«Достроить нельзя — возьмите деньгами / Денег не дадим — будем достраивать». В Петрозаводске обманутые дольщики 5 лет ждут помощи от государства

В истории Нового Сайнаволока новый виток. Спустя пять лет ожиданий один из домов этого недостроенного района Петрозаводска все-таки обещают достроить. Непонятно, когда и в каком виде, но обещают.

Коротко напомним суть вопроса. В 2013 году в Петрозаводске появилась реклама будущего жилого массива Новый Сайнаволок. Лес, озеро, тишина, птички, цветочки, детские площадки — одним словом, не просто спальный район, а «майский день, именины сердца». Вскоре там появились и начали заселяться первые дома. Желающие могли приехать и лично убедиться, что рай на земле существует. Аккуратные дорожки, палисаднички, в каждой квартире индивидуальные газовые обогреватели. Рядом кипит работа — строятся новые коттеджи.

В среднем цена счастья колебалась от полутора до двух с половиной миллионов рублей. Люди начали продавать свои постылые хрущевки и вкладывать деньги в Новый Сайнаволок. Никто тогда и подумать не мог, что организаторы всего этого проекта, Виталий Чвиж и Дмитрий Бушмакин, замутили обычную «пирамиду», смысл которой заключался в том, что люди оплачивали не свое жилье, а жилье предыдущих вкладчиков. В конце концов, пирамида, как водится, рухнула, и более 70 семей остались и без денег, и без крыши над головой.

Наше издание неоднократно писало на эту тему. Мы рассказывали о судьбах обманутых людей. Кто-то из них продал свою квартиру и до сих пор мыкается по съемным комнатам. Кто-то взял ипотеку и по сей день ее выплачивает. У кого-то не выдержало сердце, и он умер, так и не дожив до заветного дома у озера. Власти сообщали, что, увы, ничем не могут помочь — пайщики должны сами выбивать деньги через суды или достраивать дома за свой счет. Несколько домов действительно люди смогли достроить сами, но далеко не всем это оказалось по средствам. Да и высудить деньги у мошенников — задача более чем сложная. Один из них, Виталий Чвиж, умер, а у второго, Дмитрия Бушмакина, вряд ли найдется более 200 миллионов, чтобы расплатиться со всеми обманутыми гражданами.

Впрочем, у 23 семей реальная надежда на государственную помощь всё же была. В строительстве данного дома эти семьи участвовали на правах не паевого, а долевого участия. Если коротко, разница между пайщиками и дольщиками заключается в том, что для дольщиков существуют механизмы, при помощи которых государство обязано защищать их в подобных ситуациях. Однако на деле всё оказалось не так просто.

С конца 2015 года, после того как все наши надежды рухнули, в республике сменилось уже пять министров строительства, — говорит одна из пострадавших, Наталия Клепова. — Все они что-то обещали, а потом каждый следующий говорил, что лично он ничего не обещал, и предыдущие обещания как бы обнулялись. В конце концов, нам вроде бы посулили найти инвестора, которому выделят участок в центре города, а он за это согласиться достроить наш дом. Нужно только еще подождать.

Семнадцать месяцев люди ждали этого инвестора, а в итоге их вызвали в Минстрой и сообщили, что изменились строительные нормативы и теперь их дом достроить невозможно. Ведь согласно проекту во всех квартирах должны быть установлены индивидуальные газовые обогреватели. А по новым правилам устанавливать газовые обогреватели в таких небольших квартирах нельзя.

И тогда нам предложили другой вариант, — рассказывает еще одна пострадавшая, Елена Брагина. — Вернуть нам наши деньги. Для этого застройщика нужно было признать банкротом. Мы согласились. Тем более что газобетон, из которого строилась коробка нашего дома, уже давно пришел в негодность.

И началась длительная процедура банкротства. Сначала пострадавших включили в федеральный реестр обманутых дольщиков. Потом в Саратове был найден конкурсный управляющий. Люди отсылали ему все свои квитанции, подтверждающие их выплаты. Каждому пришлось доказывать через суд, что он действительно вносил деньги. И вот, наконец, 26 декабря 2020 года людям должны были начать возвращать их миллионы. Однако этого не произошло. За день до нового года всем сообщили, что федеральный фонд защиты дольщиков принял решение не возвращать им деньги, а все-таки достроить их дом. Невзирая на изменившиеся строительные нормативы и прогнившие конструкции.

Чтобы понять, как можно достроить дом, который невозможно достроить, мы обратились к министру строительства РК Виктору Россыпнову.

В начале прошлого года мы собирали дольщиков и спрашивали, чего они больше хотят: получить денежную компенсацию или достроить дом, — сказал Виктор Викторович. — При этом мы объяснили, что на этом газобетоне продолжать строительство уже, скорее всего, будет невозможно. Приезжал оценщик, подтвердил, что достройка нецелесообразна, и люди согласились на компенсацию. Стали ждать денег. В ноябре — декабре фонд защиты дольщиков стал рассматривать этот вопрос и в конце декабря неожиданно принял решение достраивать.

— Но почему?

— Я могу только предполагать. Может быть, дело в том, что когда фонд выплачивает компенсацию, к нему в собственность переходят недостроенные объекты. А в нашем случае он счел это нерентабельным. Но, повторюсь, с уверенностью ничего сказать нельзя.

— И что теперь делать?

— Ситуация тяжелая, но не трагичная, — заверил нас Виктор Викторович. — По крайней мере, это лучше, чем неопределенность. Теперь мы точно знаем, что людей надо заселять. Будет проведена экспертиза, которая решит, можно ли в принципе этот дом достроить. Скорее всего, нет. Тогда нужно будет изготовить новый проект. И построить на этом месте другой дом. Федеральный фонд выделил на это 20 миллионов 453 тысячи 772 рубля и 74 копейки.

-  А разве этого хватит?

— Нет. Нужно будет еще примерно такую же сумму запросить в федеральном фонде и, если оттуда получить ее не удастся, добавить недостающие средства из республиканского бюджета.

Звучит, честно говоря, довольно утопично. Сначала люди ждали дом, потом деньги, на эти ожидания ушли годы, и вот теперь они снова будут ждать дом. Причем другой. По другому проекту. Быть может, совсем не такой, на который они рассчитывали и за который платили. Но и этот дом, учитывая сколько всего еще предстоит сделать, им придется ждать не один год. Впрочем, министр строительства настроен более оптимистично.

При идеальном стечении обстоятельств, — говорит он, — весь процесс может занять один год и три месяца.

Что ж, остается только надеяться, что обстоятельства сложатся идеально. Деньги найдутся, экспертизу произведут быстро, проект утвердят с первого раза и строители окажутся добросовестные. И, главное, этого министра не поменяют. А то ведь придет следующий и скажет, что он лично ничего никому не обещал.