В суде выясняют, как в Следственном управлении Карелии умудрились потерять 165 тысяч рублей, и это просто комедия

Конечно, так было бы не по закону, но, наблюдая за происходящим, очень хочется спросить у сотрудников Следственного управления Карелии: «Вы с такими зарплатам не могли там скинуться и сделать вид, что никакой пропажи не было: положить в сейф эти несчастные 165 тысяч и не позориться?»

Вот серьезно, плакать нужно от того, что происходит в ведомстве такого уровня, а журналисты действительно всё заседание давились от смеха. Ну, потому что невозможно спокойно слушать нелепейшие объяснения.

Напомним, что в следственном отделе Петрозаводска СУСК РФ по РК из сейфа исчезли деньги — 165 тысяч рублей. Они хранились там в качестве вещественного доказательства по делу о взятке. Причем никто не знает, когда они исчезли и кто причастен. Крайним решили сделать бывшего следователя управления, в кабинете которого стоял злополучный сейф. Примечательно, что к моменту обнаружения пропажи следователь в СУСКе уже не работал: при увольнении он сдал все дела, кабинет вместе с сейфом и его содержимым и подписал обходной лист. Так что уходил с чистой совестью.

Денег хватились, когда из суда пришел приговор, согласно которому «взятку» нужно было обратить в доход государства. Обращать оказалось нечего.

Роман Масалев, следователь, с которого бывший работодатель сейчас пытается взыскать пропавшие 165 тысяч рублей (причем ни в какой краже его никто не обвиняет: бывшие сослуживцы уверены, что Масалев нарушил правила хранения вещдоков и тем самым способствовал их исчезновению), ходатайствовал о том, чтобы соответчиком по делу был бывший руководитель отдела Дмитрий Комиссаров. Ну, потому как если он, Масалев, неправильно хранил вещдоки, то Комиссаров плохо контролировал этот процесс (а такой контроль был на него возложен).

Судья отклонила ходатайство ответчика. Однако как ситуацию видит сам Дмитрий Комиссаров, нам узнать удалось. Он был допрошен в суде. И вот после этого допроса ничто и никто не заставит нас удивиться, если вдруг выяснится, что в СУСКе не хватает вещдоков по половине дел, которые ведут сотрудники управления.

Роман уверяет, что Дмитрий Комиссаров прекрасно знал, где хранились деньги. Бывший начальник, понятное дело, говорит, что даже не догадывался об этом. Более того, он не следил и за тем, куда девали вещдоки и другие сотрудники. Мол, это зона ответственности самих следователей, которым руководство свято доверяет в этом вопросе.

Доверяли, оказывается и Роману Масалеву.

Стаж работы Романа Павловича значительный, — сообщил Дмитрий Комиссаров. — Доверяя Роману Павловичу как специалисту, у меня причин сомневаться в его компетентности не было.

Звучало убедительно. Но оказалось, что свидетель слукавил. Роман, услышав о слепом доверии к нему со стороны руководства, тут же напомнил Дмитрию Комиссарову о том, что тот в свое время инициировал привлечение его к дисциплинарной ответственности и рекомендовал не аттестовывать, поскольку считал, что Роман не соответствовал занимаемой должности.

Вот это доверие!

Мы не знаем, по какой причине Роман сменил работу, но, исходя из указанного факта, не трудно догадаться, почему крайним в этой ситуации решили сделать именно его.

Дмитрий Комиссаров уверяет, что при увольнении Масалева лично осмотрел все его тумбочки, шкафы и сейф. Никаких денег при этом (и других вещдоков по делу, которые тоже исчезли) он не видел.

Как вы подписали ему обходной лист, если вы не убедились в наличии ценностей? — пыталась понять судья. — Вы понимаете, что вы подписали, что он вам всё передал, в том числе и 165 тысяч?

Узнать ответ на этот вопрос оказалось трудно. Уходя от конкретики, бывший руководитель Масалева вещал про то, сколько у Романа бывало уголовных дел в работе и что физически уследить за вещдоками по ним возможности не было.

Масалев написал, что сдал деньги в камеру хранения, хотя на самом деле не сдал. Камера хранения постоянно проверяется, но при этом проверяют только то, что в нее сдано. Проверить то, что не сдано, невозможно, потому что сдано или не сдано в реальности, никто не проверяет. Ух. Вот это система! Процесс подписании обходного листа, если верить свидетелю, вообще не регламентирован, поэтому понять, должен был руководитель убедиться в наличии тех 165 тысяч рублей в здании управления или нет, невозможно.

Звонили и уточняли

Довольно увлекательно Дмитрий Комиссаров рассказывал про то, как в отделе искали пропавшие деньги.

Мы связались с Роман Павловичем и спросили, где они (деньги — прим. авт.) могут находиться. Роман Павлович пояснил, что если что-то и осталось, то либо в шкафах, либо в сейфе.

А мы ведь помним, что, по словам Дмитрия Комиссарова, все шкафы и сейф, когда уходил Масалев, он лично проверил.

Но всё равно, в связи с тем, что документы и деньги отсутствовали, были еще раз осмотрены все столы, тумбочки, сейф, за сейфом, под сейфом. И в ходе изучения шкафа, где находилась одежда, были обнаружены конверты, в которых находился ряд предметов, ранее признанных вещдоками по указанному уголовному дело. При этом не было конверта, где находились денежные средства.

Мы снова связались с Роман Павловичем, и он пояснил: «Если что-то и есть, то у него ничего нет», — продолжал выдавать перлы свидетель.

Потом поиски денег на какое-то время прекратились и возобновились, когда в СУСК пришла копия приговора для исполнения его по существу.

В очередной раз был осмотрен кабинет, — сообщил Дмитрий Комиссаров.

Жаль, что журналистам нельзя задавать вопросы. Вот бы спросить у него в тот момент: на что рассчитывали, идя осматривать одно и то же место в третий раз? Что кто-то деньги доложил, пока они перерывы между осмотрами делали?

И я уже не просто осматривал, — признался свидетель. — Мы полностью ящики вытащили все, полагая, что, как иногда бывает, может что-то завалиться за ящики.

Неужто в СУСКе и в самом деле бывало, что сотни тысяч рублей куда-то заваливались? Слушать всё это без смеха было крайне тяжело. А свидетель продолжал радовать:

В этот период я опять попытался связаться с Роман Павловичем, чтобы уточнить, где все-таки могут быть денежные средства, но Роман Павлович на связь со мной уже не выходил.

Что, честно говоря, неудивительно. Так же можно до бесконечности обследовать один и тот же кабинет и звонить одному и тому же человеку с одним и тем же вопросом. Какое-то время нам не давал покоя вопрос, зачем они вообще из раза в раз набирали номер Масалева. И вот Дмитрий Комиссаров пояснил:

Мало ли он в своих вещах, уезжая, случайно забрал этот конверт.

Другими словами, похоже, Масалева пытались вынудить принести эти 165 тысяч рублей в СУСК, и неважно, кто их умыкнул на самом деле: человек, который присвоил себе эту сумму, до сих не найден. Уголовное дело закрыто.

Сейф в другом месте

Вернемся к вопросу хранения вещдоков в СУСКе. Представители ведомства говорят, что деньги Роман должен был положить в сейф, который находился в камере хранения вещдоков. Роман же уверяет, что такого сейфа в указанном помещении не было.

Да. Он фактически находился в ином помещении — помещении архива, — признался Дмитрий Комиссаров. — Но оно было оборудовано аналогичным образом, что и камера хранения вещественных доказательств.

Указанный сейф, рассказала сотрудница СУСКа, ответственная за хранение вещдоков, в свое время был перенесен в другое место из-за прорыва трубы.

Один раз там была протечка трубы. Поэтому туда сейф и не помещали. Потому что здание у нас такое, немножко ветхое, — пояснила женщина, сообщив, что сейчас сейф уже вернули обратно.

Видимо, здание поновело.

Мы не знаем, мог ли Масалев хранить деньги в сейфе кабинета и насколько распространена эта практика у следователей ведомства (понятное дело, что сейчас все будут бить себя в грудь и уверять, что такого никогда не было), но то, что хранение вещдоков и вообще обращение с ними в СУСКе вызывают вопросы — это факт.

Проконтролировать каждого следователя на предмет «сдал — не сдал», «поместил — не поместил» физически невозможно, — признался Дмитрий Комиссаров.

Судья поинтересовалась, есть ли в ведомстве какой-то контроль именно за денежными средствами, признанными вещественными доказательствами.

Отдельно нет, — пояснил свидетель.

Тогда появился вопрос, есть ли вообще какой-то контроль за вещдоками со стороны руководителей отделов. В данном случае пропали ведь не только деньги.

В рабочем порядке может контролироваться. А вот так, чтобы это было по всем 90 уголовным делам, такого, само собой, нет. Это физически невозможно, — пояснил свидетель.

Ну, а после фразы «Невозможно отследить, куда уходят деньги» сдерживать смех и уж тем более серьезное относиться к этому судебному процессу стало вообще невозможно. В общем... мы продолжаем следить за развитием событий.