Смерть пациента — это эмоции?

В Петрозаводском городском суде начался суд над сосудистым хирургом, профессором ПетрГУ Иваном Дудановым. Врача обвиняют в смерти одного из его пациентов. Об этой истории мы уже писали несколько месяцев назад. Напомним: несчастье произошло в семье петрозаводчанки Ирины Александровой (имя и фамилия изменены. – Прим. авт.).

У женщины умер муж. Мужчина скончался после неудачной операции на сонной артерии. Ирина считает, что любимый супруг, с которым они состояли в браке почти 40 лет, мог и дальше жить, если бы не злосчастная операция, после которой у мужчины неожиданно случился инсульт.

Операция

В смерти мужа Александрова винит хирурга, который сначала уговорил мужчину сделать операции, а затем сам провел их. Началось все с простого гриппа: участковый врач, пролистав карту, заметила, что 58-летний мужчина перенес два инфаркта  да еще и курит, и на всякий случай предложила сделать УЗИ сонных артерий. И не зря: у супруга Ирины нашли холестериновые бляшки. Обследование мужчина делал в БСМП. Так совпало, что в тот день прием вел сосудистый хирург, профессор ПетрГУ Иван Дуданов. В то время он работал в Железнодорожной больнице Петрозаводска, а в городской больнице у него были платные консультации. Хирург, посмотрев результаты УЗИ, стал убеждать мужчину, что ему нужно срочно делать операцию.

Сама операция была бесплатной, но проводилась в два этапа, и каждый раз нужно было платить за палату в Железнодорожной больнице, за питание и за уход после операции. Всего Ирина с мужем отдали примерно 50 тысяч рублей. Первая операция прошла нормально. Вторая операция была направлена на то, чтобы предотвратить инсульт. Однако как раз инсульт и случился. Любимый супруг начал угасать на глазах, после операции он так и не пришел в сознание. Спустя три недели мужчина скончался в БСМП, куда из Железнодорожной больницы его отправили на восстановление, но по факту – умирать.

Без лицензии

Александрова признается: сначала она не хотела разбирательств, но потом поняла, что не может сидеть сложа руки. Говорит, что смирилась бы, если бы хирург Дуданов хотя бы поговорил с ней. Но он даже не позвонил. Ирина обратилась в Управление Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения и социального развития Карелии. Там провели служебную проверку и выявили в работе врачей множество недочетов, начиная с того, что мужа Ирины оба раза брали на операцию, толком не обследовав и не информировав о возможных последствиях, и заканчивая тем, что у хирурга Дуданова даже не было лицензии на проведение подобных операций!

Вскрылись и другие факты: к примеру, у проверяющих вызвало сомнение качество лечения мужчины после инсульта – в Железнодорожной больнице нет неврологов нужной квалификации. А транспортировка мужчины в БСМП действительно могла ухудшить его состояние.

Ирина обратилась в полицию, нашла адвоката. Правоохранительные органы возбудили уголовное дело, но потом неожиданно его прекратили. Как сказано в материалах проверки, раз Дуданов работает в рамках совместного договора между ПетрГУ и Железнодорожной больницей, то и лицензия должна быть у больницы, а не у самого врача. Что касается транспортировки, которая могла ухудшить состояние мужчины, то решение о переводе принято на консилиуме, поэтому хирург не виноват. Следователи пришли к выводу, что «лицо, виновное в совершении преступления, не установлено» и что Ирина ошибочно дала правовую оценку сведениям, указанным в материалах служебной проверки.

Но женщину это не остановило. Она подала в суд на хирурга Дуданова, а в качестве соответчиков привлекла Железнодорожную больницу и БСМП. Ирина требует три миллиона рублей моральной компенсации. Правда, и сам врач, и представители больниц свою вину признавать отказываются и всячески пытаются «сделать крайней» другую сторону.

Суд

На суде выяснилось, что у Железнодорожной больницы действительно не было лицензии на проведение операций такого рода. Представительница учреждения даже не стала это отрицать. Объяснила: мол, на операции по хирургии у нас лицензия была, а на операции по сердечно-сосудистой хирургии – нет, хотя это и необходимо. Но потом она снова начала ссылаться на правила, которые позволяют заведующим стационарными кафедрами ПетрГУ (коим и является Дуданов) в рамках договора между больницей и университетом консультировать больных и проводить на базе больницы операции, ведь у заведующих должен иметься сертификат, который как раз позволяет им оперировать больных.

У судьи тут же возник вполне логичный вопрос: а имелся ли такой сертификат у Дуданова? Сам профессор почему-то так и не смог ответить на конкретный вопрос и продемонстрировать сертификат. Вместо этого он долго рассказывал о том, как хирурги проходят переподготовку, как он повышал свою квалификацию во Франции, как обучался на специальных курсах и как проводит по 300-500 подобных операций в год. Но ответа на вопрос судьи собравшиеся так и не услышали. Создается впечатление, что у профессора действительно не было права проводить операцию и теперь он пытается это скрыть.

Удивляет и позиция Железнодорожной больницы: ее представительница так и не смогла толком объяснить, на каких же основаниях работники ПетрГУ лечат больных. Получается, человек, попавший туда, не сможет быть уверен, что его оперирует практикующий врач, а не заведующий кафедрой, который просто тренируется, чтобы не потерять навыки?

Стабильное состояние

Иван Дуданов на суде всячески пытался доказать, что муж Ирины Александровой и без операции был уже не жилец и в любом случае погиб бы от инсульта в ближайшие несколько недель.

– А почему вы не сказали пациенту, что первая операция не улучшила его состояния и что вы просто перевязали ему левую сонную артерию? – поинтересовалась адвокат Ирины Александровой.

– Это все – детали операции, в которые не обязательно посвящать пациента, – объяснил Дуданов. – Они ни на что не влияют.

– Но ведь получается, что вы ничем не помогли пациенту! – настаивала адвокат.

– Я оцениваю операцию как успешную, потому что поставленные цели были достигнуты, тромб с артерии был удален. А то, что произошло потом, не всегда зависит от нас, – ответил Дуданов.

– То есть то, что человек умер, можно считать успешным исходом?

– Я еще раз повторяю, что мы достигли поставленной цели. А все остальное – это уже эмоции.

Вот вам и ответ на все вопросы.

В выписном эпикризе, который составили при переводе мужчины из Железнодорожной больницы в БСМП, вообще оказались перепутаны данные. В бумагах указано, что во время операции пациенту перевязали не левую, а правую сонную артерию. Как объяснил Дуданов, эпикриз делал его ассистент, лечащий врач умершего пациента. Он-то, дескать, все и перепутал. Сам профессор не занимается бумажной работой, не ведет и не наблюдает пациентов, все документы за него оформляют его ассистенты, сотрудники кафедры. В Железнодорожной больнице у супруга Ирины Александровой было два лечащих врача, оба оказались сотрудниками ПетрГУ.

У адвоката Ирины Александровой возникли вопросы и по поводу перевода мужчины из Железнодорожной больницы в БСМП. Понятно, что туда его отправили умирать. Однако представители БСМП уверяли, что взяли мужчину на лечение. За что больницу в итоге и привлекли в качестве соответчика: раз взяли лечить, то почему не лечили?

– И почему вы сразу не перевели погибшего в БСМП, если в Железнодорожной больнице нет специалистов по лечению инсульта? – задала вопрос адвокат.

– Это решение принимал не я, – ответил Дуданов. – Но в реанимации условия везде одинаковые. А когда состояние пациента стабилизировалось, его отправили в БСМП на реабилитацию.

– Стабилизировалось до чего? До того, что у него случился отек головного мозга и он впал в кому?

– Мы с вами говорим о разных вещах. Вы говорите о выздоровлении, а я – о стабилизации состояния. Это значит, что инсульт перестал развиваться.

Суду еще предстоит выслушать представителей БСМП, а также врачей, которые работают в Железнодорожной больнице вместе с Дудановым. Возможно, они смогут дать ответы на вопросы, которые пока так и остались открытыми.

«Губернiя Daily» следит за развитием событий.