Личный опыт

«Я случайно подружилась с женщиной, которая украла мои деньги девять лет назад». Мистическая история!

Наверняка многие сочтут мою историю выдуманной, потому что в ней много совпадений, но на самом деле все произошло в реальности. Случилось это девять лет назад и началось хотя и с весьма неприятной, но вместе с тем не такой уж страшной потери. У меня была сберегательная книжка, на которой я хранила деньги, как это делают многие наши граждане. Там лежала большая лично для нашей семьи сумма, сложившаяся и из накоплений, которые сделали мои родители-пенсионеры, и от продажи дачи, и из того, что удалось отложить нам с мужем. Мы планировали улучшить наши жилищные условия и свозить детей в интересное путешествие.

Все представительницы слабого пола знают, что такое дамская сумка. Если ты начинаешь искать в ней расческу, то найдешь все что угодно, кроме расчески, а если кошелек, то любую вещь, но только не его, и так далее. В тот день в моей сумочке, помимо прочего, был паспорт с вложенной в него сберкнижкой: я положила на счет деньги с полученной на работе премии. Помню, что долго вытаскивала в магазине пакет, чтобы сложить в него продукты: возможно, именно тогда случайно из сумки и выпал паспорт, чего я не заметила.

О пропаже я узнала позднее: замоталась с разными делами и о паспорте просто забыла. Потом он для чего-то понадобился, и я стала его искать. Дома на привычном месте документа не оказалось, на работе я его тоже не нашла, не было его и в сумке. Поняв, что потеряла паспорт, я сильно огорчилась, потому что это влекло за собой лишнее хождение по инстанциям. Но, с другой стороны, что ж, бывает: дело, как говорят, житейское, каждый в своей жизни что-то и когда-то терял.

А потом в какой-то момент до меня дошло: а сберкнижка?! Она же была вложена в паспорт. Я ощутила еще большую досаду, но не более — то есть предчувствия глобальной катастрофы не было. Зашла в банк и объяснила ситуацию. Когда мне ответили, что я собственноручно сняла со своего счета все деньги, я была в шоке. В глазах потемнело, зазвенело в ушах, задрожали руки, я покрылась холодным потом и, оглушенная этим известием, не могла связать двух слов.

На меня словно обрушилась какая-то глыба, и внутри была пустота. Мне принесли воды, предложили вызвать скорую, но я отказалась. Минут через семь более-менее пришла в себя и попыталась выяснить, что произошло, хотя реконструировать события мне удалось далеко не в этот момент. Тогда я всего лишь поняла, осознала, что, скорее всего, наши сбережения безвозвратно потеряны.

Я не знаю, что означает для людей материальное — наверное, для кого как. Порог достатка для каждого, видимо, тоже свой: иные люди владеют миллионами, а им все мало. Некоторые экономят на всем, как будто унесут что-то в гроб. Я никогда не стану утверждать, что деньги — это главное, но на тот момент в нашей жизни с ними в некоторой степени было связано будущее. И в один момент утратить то, что ты получил, заработал, накопил, для обычного человека — это не шутки.

Муж утешал меня: говорил, что мы сделаем все, что возможно, ведь у нас век больших технологий. Я не слишком верила, потому что, к сожалению, невзирая на все технологии, у людей есть проблемы с совестью. Мы заказали графологическую экспертизу, которая стоила недешево. Сперва пришел ответ, что мало графологического материала, а после многочисленных повторных заявлений — что подпись на чеке сделана не мной, а неустановленным лицом. А вот как это «лицо» найти, задержать, предъявить обвинение, было совершенно не ясно. К слову, у меня очень простая подпись, так что лучше практиковаться в витиеватых росчерках, которые трудно подделать. К тому же сейчас, насколько я знаю, существует электронное подтверждение владельца вклада, через банковскую карту, а тогда этого еще не было.

Банк был как бы ни при чем: человек предъявил паспорт и сберегательную книжку, очень похоже расписался. А сличить внешность того, кто сидит перед тобой, с фото в паспорте достаточно сложно, особенно если это женщина. Они поправляются или худеют, меняют прическу и цвет волос, по-другому начинают пользоваться декоративной косметикой, да и просто становятся старше. Скажем, если на фото я была запечатлена в двадцать пять лет, а то на тот момент мне было тридцать восемь.

В общем судилась-судилась и смирилась. Решила, что это судьба. Я постаралась забыть все произошедшее как дурной сон, взяла себя в руки, сказала себе, что главное — что мои близкие живы-здоровы и счастье не в деньгах. Крыша над головой есть, работа — тоже. К тому же в путешествие с детьми мы все-таки съездили — взяли кредит.

Прошло девять лет. У нас все было хорошо: отпраздновали с мужем серебряную свадьбу, выдали замуж старшую дочь, младшая поступила в университет. По наследству нам досталась квартира, потому жилищный вопрос тоже решили. О деньгах, которые мы тогда потеряли, я почти не вспоминала, но иногда думала о женщине, которая запросто могла вернуть мне и паспорт, и сберкнижку, но решила поступить по-другому.

А потом произошло то, что я могу объяснить только каким-то мистическим совпадением, иронией высших сил. Я возвращалась в Петрозаводск из Санкт-Петербурга, из командировки. Моей соседкой по купе оказалась женщина по имени Наталья, которая ездила помолиться блаженной Ксении Петербургской. Я немного слышала об этой святой, знала, что ее часовню посещает много паломников. В дороге мы с Натальей разговорились: выяснилось, что ей почти столько же лет, у нее тоже двое детей; правда, она была вдовой. Было в ней что-то такое, что вызывало сочувствие: я сразу поняла, что живется ей нелегко.

Постепенно мы разоткровенничались, и я узнала, что младший сын моей попутчицы тяжело болен: именно за него она и ездила просить. Наталья говорила, что уже отчаялась, истратила на лечение много средств, но все без толку. К тому же у нее была низкооплачивамая работа, ей то и дело приходилось занимать деньги, и она накопила много долгов. Жили они бедно, а у моей сестры остались вещи от подросшего сына, которые могли подойти мальчику Натальи. Мы обменялись телефонами, а потом, в Петрозаводске, созвонились и встретились.

Потом время от времени мы звонили друг другу, а однажды Наташа пригласила меня к себе на чай. Не скажу, что у нас было много общего, но я чувствовала, что эта женщина нуждается во внимании и помощи. Я в некотором роде взяла над ней шефство, чему Наталья была очень рада. Прошло сколько-то времени, и однажды моя новая знакомая сказала, что хочет кое-чем поделиться со мной. Позднее я поняла, что она рассуждала так: близким людям такого не расскажешь, слишком уж все это некрасиво и стыдно, а я человек посторонний, а вместе с тем вроде участливый, готовый выслушать и, возможно, даже понять.

Прежде чем начать свой рассказ, Наталья сказала, что ее давно гложет желание признаться кому-то в том, что она некогда совершила, что ей кажется, будто тогда в ее жизни произойдут счастливые перемены. Когда я заметила, почему бы ей не сходить на исповедь в церковь, она ответила, что уже была, но все осталось по-прежнему. Мне было очень неловко, но я согласилась послушать Наташу: если это поможет человеку, то почему бы и нет?

Наталья рассказала, что жила с мужем и с тогда еще маленьким старшим сыном. Семья ютилась в общежитии, денег не хватало. Наталья завидовала женщинам, которые могут позволить себе хорошую одежду и обувь, живут в благоустроенных квартирах с ремонтом, ездят за границу. Она мечтала, чтобы произошел какой-нибудь чудесный случай, вроде выиграла в лотерею или нашла миллион. Сказала, что часто об этом думала.

Однажды она стояла в продуктовом магазине в очереди в кассу и увидела, что на стойке, где разложены жвачки, лежит что-то такое в обложке. Судя по всему, никто, кроме нее, этого не замечал. Наталья быстро протянула руку и положила находку в карман. Дома вынула и увидела, что это паспорт какой-то женщины, а в нем сберегательная книжка с приличной суммой вклада.

Первой мыслью Натальи, по ее словам, было вернуть документы, но потом она призадумалась. Совсем недавно она потеряла дешевенький мобильный телефон, который, конечно же, кто-то нашел и оставил себе. Она вспомнила и о соседе-водителе, который вернул людям забытую в маршрутке сумку, а те не сказали даже «спасибо». А еще ей пришла в голову мысль о том, что если у кого-то на счету есть такие деньги, то этот человек явно не беден.

Дальнейший план она разрабатывала несколько суток. Мужу о находке ничего не сказала, хотя очень хотелось. Сомневалась, мучилась, даже паниковала. У женщины на фото была короткая стрижка, а у Натальи — длинные волосы, и она сходила в парикмахерскую, причем с найденным паспортом, и попросила сделать такую же прическу. А в целом они с запечатленной на снимке женщиной были даже чем-то похожи.

Придя в банк, Наталья дрожала и покрывалась холодным потом — совсем как я, когда узнала о своей потере. Она очень боялась, что ее задержат, но все сошло с рук, она получила деньги, хотя это стоило ей долгих переживаний о том, что ее все-таки уличат в краже. Деньги Наталья тратила потихоньку, чтобы муж не заметил, и очень радовалась тому, что у нее есть такой «тыл». А потом супруг, несмотря на ее возражения, поехал в Москву, работать на стройку вахтовым методом. Там обещали хорошую зарплату, а Наташа была беременна вторым ребенком.

Николай, супруг Наташи, погиб, сорвавшись с высоты. Никто и ничего ей не выплатил, потому что никакого официального оформления на этой работе у ее мужа не было. Часть незаконно присвоенных денег она потратила на похороны, а подобные мероприятия, как известно, обходятся очень дорого. А потом Наталья родила ребенка, который с рождения был инвалидом — тяжелый случай ДЦП.

Почти все присвоенные Натальей средства ушли на лечение сына, но особого толку, как уже говорилось, не было. Жилье она поменяла, но большой роли в ее жизни это уже не сыграло. Сделалась верующей, регулярно посещала церковь. А деньги растаяли, словно снег, ушли, как вода в песок. Паспорт, кстати, она сожгла, обложку выкинула. И никогда не думала, не вспоминала о чужой судьбе. Да и зачем — Наталья познала настоящее человеческое горе, а это были всего лишь чьи-то деньги.

Сказать, что я была в шоке, узнав, что это был мой паспорт и мой вклад, это ничего не сказать. Когда я открыла Наташе правду, она сперва не поверила мне, а после чуть ли не ползала передо мной, обещая, что вернет все до копейки. Я ответила, что не надо, все в прошлом, а у нее сейчас и без того тяжелая жизненная ситуация.

Тогда она вдруг набросилась на меня, сказала, что это я наслала на нее все беды своими проклятиями. Это не так — я не желала этой, тогда еще безвестной женщине, никакого зла, я просто не понимала, как можно так поступить. Мы с Натальей расстались — по-хорошему или нет, судить только ей. Я не могу назвать себя верующим человеком, но если иногда захожу в церковь, пишу записку и ставлю свечку за здравие ее сына.

Срочные новости в нашем Telegram