Минсельхоз Карелии требует, чтобы петрозаводчанка усыпила свою собаку: две лаборатории признали животное здоровым

Вот уже пять месяцев петрозаводчанка Юлия Кузнецова тратит свои нервные клетки, чтобы доказать, что ее собака Морковка (также у метиса лайки есть второе имя — Ральфина) не больна смертельно опасным бруцеллезом. Однако Минсельхоз Карелии подал на нее в суд и, несмотря на выводы лабораторий, требует усыпить животное. Юлия на это не согласна: в августе прошлого года она под давлением ветеринаров уже усыпила своего второго пса и теперь искренне считает, что при оценке анализов животного кто-то допустил ошибку.

Напомним эту историю: 15 августа Юлия привела своего 10-летнего пса Рыжего в ветеринарный кабинет на Лесном проспекте. Немолодой пес хромал. Когда Юлия везла своего любимца в веткабинет, то и подумать не могла, что через три дня ее любимого пса поспешно усыпят: анализы, которые взяли тогда у Рыжего, показали бруцеллез — опасное и для животных, и для людей инфекционное заболевание. Послушав врача, что «собаке больно, собаке тяжело», Юлия согласилась усыпить пса, а его тело отвезли на утилизацию. Всё, что осталось у петрозаводчанки от любимого животного, — уведомление о его анализах, подписанное сотрудницей ветстанции Мироновой. И еще одна собака Ральфина — которую, как утверждает Минсельхоз, теперь тоже нужно усыпить, так как животные проживали на одной территории. Осенью Daily подробно писала об этой печальной истории.

1 декабря в Петрозаводском городском суде состоялось первое заседание: после отказа Кузнецовой усыпить Ральфину ведомство подало на нее в суд.

— Суд с чего начался: я якобы должна убить собаку, — рассказывает Юлия. — Я отвечаю: результатам ветцентра не верю, есть результаты анализов от московской лаборатории — я верю им.

Юлия действительно дважды сдавала материалы Альфины на исследование в Центральную научно-методологическую ветеринарную лабораторию по направлению Россельхознадзора (он, в свою очередь, получил копию искового заявления Минсельхоза). В заключениях экспертов лаборатории сказано, что антитела к возбудителю бруцеллеза в крови собаки действительно есть, но их титр не превышает критического значения в 50%. Кроме того, он не растет, а наоборот, уменьшается — при первом исследовании величина коэффициента антител составляла 48%, при повторном спустя месяц — 36%.

Представители Минсельхоза в суде, по словам Кузнецовой, объясняют этот парадокс тем, что хозяйка Ральфины всё это время ее лечила. Но постойте, речь же идет о смертельном и очень заразном заболевании. Сама Юлия здорова, а специальных знаний для того, чтобы вылечить свое животное, у нее нет! Как и ветеринарных препаратов. Как тогда она могла вылечить собаку?

— Суд назначил экспертизу в Ленинградской межобластной ветеринарной лаборатории, — продолжает Кузнецова. — Ее цель — узнать, была ли больна собака 24 августа, когда было выписано решение о ее эвтаназии. Результаты этого исследования готовы — их направили в суд. Но я связывалась с их специалистом, она мне прямо и сказала: «Не знаю, чего они привязались к вашей собаке, у нее клинических признаков [бруцеллеза] нет никаких». Воспалительных процессов в организме, согласно клиническому и биохимическому анализу крови, тоже нет.

Позиция Министерства сельского хозяйства, рассказывает Юлия, простая: поскольку животные у нее не племенные — смысла перепроверять результаты анализов в других лабораториях ведомство не видит. В мотивированном ответе Россельхознадзора же черным по белому сказано: исследования анализов собак Кузнецовой проводились в Республиканском центре ветеринарии и консультирования, у которого вообще нет аккредитации на проведение такого рода исследований.

Кузнецова в суде поинтересовалась, почему Республиканский центр ветеринарии и консультирования не аккредитован к исследованиям на бруцеллез.

— Их позиция такая: раз они государственное учреждение, так и аккредитация им не нужна, — говорит Кузнецова. — Хотя смысл любой аккредитации в чем? [Проверить], что лаборатория соответствует определенным требованиям. И не только лаборатория, но и оборудование, и персонал. Простите меня, это бруцеллез: страшнее только чума, он в одной категории с сибирской язвой и холерой!

Daily отправила запрос в Минсельхоз Карелии. Хочется понять: почему ведомство так уверено в работе неаккредитованной лаборатории и продолжает давить на петрозаводчанку, закрывая глаза на выводы специалистов из других учреждений? Ведь нет ничего плохого в том, чтобы признать свою возможную ошибку, даже если вы — государственная структура. Мы будем следить за этой историей.