Частное мнение

"Одна женщина мне сказала: «Ты, парализованная, сдохни уже!» Продавец, официантка, библиотекарь и воспитатель рассказали о своей работе без прикрас

Перед тем, как найти работу своей мечты, многим из нас наверняка пришлось помучиться. Чего только не терпят бедные стажеры: издевательства со стороны коллег и клиентов, жесткий график работы, маленькая зарплата. Мы попросили петрозаводчан поделиться с нами самыми ужасными историями из их трудовой биографии.

Вероника, продавец-кассир:

— Я окончила один из петрозаводских колледжей и, как многие другие, оказалась не у дел. Работы по специальности «дизайнер» без опыта нет, вот и пришлось устраиваться продавцом-кассиром в одну из нынешних петрозаводских сетей продуктовых магазинов. Никаких предубеждений против такого занятия у меня не было — спасибо, что взяли. Больше всего меня пугала работа с кассовым аппаратом, с деньгами, а вот с людьми, как я думала, общаться умею, сложностей не возникнет. Я знала, что в этом магазине среди продавцов была большая текучка, но на тот момент у меня не было выбора. В первый день мне помогала опытный кассир, стояла рядом, все подсказывала, если надо, исправляла, а на второй меня уже оставили одну.

На смене была еще одна девушка, более опытная, то есть я все-таки ощущала какую-то поддержку. А ситуации случаются разные: кто-то отказался от товара, у кого-то из покупателей недостаточно средств на карте, а налички нет, бабушки без конца проверяют чеки, не обманули ли их по скидке, и все такое. Полной катастрофой для меня было, когда другой кассир пошла обедать, а я осталась одна. У меня вспотели ладони, дергалось веко, а очередь все нарастала. Но я не могла ничего делать быстрее, потому что еще не привыкла, полностью не включилась в процесс, очень боялась ошибиться. Я заметила, что некоторые покупатели стоят и спокойно ждут.

А вот одна женщина мне сказала: «Слушай, ты, парализованная, сдохни уже, тварь!» А вторая подхватила: «Вот таких дебилок недоученных нанимают! В советские годы в очередях настоялись, так еще и теперь жди сто лет!» Те, кто молчал, продолжали молчать: ладно, пусть не заступились, так хотя бы не поддержали. Я сидела за кассой, у меня по щекам текли слезы, я даже не могла их вытереть, просто смахнула ладонью. В последующие дни тоже наслушалась оскорблений. Мне всего двадцать три года, а я уже столько познала человеческой ненависти, спасибо хотя бы, что не от близких людей. В нашем магазине есть продавец, которая работает в этой сфере уже лет двадцать. Так вот она говорила: «А ведь были же покупатели, которые нам, работающим допоздна 31 декабря, дарили шоколадки! И суть была далеко не в подарках, а в отношении».

Офелия, официантка:

— Я нерусская, да. Но на протяжении учебы в школе никогда не ощущала отличия от остальных, все мы были дружны; о том, кто какой национальности, вообще речи никогда не заходило. У меня сложная ситуация в семье, отец ушел, у мамы четверо несовершеннолетних детей, потому после окончания одиннадцатого класса, хотя я и хорошо сдала экзамены, мне пришлось идти работать. Нашла место официантки в ресторане, была рада: оплата 70 рублей в час за семичасовую смену. Плюс чаевые, а это примерно от десяти до трехсот рублей в день. За ночные смены платили еще больше, что касалось и чаевых. Сперва мне не давали ночных смен, а потом я и сама от них отказалась. Я — восемнадцатилетняя девушка, а мне подвыпившие взрослые мужчины, у которых дети такого же возраста, говорили: «Ты, черножопая, иди сюда!» Да и в дневную смену клиенты попадаются разные. Однажды два официанта не вышли на смену, и мне досталась куча столиков. Я не справлялась и была просто в панике!

На кухне не успевают готовить, столовых приборов не хватает. Гости грубили, требовали принести все поскорее. Им было наплевать, что у меня на бейджике написано «стажер». Чаевых, конечно, не давали, потому как заказы задерживались, но это ладно, людей можно понять. Но я на вид очень юная, да, собственно, и по возрасту тоже: зачем грубить и посылать чуть ли не матом? Однажды компания солидных с виду мужчин вообще не заплатила, тихо смылись, и оплачивать их заказ пришлось мне. И я не то что проворонила: у нас на каждом столе есть кнопки для вызова официанта — нужен ли счет или какие-то проблемы. Я понимаю и принимаю, что сама выбрала такую работу, что это школа жизни, жестокая, многое дающая понять и, должно быть, очерствляющая души. И все-таки сама я к людям так никогда относиться не буду.

Светлана, библиотекарь:

— В библиотеку я пришла работать двадцать лет назад после окончания филфака. Годы были тяжелые, трудоустроиться было сложно. Меня сразу поставили на самый сложный участок: обслуживание читателей. В те годы их еще было много, очереди в отдел периодики и абонемента — до дверей. Это сейчас в библиотеку людей не заманишь никаким калачом. Я не знала, как искать книги на стеллажах, для меня это была атмосфера абсолютно непознанная. Ладно, хоть ориентировалась в литературе, могла что-то людям посоветовать. А мои новые коллеги абсолютно спокойно пили чай за стеллажами, им было наплевать, что я там загибаюсь с очередью. Бегала с утра до вечера, никакой передышки не было.

Никто не вышел помочь, а кидать так новичков, как я считаю, нельзя. Еще вспоминаю случай, который запомнила на всю жизнь, и это отнюдь не касается денег, а чисто человеческого отношения к людям. У меня был день рождения. Я принесла в отдел бутерброды с колбасой и рыбой, торт. Годы были в общем-то голодные, но мне было стыдно не угостить людей. Коллеги преподнесли мне конверт, в котором звякали медяки, а еще было сказано: «Ты у нас работаешь недавно, так что мы тут немножко собрали». Наверное, если бы я попросила бы милостыню на улице, это было бы больше. Пока я была на испытательном сроке, меня так и продолжали гонять. После было уже по-другому. Зато пришла новенькая, и больше всех уже доставалось ей. Но я, помня о своих первых трех месяцах работы, всегда выходила помочь и опекала ее, как могла.

Маргарита, бывший воспитатель детского сада:

— Расскажу, почему не осталась в педагогике, чему, кстати, очень рада. На мой взгляд, есть несколько профессий, сильно меняющих личность человека и накладывающих на нее определенный отпечаток: медики, библиотекари и педагоги. Я была молода, полна сил и энергии, но когда мне дали группу детей в тридцать шесть человек, без сменного воспитателя и нянечки, я едва не загнулась. Работала по двенадцать часов, домой приходила — в глазах было темно, а в ушах продолжал стоять звон от детских голосов. Если садилась за стол, какие-то мгновения мне чудилось, будто я не дома, а все еще в группе.

Когда обратилась к заведующей за помощью, так сказала: «Тут тебе не курорт. Воспитателей не хватает. Все мы так пахали, пока молодые были. Терпи и больше ко мне не приходи». Я вытерпела ровно год, а потом уволилась и сменила специальность. Не то чтобы я пришла к выводу, что работа с детьми — это не мое, просто если бы мне дали возможность войти в профессию постепенно, не пытались сделать меня той лошадью, на которой едут, потому что она все везет, я бы, наверное, в ней и осталась. В данном случае, как мне кажется, руководителям надо стараться быть понимающими, а не равнодушными, позволить молодым реализовать свои творческие способности, а не тупо сваливать на них кучу работы. Только тогда можно вырастить грамотных толковых специалистов.

Срочные новости в нашем Telegram