«Это тяжелый неоплачиваемый труд»: как в Карелии 10 лет активисты спасают бездомных животных и почему мы – передовой регион?

Уже года три я хочу взять собаку. Но не решаюсь — ответственность большая, а хочется быть уверенной в том, что справлюсь. Периодически прихожу в приюты — побыть с кошками и собаками, погулять. Но в этот раз я пришла не гулять с хвостиками, а пообщаться с основателем приюта, известным в Карелии зоозащитником Владимиром Рыбалко. Повод хороший — Первому Петрозаводскому общественному приюту исполнилось 10 лет! О том, как много было сделано и сколько ещё предстоит сделать — в нашем большом интервью.

Сколько животных спасли

Ровно 10 лет тому назад во всей Карелии не было ни одного приюта для собак и кошек. Небольшие группы энтузиастов-зоозащитников самостоятельно собирали по улицам животных, передерживали их и пристраивали. А городские власти практиковали отлов — специальными дротиками собак умерщвляли. За эти 10 лет многое поменялось. В Петрозаводске, например, численность бродячих собак снизилась в 2-3 раза. Раньше по центральному проспекту бегали постоянные стаи по 20-30 собак, помните? Сейчас такие стаи можно встретить только в частном секторе и промышленных районах.

За эти 10 лет было очень много сделано. В первую очередь активисты изучили проблему бездомных животных. Так, Первый приют совместно с ПетрГУ провел исследование: мы посчитали бездомных собак, отследили, откуда они берутся, изучили отечественный и мировой опыт. Мы наладили взаимодействие с городской и республиканской властями. Результатом этой работы стал принятый в 2013 году прогрессивный республиканский закон о безнадзорных животных, который запрещал сразу их умерщвлять и предусматривал финансирование отлова и содержания из республиканского бюджета. Федеральный закон был принят лишь в 2018 году, так что Карелия оказалась передовым регионом в этом отношении.

10 лет назад городские власти дали нам кусок земли на севере города. На этом небольшом пятачке мы стали строить первый приют за счет благотворительных средств. Это послужило началом и примером. Буквально через 2-3 года после появления нашего приюта другие группы-энтузиастов стали развивать этот опыт. «Дорога домой», «Надежда», «Ковчег», «Преданные сердца», приюты в Суоярви, Кондопоге, Медвежьегорске, Костомукше и т.д. Сейчас мы надеемся, что в каждом районном центре будет свой приют.

Нашему приюту ежегодно получается найти хозяев около 100 собакам. Через все зоозащитное движение удается пристроить несколько сотен собак в год. Это вносит свой вклад, помимо усилий городского отлова. На пике численности в Петрозаводске было около 1 500 бездомных собак, сейчас осталось несколько сотен.

Но главное — работать с причиной появления бездомных. Все такие собаки либо бывшие домашние, либо их потомки. Появляются такие «лишние» собаки потому, что существует бесконтрольное размножение хозяйских собак, на щенков попросту не хватает хозяев. Зоозащита проводит кампании стерилизации, в том числе среди домашних собак. Например, мы совместно с российским Фондом «ЗАБЫТЫЕ ЖИВОТНЫЕ» осуществляем программу, когда люди с 80% скидкой могут стерилизовать свою собаку. Но финансы, на самом деле, не главная причина, по которой люди не делают стерилизацию. Многие до сих пор думают, что это собаке не нужно и даже вредно. Тем не менее, капля камень точит, четверть домашних собак в Петрозаводске стерилизованы, в том числе благодаря зоозащите. Сейчас на льготную стерилизацию очередь, за два года мы стерилизовали свыше 3000 собак.

Стерилизация — это, по сути, защита от дурака. Для тех хозяев, которые не могут гарантировать, что их собака не убежит и не загуляет. В некоторых развитых странах собак не принято стерилизовать и даже запрещено, но это только потому, что там очень высокий уровень культуры обращения с домашними животными. Никто не выпустит собаку на самовыгул и не будет заводить щенков, не зная, куда их можно пристроить. Стерилизация — это важная профилактическая мера.

С чем предстоит работать

Где брать деньги? Мы существуем за счет пожертвований. В Петрозаводске с этим легче: 300 тысяч населения и есть круг людей, готовых нам помогать. В то же время в 10-тысячном Суоярви, где давно закрылось градообразующее предприятие, найти средства гораздо сложнее. Ресурсы — это вопрос номер один. К сожалению, пока что нет ни одного примера, когда городская или районная власть сказала, мол, мы все берем на себя. Все тащат на себе активисты-зоозащитники. Бывало, что приюты гибли, так как люди не справлялись. Поэтому приюты в районах берут на себя контракты по регулированию численности бездомных собак — для них это единственный способ выжить. При этом они приносят огромную пользу районам – нормально действующий приют буквально за несколько лет почти полностью решает проблему бездомных собак, как например, в Суоярви или Костомукше.

Но тут подстерегает еще одна большая проблема — несовершенство законодательства. После принятия в 2018 году федерального закона о животных карельский закон был аннулирован. А в региональном законе было очень много хорошего, так как он был заточен на нужды именно на нашей республики. Например, предусматривалось финансирование из республиканского бюджета создание новых приютов. Сейчас это пока отменено. За счет чего создавать и развивать приюты в районах — пока непонятно.

Федеральный закон об ответственном обращении с животными, мягко говоря, несовершенен и местами контрпродуктивен, не такой закон мы ждали. Опыт регионов в нем абсолютно не учитывался. Главные претензии зоозащиты к этому закону — непонятно, за счет чего должны создаваться приюты, а основным способом регулирования численности животных там называется метод ОСВВ (отлов, стерилизация, вакцинация, возврат (на улицу)).

Почему метод ОСВВ негуманен? По сути, это узаконенная бездомность, мы обрекаем животных на смерть на улице. Каждое животное на улице страдает: от голода, холода, болезней. Естественной смерти от старости на улице не бывает. А как быть с щенками? Содержать до возраста стерилизации и потом выкидывать? К тому же этот метод нельзя назвать эффективным с точки зрения регуляции популяции бездомных животных, это я как зоолог знаю. Для того чтобы этот метод сработал на уменьшение популяции, нужно стерилизовать как минимум 80% популяции, что в нынешних реалиях технически недостижимо. В Москве с 2001 по 2008 год использовался метод ОСВВ — численность бездомных собак выросла в полтора раза, а доля стерилизованных самок составила всего 25%. И, наконец, это огромное поле для махинаций и манипуляций. Некоторые недобросовестные подрядчики в регионах просто ставят на животное бирку, не проведя стерилизацию.

Да, усыпление — это деликатный вопрос. И метод ОСВВ был выбран, чтобы это не практиковать. Однако надо понимать, что приюты в России в настоящий момент не могут принять всех собак. А переполненные приюты — это голод, болезни и страдания животных. Пока государство не может обеспечить должное количество приютов в стране. В развитых странах к уменьшению усыпления

шли долгим путем, через ряд этапов. Если мы запретили усыпление, но объективно не достигли того уровня, когда усыпление можно отменить (отсутствие животных на улицах, обеспеченность приютами, льготная стерилизация), то это антигуманно. Пока мы не готовы к этому.

Вместо легального контролируемого усыпления мы имеем нелегальное истребление. Пресловутые догхантеры, черные и серые схемы контроля от муниципальных властей — всё это процветает при ОСВВ. Я бы сравнил это с законом, запрещающим зиму или ДТП. От факта издания закона о запрете зима не исчезнет. Усыплять плохо — никто не спорит, это зло. Но чтобы от него избавиться, необходимо пройти все этапы, четко его регламентировать , применить мировой опыт, а не запрещать сразу, переводя тем самым усыпление в нелегальную плоскость.

Мы сами применяем ОСВВ, но ограничено, там, где возвращаемые собаки не вызовут раздражения жителей и есть хоть какой-нибудь контроль — на территории промзон, за оградами предприятий и т.д. Кстати, эти промзоны наряду с частным сектором — основной поставщик бездомных собак в жилые кварталы. Поэтому стерилизация там нужна.

Во многих странах есть такая практика — идентификация — с вживлением микрочипа. Внутри иголки находится чип размером с рисовое зернышко. Он крохотный, вводится под кожу. В нем очень мало информации — только штрихкод с индивидуальным номером — вводим этот чип своим собакам. В чипе нет батарейки, он реагирует только на сканер. Чипирование животных и база данных по ним помогло бы быстрее находить хозяев, привлекать их к ответственности. Но пока такой системы нет.

Я хочу подчеркнуть особо, что для решения такой сложной проблемы как бездомность нет какого-то универсального лекарства, нет одной панацеи. Нужен КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД, когда охватываются все стороны проблемы и планомерная работа.

Судьба бездомных кошек не менее трагичная. Кошки не кусаются и не нападают на людей, поэтому на них вообще нет никакого госфинансирования. В Карелии кошки на морозе просто не выживают. Бездомные кошки существуют только в теплых подвалах, поэтому малозаметны. При этом стоит проблема замуровывания подвалов управляющими компаниями. Если честно, то это отдельный большой разговор.

Как коронавирус отразился на жизни приюта

С началом режима самоизоляции у зоозащиты действительно были панические настроения, потому что под запретом оказались публичные акции, где мы собирали большую часть средств на содержание приюта. Мы не знали, чем это кончится. Но благодаря нашим активистам удалось сделать прекрасные кампании по сбору средств в Интернете, например, «котоприветы». Тяжелые месяцы нам удалось пережить, сейчас продолжаем работать, строим новые помещения, недавно вот даже организовали фотозону.

Сейчас мы вновь принимаем волонтеров: вы можете погулять с собаками, поубирать дрова, помочь нашим постоянным работникам. Но большого количества волонтеров сейчас принять не можем, коронавирус все-таки. Стандартно принимаем помощь в виде круп и корма для кошек и собак. Вы можете также сделать финансовое пожертвование.

P.S. Как взять собаку?

В процессе нашего разговора я спросила у Владимира, как же все-таки взять животное из приюта. В группе приютов нет подробной инструкции, поэтому ходят слухи, что нужно как минимум год быть волонтером, чтобы тебе доверили песика на попечение. Он рассмеялся и сказал, что все гораздо проще, но это не отменяет ответственного подхода. 

Рассказываю, как взять собаку. Мы проводим небольшое интервью с будущим владельцем: зачем вам собака, а был ли у вас опыт общения с ними, в каких условиях она будет жить. Потом человек знакомится с будущим питомцем: мы рекомендуем несколько раз прийти в приют, погулять с ним, пообщаться. На этом этапе люди либо отсеиваются, либо прикипают сердцем и душой. А потом подписываем договор, по которому мы отдаем животное владельцу. Есть у нас испытательный период — звоним владельцу, узнаем, как дела у собаки. Такая же система с кошками, правда, гулять с ними не надо. Мы сразу говорим нет, если от человека пахнет спиртным. Самое главное (отдельно напомню), что вы можете вернуть животное, если что-то пошло не так (не сошлись характерами, переезд). Без всяких условий. Ни за что не выбрасывайте животное на улицу. Перед тем, как взять животное, очень хорошо подумайте. Это не игрушка.

Узнать больше о жизни приюта и о том, как им помочь, можно в их группе в «ВКонтакте».  Фото: Мария Смирнова («Губерния Daily»).