ отчасти находится в политике. Достаточно вспомнить, что гендиректором ОМК на тот момент был оппозиционный бизнесмен и политик Василий Попов, против которого правительство Худилайнена развязало войну. Случилось это после того, как при поддержке Попова в 2013 году мэром Петрозаводска избрали Галину Ширшину, и в течение последующих двух лет она ясно дала понять, что не будет встраиваться во властную вертикаль Худилайнена.

Еще одна причина травли ОМК — чисто экономическая. Она, наверное, даже важнее, чем первая. Не секрет, что Олегу Громову доверили командовать карельской экономикой совсем не случайно. С его приходом внутренний рынок Карелии стали активно осваивать компании из Санкт-Петербурга и Ленобласти — и далеко не всегда за счет честной конкуренции.

Так, например, уверенно работавшему Медвежьегорскому молокозаводу в 2013-м зачем-то подыскали «инвестора» — питерский агрохолдинг «Белоусов Групп» во главе с Игорем Белоусовым (затем завод перешел к его же УК «Семейный капитал»). Но меньше чем через два года после этого предприятие словно обескровили: начались проблемы с зарплатой и кормами для коров на заводской ферме, затем производство стало регулярно останавливаться, а продукция терять в качестве и исчезать с прилавков.

Наиболее вероятной причиной коллапса на ММЗ злые языки называли вывод оборотных средств. Если эти слухи верны, роль «инвестора» становится очевидной — довести молокозавод до ручки. Логичным на этом фоне выглядит и то, что в это же время карельский рынок начинает активно осваивать «Большая кружка» из Гатчины, где до 2011 года Александр Худилайнен был главой района. Оба эти события кажутся связанными и скоординированными. Как будто «Семейный капитал» сознательно расчищал дорогу для гатчинцев.

Сбыт гатчинской продукции (не самого лучшего, кстати, качества, если сравнивать с карельскими производителями) наверняка должен был еще больше увеличиться. По всей видимости, за счет разорения Олонецкого комбината — иначе усилия правительства Худилайнена-Громова расценить просто невозможно.

Однако, несмотря на все старания — дикое повышение арендной платы и постоянные проверки, ОМК не только выжил, но и стал добиваться успехов. В том же 2015 году комбинат увеличил объемы производства на 25% и расширил свое присутствие — вышел за пределы Карелии на рынки Санкт-Петербурга и Ленобласти.

По иронии судьбы, ОМК фактически стал выполнять программу импортозамещения, наращивая выпуск и сбыт продукции. Во многом такой результат был достигнут благодаря хорошему коллективу и грамотному менеджменту, который организовал на предприятии Василий Попов, несмотря на то, что из-за возбужденного уголовного дела ему пришлось эмигрировать в Финляндию. За границей он продолжил активно развивать российский бизнес и инвестировать в модернизацию ОМК.

И можно только догадываться, какого бы уровня сейчас достиг комбинат, насколько бы он продвинулся в соседних регионах, если бы не было всех тех проблем, которые были созданы во времена Худилайнена. Кстати, то, что ОМК успешно развивается благодаря Попову, подтверждают даже прокурорские работники, которые, кажется, рады были бы отправить его за решетку.

К примеру, 1 августа во время реплик по так называемому делу «Петропита» одна из гособвинителей, Ольга Булах, назвала Попова «хорошим бизнесменом и аналитиком, интересующимся всеми вопросами развития своего бизнеса». Конечно, эта оценка была нужна, чтобы хоть как-то подкрепить шитое белыми нитками обвинение. Однако вряд ли представитель прокуратуры стала бы давать такую характеристику, если бы она не имела под собой оснований.

Дошли до Москвы

Но вернемся к постановлению, которое подписал Олег Громов. Естественно, Олонецкий молочный комбинат попытался его оспорить и параллельно выкупить арендованное имущество. Правда, эти попытки так ни к чему и не привели, потому что каждый раз наталкивались на отказы. Но комбинат все равно не успокоился и дошел до Верховного суда России, который в итоге отменил постановление правительства Карелии в части введения коэффициента арендной платы для ОМК.

В своем определении Верховный суд РФ специально отметил, что арендная плата должна быть обоснованной, ее нужно устанавливать не произвольно, как это сделало правительство Карелии, а в соответствии с экономической оценкой территории, ее коммерческой привлекательностью, спросом на землю, развитостью инфраструктуры и прочими объективными факторами.

В то же время Верховный суд подчеркнул, что карельское правительство не представило никакого экономического обоснования для повышения арендной платы Олонецкому комбинату, и вообще арендная плата для ОМК «значительно превысила максимальный показатель рыночной величины», определенный Фондом госимущества Карелии.

О чем говорят такое решение Верховного суда и его выводы? Лишь о полнейшем субъективизме и произволе, которое проявило правительство и тогдашний первый замгубернатора Олег Громов по отношению к карельскому производителю, который платит налоги в республике, а не в соседней Ленобласти. Все эти обстоятельства и побудили депутата карельского парламента Эмилию Слабунову написать заявление в Следственный комитет с просьбой изучить деятельность Громова.

— Полагаю, что в рассматриваемой ситуации в действиях указанного должностного лица усматриваются признаки состава преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 286 Уголовного кодекса РФ «Превышение должностных полномочий», в связи с чем прошу провести проверку и привлечь виновных лиц к установленной законом ответственности, — написала еще в феврале в своем заявлении Слабунова.

И хотя с того момента прошло полгода, правоохранители, по большому счету, до сих пор ничего не сделали. Получив заявление, Следком Карелии перекинул его в МВД, а там развели канитель — в марте, апреле и в мае следователь написал три отказа в возбуждении дела и в них же ходатайствовал перед прокуратурой об отмене отказов и проведении дополнительной проверки.

И все потому, что МВД то не могло найти Громова, который теперь живет в Санкт-Петербурге, то питерские правоохранители не отвечали на поручение из Карелии допросить бывшего высокопоставленного чиновника. А затем началось и вовсе малопонятное: после майского ответа МВД перестало даже демонстрировать, что проводит какую-либо проверку — прошло уже почти три месяца, а полиция не прислала Слабуновой ни одной новой бумаги.

Одним за подпись — тюрьма, а к другим — никаких претензий

Такое поведение МВД лишний раз говорит о том, что правоохранители не хотят браться за это дело и находят для этого любые оправдания (дескать, не можем допросить Олега Громова). Хотя для возбуждения дел против карельских «яблочников» органам не понадобилось с ними разговаривать: людей просто поставили перед фактом. Потому что на это была воля властей предержащих — того же Громова.

Ведь именно Громов угрожал экс-главе прионежской администрации Светлане Чечиль и заммэру Петрозаводска Евгении Сухоруковой, требуя, чтобы первая ушла в отставку, а вторая влилась в команду Худилайнена. В противном случае чиновник обещал женщинам тюремные сроки.

В итоге против Чечиль и Сухороковой были возбуждены уголовные дела о превышении полномочий, а затем вынесены обвинительные приговоры за то, что они поставили подписи в документах о переводе заброшенных сельхозземель в Прионежье под дачное и коттеджное строительство. Фактически обе чиновницы создали условия для того, чтобы в нищий районный бюджет могли поступать дополнительные налоги, но за это получили жесткое наказание — на Сухорукову повесили 57,8 млн рублей штрафа, а Чечиль продержали в СИЗО и колонии-поселении больше года.

Зато к Олегу Громову, который своей подписью едва не обрек Олонецкий молочный комбинат на уничтожение, у правоохранителей не возникает никаких претензий. И это несмотря на факт произвола с его стороны, который установил Верховный суд РФ, и 8 млн ущерба, нанесенного предприятию.

Хотя и всем вышеперечисленным «досье» Громова отнюдь не исчерпывается. Здесь можно было бы еще вспомнить попытки карельских властей уничтожить торговую сеть «Ленторг», через которую распространяется олонецкая продукция. Но об этом лучше рассказать в продолжении.