«Пришлось так говорить». Показания свидетелей по делу известного карельского фермера до суда и на суде кардинально отличаются

Вот уже восемь месяцев в Петрозаводском городском суде рассматривается громкое уголовное дело известного фермера Ираиды Шалак. Всё это время сторона обвинения допрашивает фермеров, чьи гранты, по версии следствия, присвоила себе подсудимая. И всё это время заседания идут по одному и тому же пугающему сценарию.

Последний раз, например, допрашивали фермера Дмитрия Васильева. Мужчина очень подробно расписал, как пришел к мысли заявиться на грант, как его защищал и как неплохо по итогу начал зарабатывать на выращивании клубники.

Он рассказал, что знает Ираиду Вяйновну много лет: трудился разнорабочим у ее мужа, а сам фермером решил стать в 2018 году.

—  Потому что мои родственники — Андреевы — тоже занимались своим делом: клубнику, картошку выращивали. Мне захотелось клубникой заниматься. Прибыльное такое дело, — сообщил Дмитрий.

Говорит, супруга его решение поддержала, а Ираида Вяйновна помогла составить бизнес-план. Потом он оформил ИП, открыл счет, подал заявку на грант в Минсельхоз Карелии, и с какого-то там раза этот грант ему одобрили.

Были фермеры, которые сильно тушевались при ответах на конкретные вопросы прокурора, но Дмитрий Васильев спокойно давал пояснения по всем пунктам. Сколько саженцев купил, у кого купил, что в какой последовательности делал и почему так делал. Когда ему указывали на противоречия, тоже не терялся, всё пояснял.

— Пленку для клубники я уже за свои деньги покупал. Финскую заказывал. Поле мне помогли вскопать. Я его взял в субаренду у супруга Ираиды Вяйновны. Он мне помог его вспахать, накинуть пленку, и всё, дальше я уже высаживал. Я людей нанял, чтобы посадить саженцы, — вещал свидетель.

—   Из каких денег платили?

— Со своих. У меня был небольшой капитальчик. Где-то пришлось перезанять, чтобы заплатить людям.

— Деньги гранта на что потратили? — уточнила гособвинитель.

— Саженцы я купил прямо на все эти деньги у Андреева Дениса. У него уже развито было поле. Сорт хороший. Мне понравился этот сорт — Полка. Очень сладкая ягода и неприхотливая.

— По условиям получения гранта нужны были еще 10 процентов от суммы, которую вы получаете. 1,5 миллиона брали, значит, 150 тысяч у вас должно было быть своих. Они у вас были?

— Были, были. Это были мои личные деньги.

Рассказал Дмитрий и про урожай.

— Первый год не очень. Чуть-чуть совсем было. А второй был уже хороший урожай, — делился он успехами фермерства.

— Чуть — это сколько? — уточнила прокурор.

— Килограммов 200 собрал.

— Кто собирал?

— Мы сами, семьей собирали. Урожай продал местному населению. На ярмарке.

— Сколько выручили?

— Немного, тысяч 200-300.

— Почем продавали?

— Ведерочко пятилитровое где-то 1,5 тысячи рублей.

— А на следующий год?

— На следующий год уже килограммов 700 было.

— Кто собирал?

— Уже нанимал людей.

— Куда урожай пошел?

— Уже зарекомендовал себя. В Интернете объявления давал. Много клиентов было. И также на ярмарках. Я в Лодейное Поле возил, в Петрозаводск. Везде по чуть-чуть. Продавали сами. Теща мне помогала, потому что у нее микроавтобус есть.

Дмитрий Васильев рассказал, как приезжала комиссия из Минсельхоза, как все фотографировала. Поведал, где находятся его поля, как они там разделены между фермерами. Сообщил, что у него был бухгалтер, что она сдавала налоговую отчетность и что у него самого есть тетрадка, в которую он записывал все свои расходы и заработки (даже пообещал привезти ее в суд, чтобы показать).

Не скрывал свидетель и информацию о том, что, получив грант, сразу уехал в Омск. Говорит, что в первый год освоения гранта от клубники не ждали большой прибыли, а жить на что-то было нужно, поэтому на некоторое время уехал с семьей в другой город на заработки. За клубникой в его отсутствие приглядывала свекровь, а сам он приезжал, чтобы посадить ее да выкопать. Сейчас, уверяет Васильев, хозяйство его развивается хорошо, поэтому он не собирается закрывать свое ИП, даже когда закончится обязательный пятилетний срок освоения гранта, будет работать.

Дмитрий Васильев говорил очень уверенно. Почему это важно? Потому что, напомним вам: следствие его, как и еще 12 человек, считает липовым фермером, чьим грантом в реальности воспользовалась Ираида Шалак.

***

За восемь месяцев, что идет суд, мы уже привыкли и к рассказам (по большей части тоже весьма уверенным) фермеров, и к тому, что происходит после. А после государственный обвинитель всегда ходатайствует об оглашении их показаний на следствии. И в итоге каждое заседание суда мы слушаем две абсолютно разные истории, рассказанные одним и тем же человеком об одном и том же событии. Так было и на этот раз.

Из рассказа фермера на следствии:

«Фактически мы с супругой проживаем в городе Омске. В город Омск я уехал в марте 2019-го на постоянное место жительства и не планировал возвращаться обратно. Мой сегодняшний приезд обусловлен вызовом Шалак Евгения, так как на меня был оформлен грант на 1,5 миллиона рублей, который потратила его мать — Шалак Ираида Вяйновна. Сейчас нужно сдать отчеты».

«Я с 2016-го или 2017-го года работал у Шалак в качестве разнорабочего. Так же, как сейчас работает моя теща Андреева (еще один фермер — прим. авт.). В один из дней 2017 года Шалак предложила мне оформить ИП и получить грант на развитие ее хозяйства. Мне пообещала в дальнейшем работу, а также сверху 200 тысяч рублей, чтобы я мог рассчитаться по своим долгам. Я согласился».

«Оформлением всех документов занималась Шалак. Я как ИП ничего не делал. Я вообще не собирался работать как ИП. Мне это было не нужно».

«Я не знаю, на что были потрачены 1,5 миллиона грантовских денег, поскольку сам лично я их не тратил. Все денежные средства я снял со счета и передал Шалак И.В. <> Со слов Шалак мне известно, что на денежные средства гранта были приобретены саженцы клубники в количестве 76 тысяч штук на два гектара земли. За какую цену были приобретены саженцы клубники, мне неизвестно. Со слов Шалак, они были приобретены у моего тестя Андреева Д.И., но я ему ничего не платил. Может, она ему платила, не знаю. Так же со слов Шалак мне известно, что на деньги гранта были приобретены газонокосилка и триммер… Все эти вещи приобретались в хозяйство Шалак, использовались и используются в настоящее время у нее в хозяйстве. Мне эти вещи были не нужны».

«Как глава крестьянско-фермерского хозяйства я не работаю. Никакой предпринимательской деятельности не осуществляю. Я живу в другом городе — Омске и работаю автослесарем».

«Другие фермеры, например, как мой тесть и теща Андреевы, работали так же, как и я. То есть фактически они были разнорабочими в хозяйстве у Шалак. Она им платила заработную плату, как и мне. Насколько мне известно, тесть и теща также получили по 200 тысяч рублей от Шалак после того, как на них был оформлен грант».

Интересно, что каждый разговор со следователем под протокол у Васильева заканчивался примерно таким диалогом:

— Показания вы даете добровольно? Может быть, на вас оказывается какое-то давление? Следователи или иные сотрудники МВД по РК вам угрожали, вас избивали, незаконно лишали свободы? Почему вы даете такие показания? Вас так научили? Кто вас так научил говорить? Вам не давали общаться с родственниками? Вас держали голодом? Вас пытали?

— Я говорю правду, как есть. Никто меня ничему не учил и не принуждал. Ни следователи, ни сотрудники полиции на меня никакого давления не оказывали. Мне никто не угрожал. Меня никто не избивал. Свободы меня никто не лишал. Мне скрывать нечего. Родственникам я звонил, что всё нормально. Никто меня не пытал. Меня здесь накормили обедом.

***

Несложно заметить, насколько кардинально отличаются показания свидетеля в суде и на следствии. Хотя оба раза его предупреждали об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

— Половина не соответствует действительности, — говорит о том, что записывал следователь Дмитрий Васильев.

— Какая половина не соответствует? — уточнила прокурор.

— Большая часть.

— Какая?

— Ну, что я сам не веду дело. Когда я сам веду. Везде нужно было про Ираиду Вяйновну говорить, говорить. Это под давлением всё было. Сначала перед протоколом со мной разговаривали отдельно. Эти оперативники.

— Какое давление на вас оказывалось?

— Не физическое. Моральное. То, что если я не буду говорить так, как надо, меня посадят и мои дети будут в детском доме. И жену посадят. Пришлось так говорить.

И все остальные фермеры говорят ровно то же самое или почти то же самое.

Напомним, что, согласно обвинительному заключению, Ираида Шалак 13 человек вынудила получить и отдать в ее распоряжение свои гранты, чем причинила правительству Карелии ущерб в размере 22 миллионов 247 тысяч 981 рубля.

Мы будем держать вас в курсе событий.