Кира признается, что у нее складываются странные отношения с мужчинами

Логично было встречать Киру в стиле нормкор. Прическа, шарф, взгляд, удобные джинсы и Эдгар Алан По в черной сумке. Холерик с наклонностями к меланхолии, как она о себе говорит. Она учится журналистике в Петрозаводском университете, ей в начале осени исполнилось 20 лет. Первым моим вопросом к ней должен был стать: “Где бы, Кира, в какой стране, в какое время ты хотела жить?” Но я ее не спросил. Читайте интервью и смотрите портфолио Киры.

— Кира, добрый вечер! Можно сказать, мы познакомились осенью. А на днях я еще и случайно увидел тебя в титрах фотопроекта “PTZ City” («Город грехов» Виктора Давидюка).

— Добрый вечер! Да, мне предложили поучаствовать. Это было неожиданно, потому что я ни разу в таком не участвовала, а тут подумала — почему бы и нет. Мне было интересно… Каждому участнику назначили время. Все делалось за один день, с самого утра и до позднего вечера. Мой образ создавали намного дольше, чем проводилась сама съемка. Сделали начес, макияж smoky eyes и хотели одеть в совсем уж очень открытый костюм, но я отказалась. Выглядело все это необычно, но образ несколько не мой.

— Я поначалу тебя на постерах не заметил. И потом, я этот фильм не очень понимаю. Я сегодня спрашивал у Виктора, какая роль тебе досталась

— Какой образ? Во второй части “Города грехов” была азиаточка с катаной, я думаю, именно на ее роль меня взяли на съемки.

— Я вот вечер гадал: вроде которая не Джесс, если с мечом, то Ума Турман тогда уж...

— Я думаю, и ее образ тоже присутствует. Получилось нечто собирательное.

— Пусть так.

— И фильм мне, кстати, понравился, там есть некая грань между дешевым боевиком, где много пошлости, много убийств и так далее; но при этом там много сильных абсолютно разных характеров, которые раскрываются на протяжении фильма. Да и задумка режиссера хороша: он постарался сохранить эффект комикса, что очень привлекает.

— Меня почему-то он раздражает. Что это такой как бы нуар, но это Родригес. А он для меня режиссер крайне странный. Настоящего насилия – ноль. В реальных фильмах страшнее. Он вегетарианец. Мне нравится Содерберг.

— Возможно, это правда. Но, я думаю, насилие – там только фон, главное — это его раскрытие героев.

А насчет Содерберга – фамилия знакомая, но в силу того, что я не киноман, фильмы его вспомнить не могу. Если вы что-нибудь назовете, может, вспомню.

— “Секс, ложь и видео”. Родригес со смехом ко всему относится. И проекты такие полудетские получаются. А у Давидюка в проекте сложно было сниматься?

— Да, потому что для меня проблематично вообще позировать. У меня возникает страх перед камерой — я на камеру не умею вообще улыбаться. И не могу раскрепоститься – поэтому на многих фото я получаюсь слишком серьезная.

— По-твоему, есть образ, который идеально подошел бы тебе?

— Мне достаточно сложно представить себя в каком-то определенном образе, наверное, потому, что я очень многосторонний человек и, как говорила, мне тяжело позировать. Но, возможно, я поучаствовала бы в проекте, где мне пришлось бы быть дамой века 18-19. Многие знакомые мне говорят, что из-за моей фигуры я похожа именно на девушку такого времени.

— Давай про любимое кино. Какие имена составляют твою систему координат?

— Как я уже упомянула, я не такой большой киноман. Настроение должно быть очень-очень подходящее. Когда меня никто не будет трогать и когда у меня много свободного времени, я обычно смотрю фильмы в жанре фантастики. И вообще люблю научную фантастику — как в книгах, так и фильмах. Еще хорошие комедии и драмы, но с акцентом на психологию. По жанру фантастики мне, например, нравятся фильмы, сделанные по комиксам DC, серия «Темный рыцарь».

Я большой поклонник комиксов, но скорее не Марвел, а именно DC. Потому что там делается акцент на самих героях, на их эмоциональной составляющей, “копаются” именно в людях, а не в тех историях, которые с ними происходят. И фильмы, 3 части “Рыцаря”, передают атмосферу города, людей, которых там живут. Это достойные фильмы. Еще из фантастики я люблю фильмы про апокалипсис, а также первые две части «Чужого» и первую часть «Хищника». Из психологических – я бы сейчас выделила “Меланхолию” фон Триера, и настроение, и как он снят, – зацепило.

— А если уберем киноактеров, а оставим музыкантов, писателей.

— Если говорить о музыке – тут можно дискуссировать очень долго, потому что я тот еще музыкальный маньяк. Слушаю множество жанров – начиная от фортепианной классики (Рахманинов, Шопен, Голихов), джаза (Элла Фицджеральд) и рок-н-ролла (Джонни Кэш, Джейс Эверетт, Соникс) и заканчивая тяжелым блэк-металлом и металкором. Плюс я еще и сама играю – на гитаре, пять лет уже как, училась сама и сейчас еще решила освоить клавишные. Пою немножко. Как и любой музыкант, хотела бы попробовать поиграть в группе, но пока не представилось возможности.

А насчет писателей и книг, то это будет Сергей Лукьяненко – я прочитала просто все его книги. Также еще Евгений Замятин – я прочитала не только главное классическое произведение «Мы», но и различные маленькие повести. Также очень люблю Михаила Булгакова. Пусть это прозвучит банально, но роман «Мастер и Маргарита» я считаю гениальным.

— Я тут к своему стыду, узнал буквально позавчера… Для меня всегда важно и произведение, и сам автор, и портрет под обложкой, и какую жизнь он прожил. Мне казалось, где был в те непростые времена Михаил Афанасьевич; думал, он был таким эсквайром, хоть в каждый номер на обложку GQ в дорогом костюме. А он, оказывается, в 40-м уже умер, в марте… Часто мы накладываем свои неуместные трафареты на людей. Ты вот в людях часто ошибаешься: недооцениваешь их или переоцениваешь?

— В последнее время мне как-то везет в плане знакомств с людьми. Не было каких-то крупных разочарований, и я надеюсь, что это взаимно. Думаю, это происходит по тому, что я научилась не ожидать от людей слишком многого после знакомства с ними. Возможно, на меня повлияло крупное разочарование в близком человеке, но это совсем отдельная история.

— Это, что называется, affair – любовная история.

— Да, именно так. Я и раньше старалась не судить о человеке, пока не узнаю его хорошо, потому что не люблю вешать ярлыки и придерживаться стереотипов. Я очень дипломатичный и адекватный человек. Тем более я отлично понимаю, что людям свойственно меняться на протяжении всей их жизни.

— Пока ждем фотографа, Кира, выбирай – будем говорить о журналистике либо о love affair, любовных делах

— Даже не знаю… раз уж начали вести беседу про отношения, то логичнее поговорить о любви. На данный момент молодого человека у меня нет. У меня вообще отношения с лицами мужского пола странные – мне проще общаться с ними, чем с девушками, поэтому и круг знакомых у меня в основном мужской. Много хороших знакомых, но ни с кем отношения не завязываются, потому что обычно мои симпатии не взаимны. Хотя и в дружбу между мужчиной и женщиной я не очень верю – это, скорее затяжная стадия между просто общением и влюбленностью. Кто-то один всегда сдается. Другое дело, сможет ли это стать взаимным или нет.

— А вот степень цинизма, как ты оцениваешь в своей будущей уже выбранной профессии?

— Думаю, какая-то толика цинизма должна быть в любом случае в работе журналиста. Но мне кажется, что я больше отношусь к некоторым вещам скептически или рассматриваю их с иронической точки зрения. От этого не избавиться: во-первых, происходит достаточно вещей, которые, кроме иронической усмешки, часто ничего не вызывают, а во-вторых, иногда полезно смотреть на мир с точки зрения скептика: начинаешь сомневаться в правдивости тех или иных вещей, а это заставляет рассуждать и вызывает попытки разобраться.

— Ты, конечно, ощущаешь, что в России уже несколько месяцев идет большая волна всевозможных запретов.

— Да!

— Мат отменили. Религию обижать нельзя. Совместно единовременно находиться на улице нельзя. Обсуждать статус Крыма и Кёнигсберга нельзя. Канал «Дождь (НКО или СМИ, выполняющая функции иностранного агента)» нельзя. Вообще никакие каналы нельзя, кроме НТВ и других средств массового поражения. Хранить ФИО и дату рождения на иностранном сервере нельзя. Министр культуры предлагает ставить в ТЮЗах одну классику, ну и так далее. Секс у нас еще с прошлого года только традиционный.

Какая у тебя возникает реакция? Когда ты это слышишь?

— Вот здесь как раз и просыпается мой внутренний скептик. Лично я считаю, что многие из этих запретов – глупые. Потому что я не замечаю вообще их действия. И звучат многие из них нелепо. Влиять на общество нужно с помощью позитивных вещей, а не включать негатив. Иначе получается все наоборот. Запреты почти всегда вызывают обратную реакцию, сопротивление и возмущение.

— Я точно помню, что еще не так давно было модно говорить об изменениях. Как, например, журнал «Афиша» меняет город, как The Village меняет среду, так и митинги на Болотной изменят большую политику. Казалось, город и люди сначала изменятся декоративно, а потом и по-настоящему. Сейчас мы активно возвращаемся в СССР. В нелепые восьмидесятые. Как ты думаешь, мы все были в плену милой иллюзии, которую сами же и создавали?

— Я думаю, иногда людям хочется больших изменений. В масштабах страны, мира или же в рамках собственной жизни. Для чего-то глобального обычно возникает много предпосылок: нарастает ожидание, предвкушение. Но глобальное все не случается. Резкие перемены не происходят. По разным причинам, но чаще всего это просто боязнь чего-то нового. И тогда человек вместо шага вперед делает полшага назад. Потому что это уже что-то знакомое, что было в его жизни, но при этом это нечто другое, не то, что сейчас его окружает. Хотя бы какие-то изменения. И он этим довольствуется. А потом он снова начинает понемногу двигаться вперед.

— Кира, за час беседы мы были романтичными – потом жутко серьезными. Давай под конец снова про романтику или драйв, как угодно. Вот представить тебя в кафе Blues в 2 часа ночи, слушающей Led Zeppelin, я вполне себе могу, а что должно произойти, чтобы можно было встретить тебя в клубе “Эфир”?

— О-о-о, это должна быть очень веская причина. Например, я давно не видела какого-нибудь своего старого друга и встретить я могу его только в том месте. Что ж, тогда придется идти даже в такое место, где свой досуг я обычно не провожу.

— Спасибо за интервью, Кира! 3 вещи, без которых ты точно не можешь прожить. На данный ноябрь.

— Музыка. Как я говорила, музыка – это большая часть моей жизни, в ней очень много для меня важных вещей. Пожалуй, я выделю песню I don’t wanna be me группы Type of Negative. Мой друг подсадил меня на эту группу с середины октябр, и моя симпатия к этому коллективу только растет.

Книги. Достаточно нетипичная для меня литература, но книга Ольги Лукас “Поребрик из бордюрного камня (сравнительное петербургомосковье)”. Купила еще в начале осени две части, но дочитать смогла только сейчас. Никогда вообще не смеялась над книгами, а эта книга очень удивила: она написана до того нетипично и при этом с доброй иронией, что не смеяться просто невозможно.

И третье – несмотря на то, что мне нельзя много сладкого, именно без этой вещи прожить я не могу. Запретный плод всегда сладок, как говорится.