В карельском поселке гроб полкилометра несли до катафалка на руках, так как там нет дороги

Анна Петровна Тимукова умерла в 22 часа 20 минут. Через полчаса после вызова скорой. Скорая же так до нее и не доехала. Застряла по дороге в глиняной луже. Только после полуночи доктор пришла пешком. А накануне утром в той же глине завязла другая скорая помощь. Обе машины вытаскивали тракторами. Это произошло две недели назад в Чалне. Менее чем в 30 минутах езды от Петрозаводска.

Девять домов этого поселка находятся по другую сторону железнодорожных путей. На улицах Шуйская и Вокзальная. Они имеют совершенно официальный адрес и находятся в юрисдикции Чалнинского поселения. Но дороги к ним нет. Никакой. К ним не может приехать ни пожарная, ни скорая. Но так было не всегда.

Я всю жизнь здесь прожила, — рассказывает Марина Баранова, дочь умершей Анны Петровны. — Раньше до магазина на лодке плавали. У нас прямо во дворе речка. Папа любил на лодке до магазина добираться. Романтик. А когда машины у людей появились, через переезд ездить стали.

До переезда от этих домов всего метров 500. На машине — пара минут. Но в 2011 году переезд закрыли. Оказалось, что он был несанкционированный и небезопасный. Инспекторы РЖД провели внеочередную проверку и обнаружили непорядок. Переезд ликвидировали в целях безопасности. В качестве альтернативы людям предложили добираться в объезд через Виданы. То есть делать почти 10-километровый крюк. Но главная проблема была даже не в расстоянии, а в том, что дороги через Виданы не существует.

Там вдоль полей тянется накатанная тракторами полоса. Проходит она по глинистой почве, и ни весной, ни осенью, ни после любого летнего дождя, ни во время зимних заносов проехать по ней невозможно. Есть участок, где кто-то когда-то выложил поперек пути шпалы. Там, по крайней мере, не завязнешь. Медленно, словно по стиральной доске, но можно передвигаться. Но когда шпалы заканчиваются, машины просто утопают в скользкой глиняной жиже.

— Я спрашивала у фельдшеров скорой, зачем они туда сунулись, — говорит Марина Баранова. — Одна ответила, что водитель был уверен, что проедет, мол, у него полноприводная машина. А другая бригада была петрозаводская (наши-то только до пяти работают), они не знали, что там глина. Как навигатор показал, так и поехали.

А еще однажды она вызывала скорую зимой. Вечером. А в этом районе Чалны полностью отсутствует уличное освещение. Мощности подстанции не хватает, а новую «Карелэнергокомфорт» не строит, ссылаясь на бедность. Скорая доехала, куда смогла, фельдшер пошла пешком и заблудилась. Марина вышла ей навстречу, и женщины 40 минут искали друг друга в потемках.

Водопровода в том районе, естественно, тоже нет. В реке вода не питьевая, а родник находится по эту сторону путей. Раньше воду возили на машинах, теперь полкилометра носят на себе.

«…Мы оказались в плену. И теперь мы не можем подвезти ни питьевой воды, ни дров, ни сена, ни корма для скота, ни строительных материалов… Скорая помощь к нам теперь не приедет, а ведь среди жителей есть люди преклонного возраста и малолетние дети. А если случится пожар?!»

Вот уже 10 лет жители этих домов переписываются с чиновниками. Они писали трем главам Пряжинского района, трем губернаторам, начальнику Октябрьской железной дороги, в МЧС, в прокуратуру, в «Единую Россию», Путину, и отовсюду им добросовестно отвечали. Отвечали, что заседание проведено, вопрос рассмотрен, запрос сделан и на контроль поставлено. Объясняли, что переезд был небезопасен. Что теперь есть два выхода. Либо обустроить новый переезд, либо построить дорогу через Виданы. Новый переезд нужно согласовать с РЖД. Дорогу через Виданы вот-вот построит ООО «Песчано-гравийное месторождение «Светлое».

При этом в каждом письме сообщалось, что «в случае возникновения чрезвычайной ситуации проезд техники к жилым домам возможен». У дежурного по станции есть ключ от шлагбаума, а где-то рядом складированы мостки для организации переезда. Говорят, в первые года два такая практика действительно существовала. Но затем и ключ, и дежурный, и мостки растворились в безвременье.

Ответы чиновников — это настоящий роман в письмах. Шли годы, менялись главы района и губернаторы, но в жизни людей не менялась ничего. Только ответы становились все менее и менее обнадеживающими. Через год «Песчано-гравийное «Светлое» стало получать новую лицензию, а потом и вовсе куда-то слилось. Еще через пару лет выяснилось, что глиняную тропу нужно оформить как «бесхозяйную», и лишь через год после этого ее можно будет взять на баланс района и начать превращать в полноценную дорогу. А еще через год оказалось, что тропа эта относится к землям сельхозназначения, проходит по угодьям ОПХ «Вилга», и вышеозначенное ОПХ категорически против строительства дороги.

Что касается нового переезда через пути, то его нужно согласовать:

1) с агентством железнодорожного транспорта,

2) с дорожным агентством,

3) со службой по надзору в сфере транспорта,

4) с органами Госавтоинспекции,

5) с органами исполнительной власти.

На все эти согласования, судя по письму Олега Ермолаева, в то время главы Пряжинского района, а ныне министра экономразвития Карелии, уйдет более трех лет, а «затраты на строительство значительно превышают годовой бюджет Чалнинского сельского поселения». В связи с этим Ермолаев посчитал строительство переезда невозможным.

В то же время после многолетней переписки руководство РЖД ответило, что в связи с изгибом железнодорожного пути у машинистов на этом участке нет достаточного обзора, а потому РЖД в любом случае установку переезда не разрешит. Иными словами, из ответов чиновников выходило, что решить проблему можно двумя способами, но оба эти способа нереальны.

***

Гроб Анны Петровны 500 метров на руках несли боевые товарищи ее погибшего в Афганистане сына. Каждый год в День ВДВ они навещали могилы погибших сослуживцев и затем приезжали к Анне Петровне помянуть Сергея. И вот теперь они приехали помочь похоронить саму Анну Петровну.

— Если бы не они, не понятно, как бы удалось унести гроб, — говорит ее дочь, — полкилометра до насыпи, потом крутой подъем до путей и вниз до катафалка.

Сергею было 19 лет, когда он был убит на этой никому не нужной войне. Наше государство отняло у матери сына, а взамен не смогло даже построить дорогу к ее дому и провести свет на ее улицу.

Нет ни дороги, ни света, ни надежды.