«Трагедия как в Кемерово повторится, я вам гарантирую». Экс-руководитель госпожнадзора Карелии открыл страшную правду о том, кто и как на самом деле контролирует нашу с вами безопасность

Сегодня в МЧС Карели подводят итоги внеплановых проверок торговых центров республики, которые начались после того, как 25 марта в Кемерово сгорел ТРЦ «Зимняя вишня». Во время этой трагедии погибли 64 человека, в том числе 41 ребенок. О причинах страшного пожара в Кемерово, о том, может ли повториться подобное в Карелии, и о пользе начавшихся по всей стране проверок с подполковником Владимиром Богдановым, бывшим заместителем начальника госпожнадзора МВД Карелии, поговорило издание «Руна».

На эту тему Владимир Иванович может сказать очень многое — он отработал в системе пожарной охраны 25 лет, пройдя путь от простого дознавателя, пожарно-технического эксперта, до руководителя тушения пожаров и одного из начальников карельской пожарной охраны. В числе его заслуг и первый в СНГ Закон «О пожарной безопасности», который был принят в Карелии в 1993 году и лег в основу действующего федерального закона.

— Владимир Иванович, в апреле по всей стране прошли массовые проверки торговых центров. Насколько они были эффективны, как вы думаете? У нас же после каждого крупного ЧП бросаются проверять ту сферу, где что-то рвануло, а потом благополучно ее забрасывают. До новой трагедии…

— То, что еще будут такие пожары, как в Кемерово, я вам даю гарантию. Торговые центры горят и будут гореть дальше, если ничего не изменится Проверки, которые устроили после этой трагедии по всей стране, они ничего не дадут. Это фактически профанация. Я знаю эту систему. За проверками всегда идут массовые рапорты: «Проверили столько-то объектов, выявили столько-то нарушений, столько-то человек оштрафовано, столько-то приостановлено». Все доложили — точка. Но нужно ведь не это. Надо в первую очередь разобраться, почему так много нарушений, кто в этом виноват. Виноват ли этот предприниматель? Или виноват тот, кто должен был проверять, требовать, принимать?

Коррупционная составляющая имеет здесь просто обалденное значение. Права у госпожнадзора большие, вплоть до закрытия бизнеса. Но все, что с бизнеса требуют по безопасности, — это деньги. Поэтому ему говорят: «Слушай, давай мы тебе тут это...» (слюнявит пальцы и отсчитывает воображаемые купюры — прим. авт.). — «Давай! Где расписаться?» Расписался и все — он знает, что он ни за что не отвечает по новому законодательству. Поэтому у нас «Хромая лошадь», «Адмирал», «Зимняя вишня». И кто у нас всегда виноват? Предприниматель или стрелочник. Но никогда не работник МЧС, который должен отвечать за безопасность. Взять вот Кемерово. Этого ничего бы не было, если бы были соблюдены все необходимые мероприятия. Сейчас электромагнитные замки. Они срабатывают, когда отключается электроэнергия — замки открываются. То же самое вывески «Выход», которые питаются от независимых аккумуляторов. Только освещение вырубилось — двери тут же открываются, включается аварийное освещение. Детские развлекательные заведения должны быть на первом или втором этаже, не дальше 20 метров от эвакуационных выходов. А в Кемерово? Все погасло, темно, люди тычутся кто куда. Не в ту сторону побежал — все, перерезало. Требование к детским заведениям вообще массово не соблюдаются по всей стране.

— Почему, на ваш взгляд, все это происходит?

— Потому что государственный пожарный надзор разбомблен. Его нет как такового. Вот говорят: инспектор не проверил. Если бы даже он захотел проверить, он фактически не имеет права проверять бизнес после приемки объекта. Не разрешено проверять. Только если жалоба поступила — и в сопровождении работника прокуратуры. Прикрывается все это решением «не кошмарить бизнес». Вот и пожалуйста. А еще само пожаротушение — это теперь просто кошмар какой-то. Раньше пожарное подразделение прибывало к месту пожара. Особенно на серьезный пожар. По прибытии оно должно было ограничить пожар той площадью, какой он был. Не дай бог, если у тебя пожар был 40 квадратных метров, а стал 1000 квадратов — вплоть до увольнения. А что сейчас? В центре Москвы, в городах-миллионниках сгорает все. Сгорает огромный архив в столице. Полностью несгораемое здание. Профессионалам понятно, почему.

Сегодня практически не используют газодымозащитную службу. Это когда ты надеваешь противогаз, у тебя сзади запас кислорода, открываешь вентиль и со звеном в три человека идешь на разведку. Чтобы узнать, что же там внутри и что делать. Сегодня тушат снаружи, внутрь не идут, а ведь надо идти внутрь. Почему еще так много жертв? При тушении пожара первым на место прибывает обычно начальник караула. Если горит место с массовым пребыванием людей, он не должен приступать к тушению. Он должен сделать все, вызвать все, что необходимо, все меры предпринять, надеть противогаз, пойти туда и выводить людей. Он не должен вообще тушить пожар в этом случае. Его основанная цель — спасать людей. Этого не происходит сегодня.

По ТВ очень много показывали Кемерово — я нигде не видел, чтобы стоял штаб пожаротушения, чтобы надевали противогазы и шли в очаг возгорания. Этого нет сегодня. Насколько же пожарную охрану разрушили. То же самое — с расследованием пожаров. Когда слышишь, что 95% пожаров у нас происходит из-за неисправности электропроводки, короткого замыкания, это кроме смеха у меня ничего не вызывает. Это неправда! Электротехническое замыкание имеет как первичный характер, когда из-за него происходит возгорание, так и вторичный, когда в результате пожара перегорает изоляция и создается видимость короткого замыкания. И на это все сваливают.

В Кемерово сейчас работали 100 криминалистов, мешали друг другу. А должна быть толковая следственно-оперативная группа в 10−15 человек, которой бы руководил один человек, в которой все бы обобщалось каждый вечер, как делалось раньше, когда очень серьезные пожары раскрывали. К сожалению, сегодня ничего этого нет.

— Что, по-вашему, нужно делать, чтобы избежать таких страшных пожаров? Может быть, надо чаще проводить учения, эвакуации?

— Нет, не надо проводить никакие массовые эвакуации, выводить людей на улицу, как это сейчас делали. Есть элементарные вещи. Есть служба пожаротушения, круглосуточная. Там стоят папочки. Оперативный план пожаротушения такого-то объекта. Возьмем наш «Лотос Plaza», к примеру. В папке — план эвакуации, откуда выводить людей, где отключать электричество. Все действия расписаны на случай пожара, все есть. Надо только единственное, чтобы все сотрудники [пожарного надзора] прошли через объект с планом пожаротушения и запомнили слабые места. Как только поступает сообщение, что «Лотос Plaza», не дай бог, горит, начальник караула, дежурной службы пожаротушения берет эту папку, приезжает и действует.

И не нужны никакие планы эвакуации на стенах в здании, за которые сейчас трясут. Какой идиот их придумал? Кто во время пожара будет читать этот план? Служба пожаротушения должна сделать все, чтобы эвакуировать людей, а люди должны видеть выходы, пути эвакуации, которые должны быть подсвечены аварийным освещением. Все!

— Почему в России сейчас не могут организовать нормальную пожарную охрану и делать то, что требуется? Вроде МЧС — такая махина, с большим штатом, хорошей зарплатой, с техникой. А горит и гибнет теперь, кажется, больше, чем в советское время, хотя тогда многое, особенно в плане техники, было примитивнее.

— Я когда увольнялся из МВД, тогда только МЧС создавали и хотели присоединить к нему пожарную охрану. Я тогда уже говорил, что это очень серьезная ошибка, она приведет к очень серьезным пожарам. Дело в том, что Шойгу (бывший глава МЧС, ныне министр обороны — прим. авт.) создал фактически вторую армию. Кого там только нет. До этого были небольшие штабы гражданской обороны и спасательный отряд под Москвой. И к этому присоединили громадную пожарную охрану. Это дало возможность создать кучу начальства. У нас же такая система в стране: чем больше численность — тем больше должностей. В первую очередь генеральских. Их сейчас море. Они не нужны, но там такие зарплаты!

Когда произошло присоединение с МЧС, я сразу понял, что придет единоначалие, придут полковники и генералы из армии и будут говорить: «Я начальник, ты дурак». Поэтому многие поувольнялись из пожарной охраны. В том числе и я, в 45 лет. Ведь раньше, в МВД, не вмешивались в наши дела. А системе МЧС подмяли под себя пожарную охрану.

Я вам приведу конкретный пример. Мой ученик полковник Андрей Подгорбунский руководил госпожнадзором Карелии. Очень серьезный человек, суперпрофессионал. Очень жесткий и требовательный. Он не подписывал то, что не положено. Но это не понравилось руководству. Как это ты не подписываешь? Вон на тебя жалуется руководство республики — какой-то Подгорбунский не подписывает. И что решили? Слишком умный, в затылок дышишь — пошел вон. И в 50 лет человека взяли и выгнали. На его место  поставили угодного — Алексея Перцева, который через два года был уволен. За так называемую утрату доверия, мы все понимаем, что под этим подразумевается. Раньше себе такого никто бы не позволил. У меня были такие случаи в советское время. Вызывают к первому секретарю обкома Ивану Сенькину, говорят: «Вы один не подписали приемку животноводческого комплекса в Эссойле! Стройка всесоюзного масштаба на 1200 голов».

А я тогда возглавлял госпожнадзор в Пряжинском районе. Сенькин мне говорит: «Подписывайте». Я отвечаю: «Не буду, не выполнено то-то и то-то. Я потом за эту подпись буду нести ответственность». И отказался, как мне Сенькин руки ни выламывал. Не подписало и мое руководство из Петрозаводска. Я думал, что меня за это уволят.

Вызывает меня после этого министр внутренних дел Карелии Виктор Мяукин: «Слушай, молодец, что не подписал». И переводит на работу в Петрозаводск, квартиру дает. Вот как. А сейчас в этом случае реально уволят.

— Можно ли еще как-то поправить положение, возродить пожарную охрану или хотя бы изменить что-то в лучшую сторону?

— Мне кажется, пожарную охрану нужно выводить в отдельный департамент, даже пусть внутри МЧС, чтобы не ломать сложившуюся систему. Чтобы в этом департаменте не было бывших кавалеристов, пограничников, командующих по типу «я начальник, ты — дурак», и чтобы никто туда вообще не лез! Когда начинают мешать делать свое дело — хуже нет. И еще нельзя выгонять людей на пенсию в 40−45 лет. Они только к этому времени становятся профессионалами. У нас куча учебных заведений по стране, которые лепят совершенно неготовых лейтенантов. Они не знают, что делать и ничего не понимают. Это просто государственное преступление!

— Вы нарисовали такую страшную картину и не исключаете, что трагедии, как в Кемерово, еще не раз повторятся в стране. Насколько велика эта опасность для Карелии? Может ли и у нас случиться подобное?

— Конечно, может. Но в таком масштабе, как в Кемерово, я думаю, что нет. Во многом потому что здесь еще есть порядочные люди. Такие, как полковник Подгорбунский, который всегда очень жесткую позицию занимал и благодаря которому по инерции у нас, наверное, еще ничего не случается. Да и сегодняшний руководитель МЧС в республике генерал Шугаев не лезет туда, где чего-то не понимает. Он доверяет профессионалам. А они еще в Карелии есть — не всех выгнали и не все ушли сами.