Типа «Охраняется государством»: в Карелии гибнет уникальный памятник 1706 года постройки

Мало кто знает, что в карельском поселке Кончезеро есть совершенно уникальное сооружение. Бывший медеплавильный завод 1706 года постройки. Толстые каменные стены, подземная штольня, рельсы, вагонетки, сохранившиеся с XVIII века, — это самый настоящий, шикарный исторический памятник. Но памятник этот постепенно превращается в руины. И, по большому счету, ни у кого нет реального представления, как его спасти.

Кончезерский завод был построен во времена Северной войны. Сначала он наряду с другими Петровскими заводами выпускал чугунные детали для пушек. Затем в тех местах было найдено месторождение меди, и после победы над шведами Кончезерский завод переквалифицировался на литье монет. Но месторождение оказалось небогатым, и при Екатерине на заводе вновь стали изготовлять сырье для пушек, а потом бытовые чугунные изделия.

В итоге завод прожил 200 лет и прекратил свое существование в 1905 году. А еще через полвека на его площадях разместился механический цех Кончезерского совхоза. Там размещались кузница и токарный цех, ремонтировались тракторы, а под крышей была организована столовая. Экскурсоводы по дороге в Марциальные Воды обязательно обращали внимание экскурсантов на эту старинную постройку. Прошло еще 50 лет, Советский Союз распался, совхоз стал частным предприятием, и в 2005 году здание бывшего Петровского завода перешло к предпринимателю Юрию Михалеву, который обязался содержать его в целости и сохранности. Однако что-то пошло не так.

Дырявые стены, разбитые окна

В редакцию «Губернiи» обратилась бывшая работница Кончезерской школьной библиотеки Наталья Ефимова-Романова и рассказала о том, в каком бедственном состоянии находится сегодня исторический памятник. И действительно, то, что мы увидели, было ужасно. Развалившаяся крыша, дырявые стены, разбитые окна, внутри всё истерзано до основания, и на фоне этих обломков глумливая табличка «Охраняется государством». Ощущение, что на здание упала вражеская бомба. Но в том-то и дело, что враги здесь абсолютно ни при чем. Всё это мы сделали сами. Сами своими руками уничтожили собственную историю.

Это ужасно, — рассказывает Наталья Петровна. — Пока здание принадлежало совхозу, оно было целое. Мы экскурсии туда водили. Шутка ли, завод петровских времен! Да в Карелии нет второго такого памятника. И вот во что оно превратилось после того, как перешло в частные руки.

Ефимова-Романова и еще несколько активистов натаивают на том, чтобы государство забрало памятник у Юрия Михалева и взяло на себя бремя заботы о нем. Ведь через Кончезеро проходят туристические маршруты, и бывший завод может стать достойной частью туристической индустрии республики.

— Действительно, очень обидно, — говорит директор Национального музея Карелии Михаил Гольденберг. — Такой мог бы быть привлекательный объект. Карелия могла оказаться, что называется, в тренде. Сегодня подобные явления называются творческой индустрией. Это когда берется какое-то старое индустриальное пространство и превращается в пространство культурное. Знаете, наверное, такие места в Москве как «Гараж» или «Винзавод». В Финляндии тоже есть прекрасный опыт: Оутокумпу — шахта горного тролля. Экскурсантам выдают свитеры, спускают в настоящую шахту, там сидят рабочие — потрясающая атмосфера.

Михаил Леонидович вспомнил также знаменитый на всю Россию музей в Коломне, где практически на ровном месте энтузиаст Дмитрий Ойнас создал блестящий историко-культурный центр. Яблочная пастила, калачи, винный отдел гастронома «Огонек», где в свое время Венечка Ерофеев работал грузчиком. Всего 12 лет назад в Коломну заезжало от силы 30 тысяч туристов в год. Сейчас туристический поток увеличился до полутора миллионов.

— Там самое настоящее паломничество, — говорит Гольденберг. — Об этой пастиле 100 лет никто не вспоминал. Но вот вспомнили и выстроили вокруг нее целую историю. Берется кусочек контента и капитализируется. А мы даже никак не можем по-настоящему использовать нашего Петра. Он четыре раза к нам приезжал, минимум 90 дней у нас провел, шестнадцать Петровских заводов в Олонецкой губернии было. И ничего. В Карловых Варах или в Голландии вокруг его фигуры выстраивают прибыльные туристические объекты, а у нас один памятник установили — и всё. Проблема в том, что у государства на такие вещи нет ни денег, ни фантазии. Нужна личность. Люди с идеями и возможностями. А такие в условиях Карелии пока нашлись лишь однажды и сделали совершенно прекрасный парк в Рускеале.

Денег нет, но вы...

Но что же все-таки делать с гибнущем зданием старинного завода? Как спасти его? С этим вопросом мы обратились к начальнице управления по охране объектов культурного наследия РК Юлии Алиповой.

— Сейчас здание принадлежит частному предпринимателю Юрию Михалеву, — сказала Юлия Борисовна. — Есть судебное решение о принуждении его к сохранению культурного памятника в достойном состоянии. Однако Михалев судебное решение не исполняет, и наше управление сейчас прорабатывает вопрос об изъятии у него этого объекта.

Мы, естественно, поинтересовались: а что будет после изъятия? Хватит ли в республиканской казне средств на то, чтобы реставрировать и содержать старинное здание? На это Юлия Борисовна ответила, что средств, конечно, не хватит, но они ищут инвестора. Пока, правда, найти никого не удается.

Вот такая патовая ситуация. У всех на глазах разрушается редчайший объект культурного наследия, владелец объекта даже не пытается его спасти, государство хочет забрать памятник себе, но денег на его содержание не имеет. И что делать? Мы обратились к самому Юрию Михалеву, чтобы узнать, почему он, собственно, не выполняет взятых на себя обязательств по содержанию исторического здания.

Дело в том, что у меня нет права на землю, — объяснил Михалев. — А без этого я не могу не то, что сохранять памятник, а даже составить проект по его сохранению. Есть строгие правила. Я дотрагиваться до него без проекта не могу. А для того, чтобы составить такой проект, нужно иметь право распоряжаться землей под этим объектом.

Но как такое может быть? Почему у человека есть здание, но нет земли? Как его могли обязать содержать памятник культуры, не дав возможности этого делать?

— В этом всё и дело, — говорит Михалев. — В 2005 году я купил ряд сооружений, принадлежащих бывшему Кончезерскому совхозу. Я был уверен, что, согласно Земельному кодексу, ко мне должны будут перейти и земли, относящиеся к этим сооружениям. В том же объеме, в каком они принадлежали предыдущему владельцу. Это 35-я статья, я не понимаю, как ее можно трактовать иначе. Но мне эту землю не дали.

Юрий рассказал, что сначала планировал организовать на этих землях реабилитационный центр для детей-инвалидов, потом животноводческое хозяйство (шведская компания была готова вложить в производство 670 миллионов), затем завод по разведению мальков. Но отсутствие земли связывало ему руки. Что до здания завода, то он несколько раз вставлял стекла в окна, но их регулярно разбивали. Он заколачивал их досками, но доски выламывали. Он начал крыть крышу шифером, но ему запретили это делать, так как у него не оформлены земельно-правовые отношения.

— Я в мечтах представлял, что, например, сделаю в помещении старого завода ресторан, — говорит Михалев. — Там стены 8 метров высотой. Перед одной из них можно было сделать огромный аквариум с местной озерной рыбой. Люди бы показывали, какую рыбу они хотят, и прямо на их глазах им бы вылавливали их заказ. Но об этом нет и речи. Мне даже кровлю залатать нельзя.

Сейчас Михалев пытается через суд получить землю и уверяет, что, если победит, то обязательно спасет гибнущий памятник. Ну а если проиграет, то управление по охране объектов культурного наследия этот памятник у него отберет. Отберет, но охранять его тоже не будет ввиду отсутствия денег.

Вот такой тупик. С каждым днем старый завод разрушается всё больше. Каждый день мы теряем часть нашей истории. Кажется, что какие-то ужасные враги забрасывают нас бомбами. Но это не враги. Мы все делаем сами. Сами своими руками уничтожаем свое прошлое. Прикрывая обломки памяти парадной табличкой «Охраняется государством».