«Для этого нам придется надеть презерватив!». Как меня чуть не стошнило, когда сосед по маршрутке устроил секс по телефону

Еду вечером в петрозаводской маршрутке, полный салон людей. Знаете, такое длинное сиденье сзади. Рядом — приличного вида, но пахнущий дешевым коньячком мужик разговаривает по телефону. Я так понимаю, с дамой сердца. Вальяжно так растянулся на сиденье, мечтательно смотрит в запотевшее окно, что-то мурчит в трубку. И все бы ничего — романтика, если бы через минуту у них не начался секс по телефону.

Сначала мужик рассказывал своей любовнице про какого-то мужчину, у которого «некроз тканей и все такое», из чего я поняла, что а) он медик б) он так себе медик, потому что вообще-то чужой некроз — это врачебная тайна, а не предмет обсуждений. С того конца трубки раздавался заливистый хохот, а потом полюбовница, видимо, спросила, когда они встретятся.

— Ну-у-у, хочешь, сегодня? — сосед медленно провел пальцем по стеклу, оставив влажный след. — Я только домой съезжу... переоденусь...

Дама снова заржала.

— Что? Нет, я не на машине, — продолжил мужик. — Да-да, в маршрутке, куда я за руль-то, после сегодняшнего... А ты будешь меня ждать? Что приготовить?  Да-а-ай подумать... свинину не готовь. Свинину не люблю.

Ага, думаю, первое свидание. Может, второе. Все еще заботятся о том, чтобы не упасть друг перед другом лицом в грязь. Романтика, одним словом. Тут женский голос в трубке заметно стих, до меня донеслись какие-то волнующие интонации. Мужик сначала притих, потом приподнялся на стуле, кряхнул и прошептал ей... на весь автобус:

— Ну-у, для этого нам придется надеть презерватив!

По спинам впереди сидевших людей — всех, кто еще нормально слышит — было заметно: это слово узнали все. Спустя секунду все спины напряглись еще сильнее:

— А это точно можно? Ну ты у меня и нахалка, — мне показалось, у него потекла слюна. — Что еще делать будем?

Впереди мужика зашевелилась шуба. Женщина под ней, покашляв, всем своим невозмутимым видом выразила протест. Мужик продолжал.

— Куда засунешь? По самые ЧТО ты мне засунешь? — вечер, похоже, у них намечался томный.

Я увидела, как люди в проходе вполоборота косятся на него, пуча глаза от неудобства. Наконец, шуба не выдержала:

— Мала-а-а-дой человек, смените тему! — звонко скомандовала она, говоря как бы себе в плечо, на обращаясь к нему. — Тут все усталые, с работы едут!

Не знаю, зачем она сказала про усталость, но, на удивление, это подействовало. Мужик, похахатывая, как подросток, сказал что-то вроде: «Ну все-все, я перезвоню», выключил телефон, хмыкнул, отвел взгляд, снова хмыкнул.

Маршрутка облегченно вздохнула. «Притяженья бо-о-о-льше не-е-е-ет», — стало слышно, как поет радио. Какое-то время все ехали молча. Спустя две остановки шуба встала, расплатилась и вышла. У соседа зазвонил телефон.

— Да-а-а-а, — по его тону было понятно, что это снова она. — Не-не, нормально. Ну, ты уже на плите? Ой, у плиты?

Похохотав на пару, они продолжили. Он уточнил, брилась ли она сегодня, Наверное, ему реально казалось, что он шепчет, а не разговаривает со всем автобусом. И никто в маршрутке — даже я — его не слышат вообще. Но все, наоборот, снова выпрямились. А я так и вовсе как будто третьей у них в постели лежу.

— А ты на себя ее наденешь? Ну... ту... с кнопочкой? Я помню, конечно, — свидание у них было явно не первое и не второе. — Ты такая горячая... Извращенка!

Меня начинает тошнить. От всего: от его вида, запаха слов, этой бабы в трубке. Моя остановка! Я как ошпаренная подхватываю все свои вещички и на словах «Ну потом расскажешь, кончить куда», убегаю из салона. Уж не знаю, что у них там дальше было. В смысле, между мужиком и пассажирами маршрутки. Может, ему даже морду набил кто. Плохо, конечно, но почему-то я даже не против.