«Шампанское, которое пьют герои, на самом деле свежезаваренный и вкусный зеленый чай». Сходили за кулисы Музыкального театра

Я побывала в Музыкальном театре на «Травиате», причем не только на самом спектакле, но и на его репетиции. Смогла в полной мере оценить и масштаб постановки, и объем работы, который за этим стоит. Это была первая постановка театра после долгого молчания, вызванного трехлетней реконструкцией. О первой опере, поставленной Музыкальным к открытию, заговорили сразу. Говорили о потрясающих костюмах, непровинциального масштаба сценографии, о новых голосах, слетевшихся в Петрозаводск на имя Александрова — одного из самых известных российских оперных режиссеров. Со дня премьеры «Травиаты» прошло семь лет. Спектакль по-прежнему стоит в афише, все так же собирает полные залы, поражает своим великолепием — в этом я смогла убедиться сама.

«Травиата» — очень красивая, масштабная опера с великолепной музыкой и потрясающими костюмами. И хотя спектакль поставлен давно, он по-прежнему свеж, трогает до слез и берет за душу. В опере много музыкальных хитов, которые у всех на слуху, только далеко не каждый знает, что это мелодии из «Травиаты», истории куртизанки по мотивам романа А. Дюма «Дама с камелиями». Примечательно, что в этот вечер оперой дирижировал итальянский маэстро Сальваторе Чичеро. Мне удалось поговорить как с ним, так и с артистами, музыкантами, немного проникнуть в закулисную жизнь и немного раскрыть ее тайны.

Сальваторе Чичеро, дирижер:

— В Музыкальном театре у нас была только одна репетиция с оркестром и артистами, а на следующий день уже состоялся спектакль. Удивило, насколько у вас все хорошо организовано, я не ожидал, что в театре такая дисциплина — все начинается вовремя, буквально минута в минуту, прямо как в Швейцарии! В других странах, где мне приходилось работать, такого порядка нет. На мой взгляд, все прошло замечательно — во время репетиции нужно было подправить всего две-три мелочи. Как дирижер, я не диктатор, но все-таки внес в спектакль несколько своих нот, что было воспринято абсолютно нормально. Уровень исполнения арий солистами труппы, слаженности оркестра очень высокий, также впечатляют декорации и костюмы. Что касается итальянского ваших артистов: они настоящие молодцы! Петь на чужом языке очень тяжело, и на небольшие погрешности в произношении речи и расстановку ударения в словах при исполнении музыкальных произведений не стоит обращать внимания.

В России я уже бывал, дирижировал оркестрами филармоний Мурманска, Самары, Астрахани, Томска, Новосибирска. Но это были концертные исполнения, а первой оперой, где я выступил в качестве маэстро в вашей стране, стала «Травиата», и это произошло в Петрозаводске 7 октября нынешнего года. Такое предложение сделал мой менеджер, и я сразу согласился, потому что еще не бывал в вашем городе, к тому же Дж. Верди относится к числу моих любимых композиторов. В Музыкальном театре я общался на немецком и на английском, а так знаю еще французский, испанский и немного говорю по-японски, потому что моя жена — наполовину японка. Кстати, заметил, что в вашем театре много японских балерин. Реакция зала на постановку очень порадовала — я не заметил никакой замороженности вашей публики. Для меня это был новый, полезный и интересный опыт, и, если будет такая возможность, я с удовольствием еще раз приеду в ваш город!

Эльвина Муллина, ведущая солистка, исполнительница партии и роли Виолетты:

— Когда семь лет назад мне предложили исполнить сложнейшую партию Виолетты, тогда еще не в спектакле, а на концерте, я испугалась, потому что только окончила консерваторию и считала, что могу не справиться. Это была большая работа, в первую очередь режиссера Юрия Исааковича Александрова, который всегда знал, чего он хочет, и мог объяснить это артистам хоть на «птичьем» языке, и дирижера Сергея Инькова. Партию я выучила за месяц, параллельно занималась с преподавателем итальянского языка, потому что всегда нужно знать, о чем поешь, понимать в партитуре каждое слово: без этого невозможно ни по-настоящему прочувствовать роль, ни войти в образ героини. Волнение? Оно может быть перед спектаклем, но когда я выхожу на сцену, уже нет никакой Эльвины, есть только Виолетта, которая всякий раз влюбляется, переживает трагедию и умирает, а умирать, даже на сцене, все-таки умирать, и это тяжело. Каждый спектакль играется по-новому, но все эмоции героини я всегда пропускаю через себя. Это большое напряжение, потом всегда нужно время, чтобы я пришла в себя. И, конечно, всякий раз возникает чувство, что в каких-то эпизодах, моментах можно было спеть и сыграть получше.

Поскольку «Травиатой» открывался первый сезон после ремонта, были выделены большие деньги на декорации и костюмы (художник Вячеслав Окунев), до сих пор ими восхищаются и зрители, и артисты. В сцене бала это «платья-корабли», как мы их называем, просто великолепны и поражают воображение! Их делали в Санкт-Петербурге, это ручная работа, и я слышала, что некоторые костюмы еще семь лет назад стоили порядка семидесяти тысяч рублей.

Облачаясь в костюм, сразу начинаешь чувствовать эпоху, что очень помогает в создании образа героини. При этом мы специально репетировали, как садиться на стул в кринолине, потому что они тяжелые, металлические — в общем, настоящие. И кринолины, и корсеты неудобны и давят, но мы справляемся, работая при пении диафрагмой. Для нас главное — передать эмоции зрителям, на неудобства внимания даже не обращаем.

В каждом, даже очень серьезном, драматичном спектакле случаются курьезные, забавные моменты — так бывало и в «Травиате». Один из исполнителей роли Альфред страдал арахнофобией. И вот как-то раз у его партнерши в последней сцене отклеились ресницы и упали на подушку, а он подумал, что там огромный паук! Но он все же присел на постель умирающей Виолетты, что, конечно, стоило ему нервов. А еще однажды забыли про реквизит, и в эпизоде, когда главная героиня дарит герою цветок, она была вынуждена оторвать его от платья!

А у меня в сцене, когда Виолетта сжигает письмо, когда-то случайно вспыхнул коробок спичек, который лежал рядом, и я, не переставая петь, потушила этот мини-пожар стаканом воды, который подает героине служанка Аннина. Кстати, могу раскрыть небольшой секрет: шампанское, которое герои пьют на протяжении спектакля, на самом деле свежезаваренный и вкусный зеленый чай.

Если говорить о спектакле, отрепетированном и сыгранном в октябре, то работа с маэстро Чичеро очень понравилась — он обладает удивительным обаянием, великолепно управляет спектаклем, следует за солистами в исполнении их партий. Да, темпы где-то медленнее, где-то быстрее, чем у наших дирижеров, но ко всему можно приспособиться. После спектакля мы еще немного поообщались с маэстро — осталось весьма приятное впечатление. И, конечно, меня радует, что на «Травиате», хотя она идет далеко не первый год, всегда полный зал! Жаль только, что пока нет возможности вывезти этот великолепный спектакль в другие регионы и города, потому что перевозки таких костюмов и декораций слишком дороги. А так было бы интересно показать «Травиату» в исполнении нашего театра другому зрителю и узнать его мнение.

Павел Полянинов, ведущий солист (Альфред):

— Каждое появление на сцене «Травиаты» для меня и, как я надеюсь, для всей оперной труппы, а в первую очередь, конечно, для зрителей — всегда большое событие. В этот раз удалось поработать еще и с итальянским маэстро, который великолепно чувствует вокальную линию, вникает в каждую роль, знает наизусть текст любой оперы, которой дирижирует, и все это вкупе придает спектаклю истинно итальянские шарм и колорит.

Сальваторе Чичеро — маэстро-гипнотизер, заражающий и поражающий своей энергетикой и энергией. Местные дирижеры, безусловно, прекрасно работают, просто тут мы увидели и пережили нечто новое, что стало очередным стимулом для нашего общего развития.

Вячеслав Хавренок, ведущий солист (Жермон)

— Была хорошо видна высокая квалификация маэстро Чичеро. Каждый новый дирижер — это всегда свежий дух оперы! Жаль, было мало времени для репетиций, для того, чтобы мы получше узнали друг друга. У каждого дирижера собственное видение той или иной постановки, свой темп. Так у итальянского маэстро он быстрее, а потому я едва не опоздал на репетицию! Я не так давно работаю в Музыкальном театре Карелии, но могу сказать, что в чем-то труппа уникальна и такой, пожалуй, нет ни в одном оперном коллективе России. Например, все мы очень молоды. В опере «Травиата» я исполняю партию отца Альфреда, который в жизни младше меня! Но это не смущает, а наоборот, поднимает планку, заставляет серьезнее относиться к роли, по-настоящему вживаться в нее.

Юрий Евсеев, артист оркестра (гобой):

— В нашем театре уже дирижировал итальянский маэстро Марко Бойдо — как раз тогда выпускали именно «Травиату» после завершения ремонта театра, так что определенный опыт в этом плане есть. Главное, что, на мой взгляд, оперный мир уже не может существовать без этого грандиозного драматического спектакля. Интерпретация постановки дирижером всегда имеет значение, и она очень важна, в том числе для оркестра, но в случае с маэстро Чичеро для понимания этого было достаточно одной репетиции. Да, у него есть определенные отличия в трактовке спектакля и другой музыкальный темп: если наши маэстро дирижируют на два, то он — на четыре, потому в первый раз на репетиции оркестр дружно ошибся! Потом мы, конечно, исправились и играли уже без сбоев. Сальваторе Чичеро все очень четко показывал, объяснял жестами, а чего стоила его обаятельная улыбка!

Надежда Уранова, помощник режиссера:

— В постановке «Травиаты» в нашем театре есть определенные условности, технические моменты, которые необходимо обговаривать, в том числе обязательно и с каждым новым дирижером. Например, после первой картины опускается занавес, делается сложная перестановка в декорациях, актеры переодеваются. Есть купюры в клавире, о которых маэстро должен знать, и он заранее получает эти сведения. В нашем театре самом деле все четко и строго отлажено, и любой спектакль для нас, а в первую очередь, надеюсь, для зрителей — это праздник души, прекрасное творение режиссера, маэстро, артистов оперы и балета, возможность окунуться не просто в атмосферу театра, а войти в иной, неповторимый и волшебный мир.