Прочитайте, почему мусульмане Карелии не берут кредиты

Муезерская, 100. Коттедж, половина которого в стадии строительства. Рабочие просят не фотографировать, уверяют, что эта часть здания не имеет отношения к мечети. Подъезжает муфтий, заходим внутрь. Перед интервью совершает дневную молитву. По происхождению белорус Сергей Дятко в 27 принял ислам. В кругу верующих он шейх имам-хатыб Абд-уль Азиз (раб Величественного (Господа) — прим. авт.), по должности — муфтий по религиозным вопросам в Карелии и заместитель председателя мусульманской общины республики. Абд-уль Азиз женат, есть дочь, награжден орденом Красной Звезды. В двадцатилетнем возрасте Сергей служил в спецподразделении, которое боролось с терроризмом в Узбекистане, Абхазии и Нагорном Карабахе. Муфтий рассказал, почему мусульмане в Карелии не берут кредитов, хочется ли ему шашлычка и как он относится к многоженству. 

 Война

— Абд-уль Азиз, что повлияло на принятие ислама? Вы же воспитывались в христианской семье.

— Действительно, по паспорту я Сергей Александрович Дятко. Мои родители белорусы, исповедующие христианство. Принять ислам решил в сознательном возрасте, когда мне было 27 лет, открыв для себя монотеистическую религию, позволяющую познать своего Господа, Творца и Создателя. Подчинив свою жизнь Его законам, обретая при этом возможность  поклоняться, уповать и надеяться только на Него одного. В Белоруссии я познакомился с исламом, очарования не было, я шаг за шагом знакомился, понял, что для меня это подходит. Исламское образование получил в Великобритании.

— Участие в боевых действиях повлияло на принятие ислама?

— Нет, ислам я принял спустя 7 лет после того, как демобилизовался. Двадцатилетним парнем я и не думал об этом.

— Как стали кавалером ордена Красной Звезды?

— Орденом наградили за успешную операцию по освобождению заложников 1990 году в Сухуми. Я был в той группе, которая заходила в захваченное здание с первого этажа. Всего было три группы, первая шла на микроавтобус с заложниками, вторая работала внутри здания — с 4-го на 3-й этаж проникала, а мы с первого заходили. Мы производили захват здания, в котором присутствовало 38 преступников, 4 заложника и больше 300 единиц оружия. Операция прошла за 11 минут. Заложники не пострадали, личный состав фактически тоже, правительство отметило личный состав за успешное проведение операции.

— Вы отмечены и другими правительственными наградами. В каких еще операциях участвовали?

—  Всего было 11 операций. Тогда еще Советский Союз был. Конфликты, которые возникали в Фергане, когда в 1989 году летом конфликт между узбеками и турками-месхетинцами был, это была моя первая командировка. Мы боролись с теми, кто вел противоправные действия против мирного населения. Мы полностью все незаконные формирования разоружили и защиту мирного населения обеспечили. После этого много разных операций было. В Сухуми в 1989 году — Абхазия — Грузия, разоружение обоих сторон. Была операция по охране государственной границы в 1990 году зимой на азербайджанской территории, там, где проходит граница с Ираном – обеспечение порядка на границе — тоже участвовал.

— Приходилось ли убивать людей?

— Мы не убивали людей, пользовались специальными средствами. В основном это рукопашный бой. Ни в одной операции мы не убили ни одного человека из оружия. Было несколько моментов в грузино-абхазском конфликте, когда они через речку вели боевые действия, по нам открыли огонь, и снайпер сделал всего один выстрел. Солдаты практически не применяли оружие, только спецсредства и быстрота действий все решали.

— Психологически готовы были убить?

— Эта была бы самая крайняя мера, когда выбираешь, или твоя жизнь, или жизнь преступника, выберешь свою.

 — В какой момент на войне проявляется характер?

— Характер проявлялся во время подготовки, в подразделении у нас постоянно была физическая и моральная подготовка, чтобы в боевых ситуациях мы не дрогнули, были стойкими, психологическая нагрузка очень большая. Понятие страха у людей разное, у всех он по-разному проявляется. Некоторых обездвиживает, а у нас было лишь преодоление волнения. Это побуждало к действию. Когда действуешь, все намного проще и легче, чем ожидание перед операцией. Начало — самое тяжелое. В сухумской операции по освобождению заложников мы 2 часа ждали на исходных позициях, готовые к штурму, очень тяжело.

Исламские банки

— Что сталкивает мусульманский мир с западной цивилизацией? Не создаются ли противоречия различиями в отношении к материальным ценностям, к деньгам в исламе и христианстве? 

— Мусульмане действительно не берут кредитов под проценты, в том числе и в Карелии. Но это не вопрос столкновения цивилизаций. Это вопрос экономики. Если посмотреть на кризис, который был недавно, то многие банки, которые работали по такой системе, погорели, за исключением головных. А мусульманские банки практически все остались в порядке. Экономически правильная система должна быть построена на принципах пользы для человека. Я знаю много случаев, я же был в Европе и в Британии 5 лет, когда люди берут кредиты под проценты, а выплачивать не могут, работа ведь бывает нестабильной, а эти проценты накапливаются, как снежный ком, заканчивается это часто депрессией и доходит вплоть до самоубийства.

— В чем выгода банков в мусульманских странах, если они не берут процент?

— Вы посмотрите, как в исламских государствах работают банки, где они служат связующим звеном между тем, у кого есть деньги, и теми компаниями, которые занимаются различным бизнесом, будь то строительство или торговля. Человек, приходящий в банк, выбирает программу, куда он вкладывает. Он автоматически становится участником этой программы, то есть имеет долю от прибыли, от продажи. Но банк за это участие тоже берет, конечно, долю свою имеет.

— А как насчет ипотеки?

— Когда у банка накапливается излишек от работы, к нему же приходят люди, у него нарабатывается капитал, и он начинает вкладывать в социальные программы, например, молодым семьям выделяет деньги, чтобы они могли приобрести жилье. И потом они просто выплачивают за это жилье без процента, сумма 20 тысяч, грубо говоря, долларов. И он в течение 10 лет выплачивает эту сумму. Это социальная помощь.

— Нашим банкирам стоило бы поучиться?

— Не то что стоило бы, а просто перенять опыт, который бы сохранил нашу экономику от кризисных влияний, и мог бы людям без долговых ям помогать выживать в этих условиях. Бог подсказывает, как надо жить. А ростовщичество губит людские судьбы.

Молельный дом

— В Петрозаводске на праздничную молитву Курбан-байрам пришло около девятисот человек. Это на 150 больше, чем в прошлом году. Почему с каждым годом число мусульман в Карелии растет?

— Я думаю, миграция. Много приезжает из Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана и с других мест. Едут в основном зарабатывать, кто-то уезжает, а кто-то остается.

— Сейчас Петрозаводск строится. Даже у вашего здания идет строительство. Я, когда подходил, подумал, что мечеть расширяется, но потом узнал, что это будет гостиничный дом.

— Да, вторая половина здания не принадлежит уже нам, к сожалению. Была наша мечеть, но после некоторых событий она перешла во владение других людей, и они переделали под гостиничный комплекс.

— В Петрозаводске это единственная мечеть, планируете ли строить еще?

— Это просто молельный дом, мы привыкли называть его мечетью. Он не имеет вида мечети в архитектурном смысле. А вообще мечеть — это место поклонения. Конечно же, как и все верующие, мы надеемся, что у нас тоже будет настоящая мечеть, которая будет являться не только местом для поклонения верующих, но и сможет украсить и обогатить нашу республику восточным изыском. Сейчас в Карелии молельные дома есть также в Кондопоге, Олонце и Костомукше. В Петрозаводске правительство республики выделило землю под строительство мечети, но средств на ее возведение пока нет.

— Как молельные дома помогают людям выходить из трудных жизненных ситуаций?

— У нас есть люди, которые нуждаются в помощи. Однажды к нам пришла мать троих детей, муж ей не старался помогать. У него были срывы, мог употребить спиртное, от этого скандалы были и все остальное. Чуть ли не до развода доходило. Нам пришлось приложить усилия, чтобы сохранить семью, довести до каждого, что есть отношения перед Всевышним, обязанности друг перед другом. Со временем муж осознал, и жена поняла некоторые вещи, и у них все наладилось.

— До этого они были мусульманами?

— Да, были, но они не соблюдали всех предписаний, человек же слабый, некоторые меньше соблюдают, некоторые больше. Допускали грехи какие-то. Но сейчас они справляются, выправили ситуацию. Потом другая семья. Он иностранец, а она русская мусульманка, здешняя. Они оба соблюдали. У них таких грехов, как спиртное, не было. А взаимоотношения личные не складывались, доходило до развода. Мы с ними тоже очень долго работали, пока донесли одному, второму. Сейчас нормализовалось. И ребенок у них совместный. Есть и другие семьи, которые нуждаются в периодическом напоминании о семейных ценностях. Бывает, что раз в полгода бытовая жизнь уводит человека в сторону, личные амбиции начинают одерживать верх. Здесь мы помогаем общими усилиями, и благодаря Всевышнему семьи сохраняются. Это и есть социальная роль мечети — сохранение семей.

— Сейчас в Карелию прибыло около 4 тысяч украинских беженцев. Что думаете по поводу этих событий?

— События на Украине, естественно, не могут восприниматься спокойно. В любом месте мира, где погибает мирное население под бомбёжками, ракетами, как в Палестине, как на Украине, так и в других местах. Это не может считаться нормальным явлением.  Эти вопросы, я думаю, должны быть урегулированы с вмешательством третьих сил, которые не допустят уничтожения мирного населения. Политическими инструментами эти вопросы нужно решать, но ни в коем случае не силовыми.

Шашлычок и многоженство

— Сейчас в Карелии конфликтной среды нет?

— Абсолютно нет. Есть, конечно, исключения, понятно, что все хорошо на 100 процентов быть не может. Но в основном все нормально.

— А откуда тогда в принципе берется этническая и религиозная неприязнь? Почему возникают предпосылки к кавказофобии?

— Есть два момента, Дмитрий. Естественно, средства массовой информации есть, которые в погоне за жаркими сюжетами негатив подхватывают и на нем строят какую-то изюминку, почему-то объектом выбирают кавказцев или еще кого. И второй момент, и сами представители этих республик, не все, но поведение некоторых не совсем соответствует норме мусульманина, зачастую далеко не соответствует этим нормам. Но так могут вести себя представители любых национальностей, в том числе и славянской. Я был часто свидетелем таких ситуаций. А южане, например, зачастую ведут себя культурно. Не раз видел в метро в Питере, как они уступали места пожилым людям. Не только есть негатив, но и позитив. Не надо делать акцент на национальности. Невоспитанные люди есть в каждой национальности. Плохо себя ведут, как-то вызывающе как раз те, которые не посещают мечеть. Когда идут разговоры о том, зачем нужна мечеть, я говорю, что именно она и воспитывает морально-нравственные качества, чтобы люди несли добро.

— Какая часть мусульман строго соблюдает нормы ислама?

— Я бы сказал, 50 на 50, половина на половину.

— Помогут ли сгладить этнические и религиозные конфликты уроки ислама в школах?

— Новая программа подразумевает выбор для учеников либо православия, либо иудаизма, либо ислама, либо общий предмет об истории религии. Родители выбирают. Я думаю, что правильно было бы давать общее понимание, не выделяя никого, ничего. То, что в школе навязывают такой выбор, на мой взгляд,  не совсем правильно. Его нужно делать в более сознательном возрасте. Тем более что учителя смогут преподнести религию лишь поверхностно, и в лучшем случае они ошибутся. Педагоги не так глубоко знают предмет, как священнослужители. И как, например, человек, исповедующий христианство, беспристрастно может говорить о религии ислам или наоборот? Или учитель, придерживающийся атеистических взглядов, может объяснить еще совсем неокрепшему ребенку существование Бога? Единственное, что они должны донести, это то, что дети живут в многоконфессиональной среде, не акцентируя внимания на различиях, а наоборот, стараясь помочь найти ребятам то  общее, что нас объединяет. Это, мне кажется, сейчас наиболее актуально.

— Будучи христианином, Вы употребляли свинину. Не хочется шашлычка?

— Абсолютно нет. То, что было до принятия ислама, это было до. Потом пришло осознание. Оно в том числе подкрепляется пониманием того, насколько вреден этот продукт. Желания уже не возникает. Здесь уже медицинские исследования есть. Почему по России практически во всех дошкольных учреждениях запрещена свинина? Это не просто же так. Например, свиной цепень, который при температуре кипения не вываривается. Я не буду говорить подробнее, кто хочет, может узнать из открытых источников.

— У каждого человека есть страхи. Какие страхи есть у Вас?

— Есть страх совершить ошибки по отношению к людям и Создателю. Не хочется совершить того, за что придется нести тяжелую ответственность. Естественно, когда ты в молитвах, это вероятность уменьшается. Но всегда мы можем где-то оступиться. Главное, жить и поступать достойно с людьми и в отношениях с Господом. Не хочется человека чем-то обидеть. Страшно оценить неправильно ситуацию.

— Фобий нет? Крови, например, не боитесь?

— Фобий, слава богу, за собой не замечал. У нас уже был опыт, когда мы в нашей мечети сдавали донорскую кровь. Приезжал центр на колесах. Наши мусульмане, и я в том числе, сдавали кровь. Есть члены общины, которые постоянные доноры, имеют поощрения, награды.

— Что думаете по поводу многоженства?

— Моя супруга тоже белоруска. К исламу она сама пришла еще до свадьбы. У нас условие при заключении брака было — многоженство предполагает собой обоюдное согласие, если необходимость такая будет. А так я доволен своей семьей, нет у нас причин, чтобы идти к многоженству, да и возможностей нет. Ведь многоженство — это огромная ответственность и нагрузка. Это же и содержать надо семью, и воспитывать детей, и уделять время. К этому нужно подходить очень обдуманно. Нельзя создавать одно, разрушая другое.

— Почему необходимо соблюдать все религиозные каноны в  жизни?

— Всё это делается для того, чтобы нам облегчить нашу жизнь. Чтобы мы находили возможность решать наши проблемы, именно соблюдая религиозные каноны, мы себя от многого защищаем, ограждаем, очищаем, находим помощь. То есть это для человека, для его жизни. Это на самом деле очень действенно. Когда человек начинает это соблюдать, он очень быстро чувствует изменения в жизни в лучшую сторону. Каноны – это инструкция для жизни, не простой жизни, а наполненной  светом, теплом и глубоким смыслом!

Дмитрий Лощинин