«Была уверена, что всё безопасно». Петрозаводчанка судится со школой, где ее ребенок получил травму

В Петрозаводском городском суде рассматривают иск мамы 9-летнего мальчика к школе № 55. Играя с ребятами на кучах снега, сваленных на территории учебного заведения, второклассник упал и получил серьезную травму: у ребенка компрессионный перелом четырех позвонков. С января он находится на домашнем обучении, ходит в корсете и не может сидеть.   

Родители школьника уверены, что, если бы администрация школы уделяла должное внимание безопасности на территории учебного заведения, их сын не был бы сейчас заперт в четырех стенах.

— Он мне позвонил и сказал, что так весело на горках у школы, все ребята пошли. Естественно, о том, что это необорудованные горки, у меня информации не было, — рассказала на суде мама мальчика. — Я подумала, что раз у школы есть горки, то почему бы и нет… Я была уверена, что, раз школа организовала горки, там всё безопасно.

Мама требует взыскать со школы компенсацию морального вреда в размере 350 тысяч рублей и затрат на покупку средств реабилитации.

— Не должно было быть во дворе школы этой большой снежной кучи, — говорит представитель семьи — юрист Сергей Сухов. — Здесь налицо несоблюдение техники безопасности: несвоевременный вывоз снежной массы и отсутствие лица, которое бы контролировало ситуацию около нее, раз уж было допущено складирование снега.

Школа иск ожидаемо не признает и упорно доказывает, что вины учебного заведения в том, что произошло с ребенком, нет. При этом основной спор почему-то касается не самого факта травмы, а даты, когда она была получена. В январе мама мальчика, находясь в шоковом состоянии от услышанного диагноза, перепутала дату. Сказала, что ее сын травмировался 18 января, хотя на самом деле мальчик упал 17-го. По итогу школьная комиссия, которая расследовала инцидент, смотрела записи с камеры наружного наблюдения не за то число.

— Были зафиксированы игры детей. Фактов падения со снежного отвала не выявлено, — поведала в суде директор школы Римма Ермоленко.

— Мы просматривали на сервере, но совместно с классным руководителем. То есть ребенок был на видео. Всё было, ваша честь. И просто 17-го числа этих сугробов еще не было, — уточнял потом ее зам по начальной школе.

Посмотреть запись за нужное число уже невозможно. Она не сохранилась. Как не сохранилась и запись, которую видела комиссия. Что помешало скачать ее и приложить к материалам проверки — загадка. Впрочем, если на ней, как говорят ответчики, те же кучи, те же игры и те же дети, но без падений, то это доказывает не то, что ребенок не травмировался, а то, что кучи были в свободном доступе и что никто не следил за происходящим на них. Такую запись хранить себе дороже.

На последнее судебное заседание была приглашена классный руководитель мальчика, которая много раз упомянула, что травмировался ребенок, с которым постоянно были какие-то проблемы:

— У нас с ним всегда проблемы с поведением… До мамы неоднократно доводилось, что он не вовремя уходил со школы. Звонки, регулярные переписки, что он бегает по этажам школы. Его со школы просто не выгнать. Когда он выходит на улицу, там он бог знает что может творить…

Прокурор поинтересовался, для чего даются все эти характеристики:

— Полагаете, если ребенок активный и в школе получает травму, то школа не несет за это ответственности?

— Просто я всегда за него боялась, — пояснила педагог.

Только оказаться на злосчастной куче снега и свалиться с нее мог абсолютно любой ученик школы. Кучи снега были доступны всем не только до падения второклассника, но и еще какое-то время после него. Замдиректора не смог назвать точную дату, когда выставили ограждения:

— Сроки были поставлены до 29-го числа, — рассказал мужчина.

Напомним, что падение было 17-го.

— Прощу учесть особенности этого года: очень обильные снегопады, — обратилась к суду директор школы, уточнив не было никакой возможности каждый день вывозить снег с территории учебного заведения.

Зима действительно была снежная. И, по всей видимости, с дефицитом сигнальных лент, раз опасные кучи снега, которые школа не успевала вывозить, стояли неогороженными.

***

На следующее заседание суда решено пригласить тренера мальчика по тхэквондо. Из ее служебной записки следует, что уже после падения ребенок на тренировках ни на что не жаловался. Об этом же говорит и классная руководитель:

— Он так же гулял. Бегал-прыгал. Вокруг горок. Играли. Если бы были какие-то болевые ощущения, он, наверное, не смог бы забираться на горку и бегать, прыгать на следующий день после травмы… Он вел себя обычным образом. Я даже ругалась с ним. Потому что опять бегал по этажам, забирался под парты…

Так с этим вообще никто не спорит. Мама мальчика и не отрицает, что не смогла сразу оценить серьезность травмы, и еще неделю ее ребенок пытался жить обычной жизнью. В данной ситуации такой акцент на времени обнаружения переломов вообще смотрится несколько нелепо. Ладно бы, и о падении семья заявила бы только после посещения травмпункта. Но ведь и медик, и классный руководитель узнали обо всем сразу после произошедшего: ребенок своевременно обратился в школьный медпункт (где ему посоветовали прикладывать к месту травмы холод), а учителю тут же рассказали о том, что произошло, другие дети.

Более того, у мамы ребенка в телефоне сохранились записи телефонных разговоров с сыном, на которых слышно, как он плачет и рассказывает о падении и боли.

Так в чем сомнения, если горка была, падение было, травма есть, и все это зафиксировано?

Очевидно, что всю вину за произошедшее школа пытается спихнуть на самого мальчика (слишком активный и непослушный) и маму, которая при поступлении ребенка в первый класс подписала документы, в которых значилось, что она ознакомилось с информацией, имеющейся на сайте учебного заведения.

В акте расследования несчастного случая, в частности, есть ссылка на некие правила внутреннего распорядка, которые якобы нарушил ребенок.

— До вас или до ребенка доводились какие-то правила, куда можно ходить, куда нельзя ходить, какие есть ограничения, как нужно себя вести на территории школы? — уточнил у женщины прокурор.

— Нет.

— Прежде чем ребенка зачисляют в общеобразовательную организацию, родители или законные представители пишут заявление о приеме в первый класс и ставят непосредственно свою подпись… И мы обращаем внимание на то, что помимо подписи о том, что они ознакомлены с уставом, с локальными нормативными актами образовательной организации, они должны с ними ознакомиться, — настаивал в суде замдиректора.

— Вы вменяете ребенку нарушение правил внутреннего распорядка 5.9.9. Они представлялись ребенку? Или они просто в открытом доступе имеются? — уточнил прокурор.

— В открытом доступе.

— А что конкретно сделал ребенок не так?

Замдиректора долго вспоминал и не вспомнил.

Помогла директор:

— Учащимся запрещено находиться на территории школы в нерабочее время.

— А как дети должны определить нерабочее время?

— Закончились уроки — ушли домой.

Дети после уроков не должны были находиться на территории школы, но находились. Опасных, ничем не огороженных куч снега там тоже не должно было быть, но они были. И школа в этом, конечно, не виновата. Вся вина на родителях и погоде.

На самом деле грустно за всем этим наблюдать. Казалось бы, школа должна учить, в том числе и признавать ошибки. Но это явно не тот случай.