Любовь к своему насильнику

Стокгольмский синдром. Многие знают, что это такое. Теперь уже многие знают, что это такое. А некоторые даже испытывают. И как такое может быть? Как-то может. Бывает, люди слишком долго зависимы от своих мучителей и как бы находят уже общий язык. Бывает, стараются понять мотив преступления и тем самым оправдывают нарушителей закона. А некоторые, например, очень добренькие, хотят всех и вся простить и даже извиниться за них. Все как по вечной книге.

На днях прочитала такую новость. Норвежский политик, феминист, антирасист и просто хороший человек поведал в телевизионном шоу нечто необычное. Некоторое количество лет назад Карстен Нордал (имя левого политика) подвергся нападению и сексуальному насилию в своем доме. Напавший безобразник был беженцем из Сомали. Этот нарушитель закона ожидал своего ПМЖ в Норвегии. Очевидно, просто ждать и стараться социализироваться в новом обществе он не спешил, а развлекался такими вот выходками.

Этого преступника нашли, обвинили и посадили в тюрьму на 4,5 года. И вот теперь, когда срок отбытия наказания у него закончился, власти Норвегии решили депортировать его обратно в Сомали. И безутешный Карстен сейчас очень сочувствует бедолаге (!). Политик говорит, что он чувствует свою вину перед насильником. Он очень переживает, что африканцу теперь придется вернуться обратно в страну, где его ждет темное и неопределенное будущее. Он сожалеет, что этому преступнику теперь случится встретиться с трудностями. Он не винит насильника в содеянном, потому что этот человек, по мнению самого же политика, «порождение несовершенного мира, который воспитывался в условиях войны и отчаяния».

Я намеренно нашла эту же информацию в иностранных источниках, чтобы узнать, а что же думают сами иностранцы о таком  приступе либерализма и толерантности? И я почти не удивилась. И даже вздохнула с облегчением. Люди, хоть и европейские, и очень либеральные, но в массе своей здравомыслящие. Не все потеряно, значит. Практически все выражают одинаковые мысли. Они говорят то же, что сказал бы самый обычный человек. Они удивляются такому поступку. Им это чуждо. Они говорят, что такие левые взгляды сгубят Европу. Они говорят, что это перебор. Они говорят, что предки бы им такого не простили. Они говорят, что негоже так унижаться только из-за того, что кто-то может подумать об их нации нехорошо. Говорят, что не должны европейские люди бояться обвинений в свой адрес в том, что они якобы нетерпимы к другим расам и нациям. Налицо очевидные факты. Люди, принявшие беженцев, тем более не должны страдать или чувствовать себя гостями под прицеленными взглядами приезжих.

Этот политик после случившегося с ним надругательства долго приходил в себя. Он даже признался, что злоупотреблял алкоголем и курил марихуану. И сначала он был рад, что насильника изолировали от общества. Карстен чувствовал, что страна заступилась за него. Но потом, когда беженца решили депортировать, политик вдруг заволновался за будущее преступника. Давай, Карстен, подставляй вторую щёку! Или что-нибудь ещё, по твоему усмотрению.

А в Германии от жестокого насилия трех арабов пострадала ультралевая активистка, пресс-секретарь социалистической, феминистской и антикапиталистической организации «Левая молодежь». Девушке 24 года. Её терзали трое мигрантов. Она даже сначала путала следствие своими показаниями, не сразу признавшись, что это были «приезжие». Но все же время спустя она дала правдивые показания. А еще немного времени спустя она опубликовала пост в «Фейсбуке (Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации)» о том, как она жалеет своих мучителей, а заодно и всех остальных беженцев мужского пола. А жалеет она их потому, что им, бедолагам, теперь придется довольно непросто в жестоком расистском немецком обществе. Она пишет о том, что хоть она и перенесла это страшное насилие, она не перестанет бороться с расизмом. Она объясняет свое отношение ко всему произошедшему тем, что она видела осиротевших детей и приглядывающих за ними бабушек-старушек в лагерях беженцев.

Её поразило, что в их глазках больше не было искорки. Селин предупреждает всех мужчин, приехавших на погостить к ним в Германию, о том, что отныне им всем там небезопасно. Тем более после насилий, произошедших в начале года. Девушка очень сожалеет о нападениях на беженцев, происходящих время от времени, о сжигании их пунктов временного размещения и о людях, просто равнодушно мимо проходящих. Но Селин клятвенно обещает, что никогда не покинет свой нелегкий пост по протесту расизма! Она очень рада, что беженцам удалось покинуть воюющую страну, не утонуть в Средиземном море и добраться до Европы. Одно её очень расстраивает: не понимают национальные жители, что приезжие — это совсем не проблема. Селин не нравится, когда так говорят её соотечественники. Она пишет, что беженцы – это не проблема. Это совсем не проблема. Замечательные люди, которые-таки заслуживают свободной и безопасной жизни и доброго к ним отношения. Так пишет немецкая активистка. Она так же говорит, что им жить в Германии небезопасно из-за расизма, а ей – из-за сексизма. В конце своего обращения Селин благодарит беженцев за то, что они к ним приехали. Вот так.

Так же как с предыдущей новостью, я решила посмотреть комментарии самих жителей Европы на признание девушки. И все ровно так же, как и в предыдущем случае, в откровенном удивлении и крайнем недопонимании. Правда, некоторые комментаторы предположили, что девушку, вероятнее всего, надоумили написать такое обращение к беженцам. Наверное, если бы Селин не состояла в левой партии и не заявляла бы на приезжих в полицию, то, возможно, таких текстов бы не было. А ещё люди думают, что нет ничего опаснее для страны, для народа, для нации, для общества, как ультралевые взгляды, тем более поддерживающиеся женщиной. Так думают люди.

А что будет дальше? Неужели такое вообще возможно? Реально ли все на свете простить своим обидчикам и ещё чувствовать себя виноватыми? Могут ли люди стать столь великодушными? Столь сильными и независимыми? Столь свободными от предрассудков и своих страхов?

А может, так и надо? И всем нам, простым людям, нужно поучиться у них пониманию и освобождению своих душ от ненужного гнева? Наверное, такое всепрощение – это высшая степень развития человека, к которой должны стремиться все, ежели мы хотим жить в сострадающем и неравнодушном обществе.

Только вот интересно, поймут ли обидевшие такое милосердие? Примут ли они его как должное либо с благодарностью?