«В кого ты превратилась? Ну и рожа! Уродина, старуха...» Исповедь петрозаводчанки, которая всю себя отдала детям и мужу

Вышла я замуж в двадцать два года по любви и прожила с мужем больше двадцати лет. Есть двое детей — сын и дочь, внуков пока нет. Дочка еще учится, сын уже работает. Живем все вместе в четырехкомнатной квартире, доставшейся мне от покойных родителей, — места всем хватает. Родители, хотя я была единственной дочерью, воспитывали меня строго: посуду после себя обязана помыть, все должно лежать на своих местах (отец был военным). Мама, бывало, шутила: «Пришел со службы домой, а казарму приволок с собой». Но жили родители дружно и уважали друг друга.

В своей семейной жизни я старалась соблюдать унаследованные порядки, но только в отношении себя. Детей воспитывала по-другому: не нагружала домашней работой, думала, еще успеют наработаться. Жалела, потому как нагрузки и в школе, а потом и в университете было много. Хотя я тоже всю жизнь работала и приходила домой уставшая, бывало, что и на нервах. Как и многие наши женщины, волокла из магазина сумки с продуктами. Машины у нас нет, все тащила сама. Не помню, чтобы дочку хоть раз за хлебом послала. Не говоря уже о сыне.

В отличие от моего отца, муж по дому ничего делать не умел, да и не хотел. Разве что хорошо готовил, но делал это только по выходным. А так за компьютером сидел, книжки читал — в общем, отдыхал после работы. Обстирывала и обглаживала семью тоже я, пусть первое — с помощью стиральной машины, но все равно ведь надо и отсортировать, и загрузить — каждая женщина знает. Да и гору белья погладить.

С мужем при этом мы довольно долго жили хорошо, дети любили отца. Он их не наказывал, да в общем и не за что было: учились хорошо, не грубили. При этом воспитанием в них навыков культуры, гигиены занималась тоже я. Но в целом была семья как семья. Наверное, кто-то спросит про материальный достаток. Ни я, ни муж никогда много не получали, но в целом на жизнь хватало.

Хотя если деньги заканчивались, супруг говорил: «Бери где хочешь». И я занимала: опять-таки не он, а я. Не может же быть холодильник пустым! Если дочь просила новые сапоги, а сын — мобильный телефон, я им покупала, хотя при этом у меня, скажем, в колготках была дыра на пятке. Ну, ладно, в туфлях же на работе не видно! Подожду, куплю потом. А муж мог приобрести что-то себе, даже никого и не спрашивая.

Не могу сказать, что супруг мне изменял: он из серии людей «работа-дом». Увлечений он особых не имел, друзей — тоже. Хотя человек эрудированный, с ним всегда было интересно поговорить. По выходным мог выпить, но это как многие наши мужчины, и вел себя спокойно. В еде был привередлив: типа «окорочка куриные есть не стану, а только грудки». И я шла на поводу, хотя мне, скажем, нравились больше как раз окорочка. Кстати, из-за отсутствия неприхотливости в еде мы ничего, собственно, и не нажили: все, как говорят люди, уходило в унитаз.

Только не подумайте, что я была такой домашней глупой клушей! Я работаю в одном из учреждений культуры, всегда много читала, следила за собой, хотя в меру: салонов красоты и фитнес-клубов не посещала, на это не было средств. Просто природа не обидела фигурой, да и лицом вроде тоже. Одежды много не покупала, но старалась подбирать со вкусом.

Я всегда говорила детям, что надо быть милосердными к людям, к животным и только гораздо позже сообразила, что ни сын, ни дочь ни разу не поинтересовались, как я себя чувствую, даже когда я болела. Однажды слегла с гриппом, встать не могла — на кухне гора немытой посуды. Я попросила домочадцев, чтобы помыли. Такие споры были, кому это делать! Мужчины по праву сильных заставили дочь: та потом весь вечер ходила надутая. Никто не спросил меня, а не надо ли сходить в аптеку или еще что-то сделать.

В былые годы муж дарил мне и подарки, и цветы, хотя в основном на праздники. Потом и в праздники иногда забывал. Охлаждение между супругами, прожившими вместе много лет, — в общем-то вещь обычная, хотя бывает и совершенно наоборот. Мне кажется, мужчины и женщины должны ценить друг друга за любовь и терпение, быть благодарными. Но в нашем случае получилось совершенно иначе.

Когда мне было около пятидесяти, я вдруг стала слышать: «В кого ты превратилась? Ну и рожа! Уродина, старуха». Я была в шоке. Да, не помолодела и прибавила весу, но такое происходит с каждой второй женщиной. Муж-то тоже не ел молодильные яблоки! Я понимала, что у него есть проблемы по работе, что ему надо на кого-то скидывать негатив и что в этом случае, как это ни парадоксально, больше всего страдают именно близкие люди. Я пыталась обратиться за сочувствием к детям, но они мне дружно отвечали: «Мы в ваши отношения вмешиваться не будем!»

Я просила мужа: «Не говори мне гадостей!» А он цинично отвечал: «А это у меня шутки такие». У него была поразительная способность бить по больным точкам. Иногда он, правда, говорил: «У меня сегодня благодушное настроение: я рад, что прожил жизнь именно с тобой». Он как-то незаметно превратился в самодура из серии «хочу — казню, хочу — милую». У него была дурная привычка много раз повторять одно и то же. Спросишь, к примеру: «Зачем ты это делаешь?» (про что угодно), всегда ответит: «Для кайфа!» Вроде мелочь, а раздражает. Когда больше двадцати лет слышишь одно и то же, как-то все-таки устаешь от этого. Сам он если что-то делал и удавалось, то всегда хвастал чуть не неделю, а моих успехов никогда не замечал.

Потом я заметила, что дети тоже относятся ко мне, как к функции. Бывало, дочь возмущенно произносила: «Почему моя блузка не постирана!». При этом блузки даже не было в корзине для грязного белья. Дочь впервые сделала уборку в квартире, когда ей было восемнадцать лет. Мои подруги, узнавшие об этом,были в шоке: «Таня! У тебя взрослая девка, и она еще ни разу не помыла полы?!»

Про сына вообще молчу: я уже взрослый, своя жизнь, отстаньте все от меня. Уже работая, денег в семью не давал ни копейки. А муж говорил: «Не приставай к парню! Молодой — пусть тратит на себя». При этом и сын, и дочь часами лили воду в ванной, накручивая на счетчике немыслимые суммы, — на всем экономила только я.

Я слишком поздно поняла, что сама превратила себя в бесплатную семейную служанку. Жила не для себя, а для мужа и детей. Так они и стали на меня смотреть. Но я делала это от любви к ним, из желания облегчить их жизнь, на чем прогадала. В конце концов я увидела, что из зеркала на меня смотрит какое-то жалкое существо с усталым, затравленным, несчастным взглядом. Люди отчаянно цепляются за привычки, я бы даже сказала, за жизненный уклад, но порой это приводит к разрушению самих себя. Вот так случилось со мной.

Я впала в депрессию, заниматься ничем не могла. На вопросы мужа детей о том, почему что-то не сделано по дому, отвечала: «Потому что вы не сделали». При этом муж злился и говорил: «Ты всю жизнь строила из себя жертву». Сочувствовать мне никто не хотел. Между мужем, сыном и дочерью развилась «партизанская война», а потом каждый стал делать все только для себя. Но не для других. А я?

Я решила летом поехать на море — одна или с подругой. Сейчас коплю деньги — зарплату в общий котел не отдаю. Надеюсь поправить и здоровье, и внешность. А три эгоиста пусть научатся платить за коммунальные услуги, следить за чистотой, если не хотят жить в грязи, экономить деньги, если желают кушать деликатесы, понимать друг друга, если боятся остаться одни.