«За что?» Как жители Карелии, выжившие дети и семьи инструкторов лагеря смерти переживают их приговор

У них уже отобрали целых семь лет жизни. Этого не могут не понимать даже те, кто считает, что инструкторы лагеря виноваты в гибели 14 детей на озере Сямозеро в июне 2016 года. Когда эти парни сели на скамью подсудимых, они были еще детьми, и взрослеть, заводить семью и детей им пришлось между заседаниями судов.

Павел Ильин женился на девушке, которая могла оказаться в том же или таком же походе, так как училась с ним в одном колледже в одной группе с Валерием Круподерщиковым. Предложение парень сделал после того, как ему вынесли оправдательный приговор. Тогда казалось, что всё позади и можно задуматься о семье и о будущем. Павел начал работать по специальности — учителем физкультуры в школе. В 2020 году Ильины сыграли свадьбу, в 2021-ом у них родилась дочь. В то, что после повторного рассмотрения дела в суде жизнь рухнет, и мысли не было.

 - О том, что произошло в лагере, и о суде мы старались не разговаривать. И тогда, и сейчас он не разрешал мне приходить на заседания суда: ни на прения, ни на приговор. Он старался меня максимально от всего этого оградить, — говорит Анастасия, супруга Павла.

Она видела, как ему было тяжело. Говорит, что муж очень переживал, похудел, плохо спал.

— После того как прокурор произнес свою речь в прениях сторон, Паша дома спросил: «Мы что, главные преступники?» — вспоминает Настя.

— Расскажите про день, когда ему вынесли приговор, — прошу.

Анастасия кивает и долго молчит. Слезы не дают говорить.

— Перед этим днем он почти не спал. Очень переживал. Даже руки тряслись. Утром мы сходили всей семьей погулять. Когда приехали уже к зданию суда, он отдал мне телефон, кольцо и крестик. И всё. Я сказала: «Давай. Мы тебя ждем. Всё хорошо будет». Может, он и чувствовал, что такое может произойти, но, конечно, мы не думали, что это возможно.

Мужа в тот день Настя не дождалась. О том, что произошло, она узнала от адвоката.

— Я оповестила своих и его родителей. Конечно, они были в шоке. И мы все до сих пор в шоке. Все не понимают, как возможны такие приговоры. За что, если Паши там даже не было?

(Напомним, что Павел с разрешения руководства лагеря уехал  до того, как произошла трагедия, — прим.авт.)

Дочери Ильиных в ноябре будет два года.

— Мы часто уезжали на соревнования или на сборы. Она знает, что родители могу уезжать, — говорит Настя. — А дальше… Я не знаю, как я это всё ей буду говорить и рассказывать.

Если приговор устоит, Павел несколько лет проведет за решеткой, а на свободе его будут ждать не только жена и дочь, но и многомиллионные долги — из общей суммы, назначенной осужденным, Ильин должен выплатить пострадавшим 17,7 миллиона рублей.

— Для нас это космическая сумма, — признается девушка. — Это нереальные цифры, которые нереально выплатить. Нужно три жизни прожить, чтобы это сделать.

Анастасия говорит, что муж держится и готов бороться до конца. И она готова.

***

Валерий, в отличие от Павла, во время трагедии действительно был вместе с детьми. Согласно обвинительному заключению, когда каноэ перевернулись, Валера Круподерщиков «дал указание несовершеннолетним добираться вплавь и оставил 24 человека в опасных условиях, после чего уплыл». Правда, дети в своих показаниях говорили, что он не просто уплыл. По пути он помогал тем, кто был рядом.

— Когда наши лодки перевернулись, я видел, что вокруг Валеры было много детей, оказавшихся в воде. Он помогал им плыть, выталкивал их из воды, дети за него держались, — рассказал один из выживших мальчиков.

Мы хорошо помним, как Валера описывал те события еще во время своего первого суда.

— Началась паника (после того как плавсредства перевернулись, и дети оказались в воде, — прим. авт.). До острова, на который мы шли, мы не дошли буквально 200-300 метров. Я сказал всем, чтобы плыли в сторону острова, — поведал тогда подсудимый.

По словам Валерия, отправив к берегу 16 или 17 человек, он вернулся к каноэ и забрал там двух детей. Девочка держала его за ногу, а парень — за шею, отчего было тяжело плыть. Тем не менее они добрались до основной группы. Оставив этих двух ребят в окружении других спасавшихся, Валерий вернулся еще за одним пареньком.

— У него паники не было, — вспоминал инструктор. — Просто состояние шока. Он просто взялся за меня и плыл. Мы с ним разговаривали. Я пытался как-то успокоить его. Когда мы доплыли до основной группы, он отпустил меня и поплыл самостоятельно. Я вернулся обратно.

Найдя еще одного ребенка, который «находился в состоянии апатии, отрешенности», Валерий сказал ему плыть за остальными, и сам тоже поплыл в сторону берега.

— Я не стал проверять, плывет или не плывет. Я вернулся, — рассказал подсудимый.

По словам Валерия, догнав основную группу ребят, он забрал у вожатой одного мальчика и так поплыл вместе со всеми в сторону острова.

— Метров за 50 я уже не понимал, что происходит, — признался подсудимый. — И, смотрю, а В. (мальчика, которому помогал плыть) уже нет. И вокруг тоже. Волны и не видно ничего. Я даже не слышал ничего. Что кричали или что-то еще. Метров за 20 до острова под водой были камни. И я уже просто дополз до берега. Минут 20 отходил.

А потом пошел по острову искать тех, кому удалось выбраться. Найдя несколько человек, он с помощью еловых лап сделал кровать, уложил детей и лег сам.

Валерий говорит, что тогда сделал всё, что мог. Мог ли больше? Этого знать никому не дано. Но дети, которые были с ним в том шторме и остались в живых, ни в чем его не винят.

— С юридической точки зрения, они были инструкторами и несли ответственность за нас. Но, как потом выяснилось, они даже не совсем официально были оформлены. Они такого приговора никак не заслужили. Регина мне рассказала, что, когда пришли эсэмэски со штормовым предупреждением, им поставили ультиматум: либо они идут в поход, либо им не ставят зачет за практику. Паша вообще уехал, его не было, когда всё случилось, он был студентом, подневольным человеком. Валера до последнего пытался ребят спасти, — рассказал изданию «Петрозаводск говорит» Александр Браун (на момент трагедии ему было 13 лет.) — Они точно такие же жертвы, я вообще не понимаю, как возможен обвинительный приговор. Я считаю, что ребят совершенно несправедливо осудили. К тому же на них повесили огромные суммы денежных компенсаций. У меня в голове это не укладывается.

О том же говорит и Юля Король (она тогда до последнего спасала своих товарищей, и смогла позвать на помощь) в интервью «Московскому комсомольцу»:

— Я не понимаю, за что посадили наших инструкторов Валеру и Пашу. Паши в тот момент вообще не было в походе — он отпросился. А Валера пытался спасти детей, но ошибся и плыл против волны. Они заложники ситуации. Директор Решетова и ее зам Виноградов заставили вожатых взять наш отряд в поход, несмотря на плохой прогноз погоды. Это они виноваты. И мне непонятно, почему Решетова до конца отрицала вину, вела себя бездумно. Ее нельзя было отпускать на свободу условно-досрочно. Она этого не заслужила.

Напомним, что директор лагеря «Парк-отель «Сямозеро» Елена Решетова уже вышла на свободу: ее освободили условно-досрочно.

***

Адвокаты Валерия Круподерщикова и Павла Ильина подали апелляционные жалобы на приговор судьи Петрозаводского городского суда, отправившей их подзащитных в колонию, жители Карелии создали петицию в защиту парней (на сегодняшний день ее подписали уже более 7,5 тысячи человек), родные и близкие пишут на федеральные каналы, в приемную президента, главе Карелии, уполномоченным по правам человека и т. д. Все они верят в то, что здравый смысл еще может победить.

Вот что пишут сейчас в социальных сетях жители Карелии:

— Как могут студенты-практиканты нести ответственность за происшедшее? Что за бред? Виноваты руководители, те, кто организовал и отправил их в поход. Неужели это неочевидно? Зачем все переворачивать с ног на голову?

— Этот приговор на совести тех, кто причастен. Но совести у этих тварей нет. Ребят очень жалко. Да, они получили опыт, но, если жизнь их сломана, как они применят теперь этот опыт? Люди, которые ставят других людей в условия, где они не могут не подчиниться, отвратительны в своей безнаказанности.

— Парням дали 5 и 6 лет и выплатить 54 млн на двоих?!! Откуда суммы такие? Инструкторам, которые проходили практику? А сколько выплатили директор и все остальные виновные?! У нас, может, все самые жестокие убийцы и насильники семьям жертв столько выплачивают?! Это что за приговор? Это где надо работать, что выплатить эти суммы, и сколько лет прожить, 200?!

— Разделяю горе родителей за погибших детей. Но приговор несправедливый. Парни, которые были на практике, не должны нести такое наказание. Наказывайте руководителей! Увольняйте судью. Какой ужас. Эти деньги не вернут детей, они погубят жизни ребят практикантов и их близких.

и т.д

А вот что пишут сейчас в социальных сетях ребята, которые учились вместе с Валерой и Пашей:

Арина Шумская:

— В лагере творился беспредел, об этом говорили и кричали, никому дела до этого не было, пока не произошло беды… Директор данного лагеря давал указания, и к нам, вожатым, таким же детям, было отношение никакое… Мы были чуть старше детей, им по 16-17… нам по 18-19… Это зависело не от нас, мы были студентами, для нас были важны диплом и образование…Валерий спасал детей, как мог… Как его «научили»… Инструктаж никто не проводил, сами почитаете как правильно… Павел в этот роковой момент вместе с нами был в городе и готовился к защите диплома! Он вообще не присутствовал в тот момент на территории происшествия! Я сама лично проходила практику в данном лагере в 2013 году. Дети терялись, вместо положенных мест при проверке детей прятали на островах в палатках… Еда с плесенью и так далее… Да, по приезду я написала жалобу, а потом мне сказано было ее забрать от греха подальше! Всем нужно было трубить!

Ксения Юрьевна:

— Многое там вызывало вопросы, но что мы могли? Когда в колледже четко сказали: сбежите с практики, не видать вам зачетов, а значит, можно остаться без диплома. Нам говорили, что за год до трагедии пару студентов добровольно ушли с практики, не выдержав условий.

Нас заставляли подписывать пустые договоры, но никаких листов по практике нам не давали, за что мы там будем получать какие-то отметки. Это халатность руководства ППК и лагеря. Они убили детей и покалечили жизнь двум парнишкам, которые тогда были сами детьми! Это вопиющая несправедливость!

Конечно, так думают далеко не все, но… Нельзя забывать и о том, что даже у судей на этот счет оказались разные мнения. В марте 2019 года, спустя год судебного следствия, опытнейший судья Александр Смирнов вынес совсем другой приговор. Ошибся? А Верховный суд, где устоял этот приговор, тоже? А может, ошибка совершена сейчас?    

Напомним, что трагедия на Сямозере произошла 18 июня 2016 года. Дети из лагеря «Парк-отель «Сямозеро» отправились вместе с инструкторами по озеру и попали в шторм. В составе группы находился 51 человек, из них четверо взрослых. Когда начался шторм, два каноэ с детьми вынесло на открытую воду, а рафт (надувной плот) прибило к одному из островов. Оба каноэ опрокинулись. Находившиеся в них дети пытались добраться до берега вплавь, однако из-за волн и холодной воды сделать это смогли не все. Руководство лагеря не оповестило о случившемся оперативные службы.

Спасательная операция началась только 19 июня. Погибли 14 человек.

В апреле 2018 года началось рассмотрение уголовного дела в Петрозаводском городском суде. На скамье подсудимых было шесть человек: директор парк-отеля «Сямозеро» Елена Решетова, его куратор Вадим Виноградов, инструкторы Валерий Круподерщиков и Павел Ильин, а также бывший руководитель управления Роспотребнадзора по Республике Карелия Анатолий Коваленко и его зам Людмила Котович. Котович и Коваленко полностью оправданы. Последний даже сумел взыскать с государства 4 миллиона рублей за незаконное преследование. Виноградов сидит. Решетова уже освободилась. Ильин и Круподерщиков изначально были оправданы, но потом этот приговор отменили, и новое рассмотрение дела завершилось уже обвинительным приговором. 11 сентября парней приговорили к 5 и 6 годам лишения свободы. Кроме того, по решению суда они суммарно должны выплатить потерпевшим 54 миллиона рублей в качестве компенсации морального вреда.