«Всегда буду помнить грохот, с которым бомбили Ленинград»: заглянули в семейные архивы и записали воспоминания о войне
В предверии Дня Победы мы решили поделиться с вами рассказами двух жительниц Петрозаводска – Антонины Витковой и Татьяны Карнаух. Антонина во время Великой Отечественной была ребенком, а Татьяна расскажет историю семьи ветеранов – родителей своего мужа.
Наши героини в 2018 году поделились фотографиями из семейных альбомов. Антонина упаковала их в сумочку — ровесницу тех лет, которая принадлежала ее маме. А еще принесла открытку, выпущенную ко Дню Победы в 1988 году тиражом в 16 миллионов (!) экземпляров. Сомневаться в том, что весь тираж тогда разошелся, не приходится. 16 миллионов поздравлений с Днем Победы – вдумайтесь в эту цифру!
Антонина Виткова: «Мы жили дружно, без зависти»
Война. Когда я впервые услышала это слово? Не помню. Ведь в 1941-м мне было чуть больше двух лет. Мы с семьей жили в Ленинграде, в коммунальной квартире на Старо-Невском, недалеко от Московского вокзала. Но знаете, грохот войны я буду помнить всегда. Грохот, с которым бомбили Ленинград. Кольцо вокруг города сжималось, наш детский садик собирались эвакуировать эшелоном, но моя мама Анна Александровна забрала нас с сестренкой из вагона в самый последний момент. Говорят, что состав этот разбомбили и все погибли. А мне вот повезло.
Мой отец Петр Игнатьев помог нам с матерью и сестрой погрузиться на баржу, а сам остался в Ленинграде. Тогда мы виделись в последний раз. Война разрушила множество семей, и мой папа до сих пор числится пропавшим без вести. Иногда он снится мне – молодой, красивый, в модном кожаном пальто, как на сохранившейся фотографии.
Как мы добрались в деревню к родителям мамы в Вологодскую область – трудно даже представить. Мы с сестрой обе – с крупозным воспалением легких. Я выздоровела, а сестренка умерла. Глухой деревни Еськино, где я провела свое детство и юность, больше нет на карте. А тогда у моего дедушки Александра Федотовича там был дом, большой огород, корова, овцы, куры и поросенок. Голод я помню только после войны – в 1947-м, когда колхоз все до зернышка отдавал, чтобы спасти голодающее Поволжье. Мужчин осталось мало, бабы и маленькие дети работали в поле. Когда лошадь падала от усталости, то впрягались сами. Моя мамочка, легкая, женственная, приехавшая в деревню в вельветовом платье, какого там никто и не видывал никогда, трудилась каждый день наравне со всеми. Да, фронтовикам приходилось туго, но я уверена, что без надежного тыла победить было бы намного труднее. Немцы до нашей деревни не дошли, зато я хорошо помню беженцев. И еще детдомовцев, с которыми потом училась в одном классе.
Детдомовцы от нас, деревенских, отличались. Ведь у них были шубки, ботинки, форма школьная. Трусы были черные. Улыбаюсь даже, когда об этом вспоминаю. А мы зато в любое время могли съесть припасенную картошку. Хлеб мастерили сами, из чего придется. Сушили мох, головки клевера, лебеду. Лес нас очень спасал: ягоды, грибы, травы. В августе, когда поспевала рожь, мы мололи на ручных жерновах молодое зерно, и муку заваривали кипятком. Получалась каша «загуста». Клейстер клейстером, но до сих пор я уверена, что ничего вкуснее не ела. Ложкой зачерпывали, окунали в домашнюю сметану и добавляли свежей земляники.
Война в моей памяти прочно соединилась с образом дяди Казимира – бравого матроса Северного флота, который пришел домой в своей бескозырке, пел песни и играл на мандолине. Он был награжден медалями, орденом Славы и Красной Звезды. И все девушки по нему с ума сходили! А он влюбился, женился и семерых детей вырастил. И Мария Павловна вспоминается, моя классная руководительница. Она с нами ходила в лес на лыжах, на сбор шишек и танцевала на школьных вечерах. Учителя для нас были тогда, как полубоги. И только раз я видела, как в День Победы Мария Павловна смахнула слезу. Она во время войны овдовела, осталась одна с четырьмя детьми. Младшая Люся училась вместе со мной.
После войны в Ленинград мы не вернулись. Некуда было возвращаться. Нашу комнатку в коммуналке заняли соседи, из вещей вернули нам… швейную машинку. И это было сокровище! На ней я сама сшила себе выпускной «наряд». А первое пальто купила, уже когда приехала поступать в петрозаводский техникум.
Было тяжело. Безденежно. Работали взрослые, работали дети, вся страна работала на общую Победу. Но жили мы так дружно, весело и без зависти.
Татьяна Карнаух: «Такая была любовь невозможная!»
Они познакомились в апреле 1941-го. Красавец-выпускник Ленинградского военно-топографического училища Коля Карнаух и юная Аня Михайлова, дипломированный врач. Встретились на Дальнем Востоке, полюбили друг друга и мечтали прожить вместе долгую мирную жизнь. А 22 июня собирались пойти в кино…
Поженились в 1942-м, и старший лейтенант Карнаух сразу отбыл на фронт. Воевал в Белорусском военном округе в танковой дивизии. В августе 1943-го участвовал в обороне Сталинграда. Освобождал от врага Белгород, Харьков, Кривой Рог, Знаменку, Кировоград, Борисов, Минск, Вильну… Был дважды награжден орденом Красной Звезды и, когда возвращался с войны с территории Польши, вся грудь была в медалях.
А что же Аня? Служила в полевом передвижном госпитале военврачом, в санитарном поезде перевозила и лечила раненых. Редкая медаль «За Победу над Японией» хранится в нашем семейном архиве. В январе 1946-го капитан медицинской службы Анна Карнаух демобилизовалась и уехала в Белоруссию к Николаю. Там у них родился сын Александр, мой будущий муж.
Такой они были невероятно красивой парой! Такая была любовь невозможная! Анна Мироновна обожала песню, где есть такие слова: «Одержим победу – к тебе я приеду на горячем боевом коне». Перед войной Николай за 70 км скакал на лошади на редкие свидания с ней! В 1968 году супруги решили переехать жить в Петрозаводск. Николай Захарович, которого по-семейному мы звали просто Захарычем, так полюбил карельскую природу, что, однажды посетив наш город, сразу предложил Анне Мироновне поселиться здесь. В Петрозаводском автотранспортном техникуме до сих пор есть наглядные пособия, созданные руками прекрасного преподавателя картографии и геодезии Николая Захаровича Карнауха.
Вместе Анна и Николай прожили 55 лет. Всю жизнь, как и мечтали. Как и все, кто прошел через ужасы войны, они не любили вспоминать о фронтовой жизни. Ни о том, как били врага, ни о том, как Николай был контужен под Смоленском и долго потом вздрагивал от малейшего шороха. Только о дружбе с однополчанами рассказывали и о том, каким счастьем для них стала Победа.
