Блоги

Сиреневые подштанники

Оказывается, в колонии-поселении нельзя носить сиреневое термобелье. По идее, на этой строчке можно и закончить. Она самодостаточна. Все остальное будет пустым выдыханием воздуха. Родственники принесли заключенной передачу, а ее не приняли, так как белье оказалось сиреневое, а разрешено лишь серое или черное. В сиреневом преступник не сможет по-нормальному встать на путь исправления. А в сером сможет.

Думаю, для изрядного количества соотечественников это вообще не кажется проблемой. Не курорт, чай. Сиреневые подштанники они захотели. Нахалы. По большому счету, было бы неплохо, кабы и за пределами зоны граждане ходили в чем-то однообразном. Раньше же так и было, и не жаловались. Сейчас даже с тоской вспоминаем. Я помню, на это единообразие цветовой гаммы советских тружеников обратила внимание моя первая девушка. Она увидала женщину в красном плаще. Среди серых домов, под серым дождем, среди серо-коричнево-синих одежд шла одна, отличаясь окрасом, от всего, что творилось вокруг. «Чудо, — сказала мне моя первая девушка Надя. — Как в Париже».

Тогда я впервые обратил на это внимание. В школе носили мы форму. Девочки ходили в мышиного цвета платьях с черными фартуками, мальчики — в синих штанишках и синих пиджачках. А вокруг школ бродили взрослые в таких же серо-сине-коричневых болоньевых куртках, в коричневых пальто, черных шубах и серых шапках-ушанках. Некоторые носили лыжные шапочки синего, серого или коричневого цвета. Как вариант, с помпоном. Никто не выбивался из общей массы. Примерно одинаковые зарплаты, примерно одинаковая одежда, одинаковые дворы и одинаковые квартиры. Одинаковая мебель, одинаковая посуда, одинаковые ковры на полу и на стенах и у всех один и тот же портрет Хемингуэя. Впрочем, Хемигуэями баловалась недобитая интеллигенция. Остальные обходились без этого излишества. Серый асфальт, серые лужи, серые дома и серое небо. Серая вода в Онего, серые вороны на серых деревьях, серые люди в серых троллейбусах. Огромная счастливая страна победившего равенства.

Ходили слухи, что где-то не так. Что есть земли, где люди ходят в красном, желтом, фиолетовом, рыжем и зеленом. Под дождем они открывают алые зонты, а дома там раскрашены всеми цветами радуги. Но яркость красок — это не для нас. Яркость красок — признак индивидуализма. А индивидуализм — чуждая нам ценность. Мы сильны массой, а индивидуальности раздербанят массу на хрен. И чем мы тогда будем сильны? Как защитим мы тогда свои границы? Как прирастем землями? Чем будем гордиться? Мы же сейчас так пронзительно ностальгируем по тому времени. Так мечтательно смотрим взад, в смысле, обратно. Чтобы все одинаковые, чтобы не было богатых, чтобы все средние, и никто никому не завидовал.

Так что, на зоне сам бог велел всем быть в единообразном. А то, что термобелье оно как бы «под низОм» и его не видно, так это ерунда и отговорки. Ведь зэк в сиреневом термобелье внутренне будет осознавать, что он не такой, как другие. Все серые, а он сиреневый. Все вороны, а он гиацинтовый ара. Он круче, лучше, он другой. А так на зоне быть не должно. Серые должны быть все. И сверху, и «под низОм», и внутри. Не говоря уж о том, что другие могут застать тебя переодевающимся. И они увидят, что под робой ты не такой, как они, и огорчатся, и рассердятся, и заколют тебя заточкой. А если быть всем не такими, как все, то это первый путь к бардаку и бунту. Человек никогда не исправится, если он будет чувствовать, что он не такой, как другие. Человек, как говорят мои дорогие читатели, есть микроб, и гордыня растлит его. Микроб может гордиться лишь тем, что он составная часть организма под названием Родина.

Так что, сиреневые подштанники в условиях доброй российской зоны есть верный путь к катастрофе. Цветное белье расшатает скрепы и раскачает лодку. Оно внесет смуту в умы и отвлечет от праведных мыслей. Так что скажем же наше решительное нет ярким кальсонам. И да прибудет с нами аминь.

Срочные новости в нашем Telegram