Интервью

Петр Клемешов с улыбкой готовится к отставке

Тринадцать лет Петр Клемешов работал следователем, потом 13 лет – руководителем отдела по расследованию особо важных дел, а последние 10 лет возглавлял следственное управление (сначала – прокурорское, затем республиканское подразделение Следственного комитета России). Он контролировал работу следователей по всем самым громким преступлениям. Мы шли поздравить его с юбилеем, но разговор получился немного грустный и не о том. Клемешов уходит.

Страшная авария

— Петр Алексеевич, ходят слухи, что вы собираетесь в отставку. Это правда?

— Правда. Ухожу, улыбаясь. Потому что всему свое время. Мне уже 60 лет, начало пошаливать здоровье. Приятно оставлять эффективно работающий коллектив, а не «разбитое корыто».

— Что все-таки заставило вас принять решение об отставке?

— В далеком 1980-м, еще рядовым следователем, я выехал на происшествие в Олонец. На сырой дороге «Волгу» выбросило со своей полосы прямо под встречный КамАЗ. Наш водитель погиб сразу, а я с  открытым переломом основания черепа и многочисленными тяжелыми травмами позвоночника год неподвижно лежал на спине в медицинском НИИ в Ленинграде. Потом – полная потеря трудоспособности. Инвалидность. Костыли. Увольнение на пенсию в 28 лет. Это было тяжелым испытанием. Особенно для супруги. Все свободные от работы дни Наташа, молодая и красивая, проводила рядом со мной, калекой. Каждую пятницу – на поезд, и – к моей кровати. Покормит домашними пельменями. Свозит на каталке в душ. Как ребенка, учила стоять на костылях, делать первые шаги. А на ее руках – еще две наших дочурки. Младшей и года не было. Благодаря супруге, родителям, друзьям, сослуживцам мне удалось не только выздороветь, но и вернуться в строй. И жизнь получилась длинной, счастливой.

На днях врачи определили инвалидность – последствия той давней автокатастрофы. Теперь медкомиссию мне не пройти.

— Не могу не спросить, где вы нашли такую замечательную жену, стойкую, терпеливую, заботливую?

— В Харькове. Я учился на юридическом институте. Она – будущий экономист, приехала на практику из Донецка. Познакомились в студенческом городке. В нее нельзя было не влюбиться – до того красива и умна! На первом же свидании выяснили, что в детстве мы учились в соседних школах в одном городе на Кубани – в Тихорецке. А ее отец и мой дядька – геологи, дружили и вместе искали нефть в Египте и на Кубе. С первого взгляда поняли, что мы – родные. Это судьба. Практика закончилась через неделю, и Наташа уехала в свой Донецк. После института ее распределили в Евпаторию, меня – в Кемь. Год переписывались. Потом была свадьба.

Орденоносцы тоже воруют

— Как вы оказались в профессии?

— Это сейчас юриспруденции обучают почти в каждом городе. А раньше во всем СССР было всего четыре юридических института. Юристы, как слоны, были в диковинку. Мне посчастливилось увидеть следователя – умного и начитанного, молодого и красивого, уверенного в себе. После лекции, которую он прочитал нам в школе, все мальчишки захотели стать следователями. И я не представлял больше для себя другой профессии. Появилась цель – стать таким же. Ну, а дальше – дело техники.

В Карелии стал работать в 1974 году, сразу после института. В прокуратуре Карелии мне повезло с наставниками. Почти все фронтовики, люди с обостренным чувством справедливости, исключительно порядочные, чуткие к чужому горю. Именно они научили правильно применять власть и право, вылепили из меня следователя.

— Свое первое дело помните?

— Директор одной из овощных баз за счет неприменения обязательных норм списания на гниль и порчу создал на складе излишки овощей на 10 тысяч рублей. С помощью доверенных продавцов продал неучтенные излишки «мимо кассы», а выручку присвоил. По тем временам за хищение даже на 5 тысяч суд мог приговорить к расстрелу. Изобличать расхитителя государственной собственности было сложно. Я – начинающий следователь, предъявлял обвинение уважаемому пожилому работнику с множеством поощрений, фронтовику с боевыми наградами. Директора базы осудили и отправили в колонию. А мне эта история дала понять, что настоящие воры – это не только «щипачи» и «форточники», но и уважаемые, внешне порядочные люди, орденоносцы.

Позже этот урок позволял мне без внутреннего трепета перед титулами принимать решения в отношении расхитителей и коррупционеров – директоров, министров, депутатов, мэров городов и районов.

Погони и перестрелки – это в кино

— Вам когда-нибудь было по-настоящему страшно?

— Нет. Это в кино – погони и перестрелки. В реальной жизни в опасных ситуациях за нас работают коллеги из МВД и ФСБ.  Следователь – аналитик, мастер применения криминалистической техники, достижений научной экспертной практики. Приведу пример. Убийца девушки в Лоухи около трупа в лесу забыл свою вязаную шапку. Следователь изъял с нее микрочастицы, видимые лишь под микроскопом, отдал их на исследование. Ученые распознали на шапке микропылинки каменного угля и фрагменты волос белой кошки. Убийцей оказался работник котельной, у которого дома жила белая кошка. В день убийства он был в лесу, заготавливал веники.

Выполнять такую, чисто следственную работу, конечно, не страшно. Но не всегда. В 90-е годы выезжать на расследование ночных бандитских убийств, осматривать трупы, искать пули и гильзы было тревожно. Тогда почти все следователи носили с собой свое служебное оружие. Некоторых даже охраняли сотрудники ФСБ по дороге на работу и с работы.

— Говорят, вы сторонник того, чтобы в Следственном управлении, особенно на следственной работе трудились исключительно мужчины. Почему? Не любите женщин?

— Наоборот. Очень люблю женщин. И уверен – им неприятно будет часто присутствовать при анатомическом вскрытии трупов в моргах, собирать на местах происшествия окурки, биологические останки человека, вызывающие естественную брезгливость. Ночью выезжать из дома на происшествие. Жить в поселках, где нет ни гостиницы, ни душа, ни столовой, ни общественного туалета. А работа в таких условиях – нормальное дело для наших парней.

Впрочем, девчат, которые прошли у нас многомесячную стажировку и не мыслят себя без работы следователя, принимаем. Две девушки уже работают следователями в сегежском и сортавальском отделах. И работают не хуже парней.

«В ту машину я все равно бы сел»

— Всегда удивлялась вашему творческому подходу ко всему. В отличие от многих руководимей вашего уровня, вы не изъяснялись сухим казенным языком. Всегда интересно, образно. Откуда в вас это?

— Мы же родственные с вами, журналистами, души. Учили в гуманитарных институтах и философию, и историю зарубежных государств, и историю древнего мира. Когда целый год лежал в больнице – перечитал от корки до корки все что написали Толстой, Достоевский,  Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гоголь. У меня большая библиотека. С супругой мы не пропускаем гастрольные спектакли. Часто бываю в Москве, и каждый раз стараюсь сходить в театр.

Да, мы нередко общаемся с теми, кто только «ботает по фене». Но ведь не только с ними. И наши следователи, поверьте, знают и классическую литературу, и современную поэзию, и балет.

— В таком случае не хотели бы написать книгу?

— Да, такое желание есть. Да и надо писать о наших следователях, сокрушивших бандитскую Карелию, изобличавших местный милицейский и чиновничий произвол, расследовавших преступления по обе стороны российско-финляндской границы, заказные убийства, хозяйственные и коррупционные преступления, самые тяжкие и опаснейшие злодеяния. За последние десятилетия лишь один карельский следователь был награжден орденом, но работа многих других – тоже геройская. А книг о ней нет.

— Оглядываясь назад, что бы вы изменили в своей жизни?

— У меня много недостатков. Была б возможность, на много раньше лет начал бы изучать Библию. Больше бы уделял времени общению с детьми, с женой, с братьями и с родителями. И еще – со своими хорошими друзьями детства и юности. Активнее занимался бы шахматами. Я ведь играл даже на студенческом первенстве Украины. А пару лет назад посчастливилось познакомиться с экс-чемпионом мира Анатолием Карповым. Еще научился б играть на гармошке и ловить щук. А в ту машину, на которой разбился, я все равно бы сел.

— Вы же не сможете, уйдя в отставку, просто сидеть дома. Какие планы на будущее?

— Кое-что исправить из упущенного, о чем только что сказал. Я знаю, как законными приемами заставить участкового, полицейского, прокурора, следователя, других чиновников защищать права граждан. Уверен, что смогу помочь тем, кому за свои права надо бороться. Работы впереди много. Так что ухожу с улыбкой.

Илона Радкевич

Срочные новости в нашем Telegram