Светлану Чечиль взяли под стражу из-за ошибки в документе

Мы разобрались в ситуации с документом, из-за которого экс-главу администрации Прионежского района Светлану Чечиль взяли под стражу в зале суда.

Напомним, что Светлану Чечиль осудили за то, что в декабре 2012 года она якобы умышленно превысила свои должностные полномочия и подписала постановление об изменении вида разрешенного использования двух участков земли. На землях, ранее предназначавшихся исключительно для сельскохозяйственного производства, стало возможно ведение дачного хозяйства, за счет чего в тысячи раз выросли налоги в местный бюджет, а у заброшенных полей появилась перспектива превратиться в облагороженный дачный поселок.

На сегодняшний день указанное постановление отменено и земли в полном порядке, но за поставленную под документом (одобренным комиссией специалистов) подпись Светлану Чечиль приговорили к лишению свободы сроком на 1,5 года! Так как местом отбывания наказания Петрозаводский городской суд определил колонию-поселение, до вступления приговора в законную силу (то есть до решения апелляционной инстанции, а она еще может и изменить приговор) Светлана Всеволодовна должна была находиться на свободе. Однако суду чем-то не угодила медицинская справка, которая была предоставлена подсудимой после пропуска одного из заседаний суда, и меру пресечения с подписки о невыезде председательствующий изменил ей на арест. В момент предоставления бумаги из медучреждения у суда не было вопросов по документу. Все устраивало! О наличии претензий к справке судья без пояснений сообщил подсудимой во время оглашения приговора.

— Принимается во внимание, что подсудимой была предоставлена «медицинская справка» (в печатном варианте приговора это словосочетание указано именно в кавычках — прим. авт.), противоречащая официальному ответу на запрос суда из ГБУЗ «Городская поликлиника № 3», — зачитал председательствующий и поверг в шок подсудимую, защитника, журналистов…

Так уж сложилось, что именно в тот день, когда Светлана Чечиль заболела, мы звонили ей для того, чтобы уточнить время начала заседания суда. Светлана Всеволодовна сообщила, что заседание, скорее всего, отменяет, так как она плохо себя чувствует, а потому находится дома и ждет вызванного из поликлиники врача. Насколько нам было известно, врач пришел, а после очередного визита в поликлинику терапевт выдала Чечиль справку, которая 20 апреля благополучно на наших глазах была предоставлена суду.

Что это был за запрос суда? Каково его содержание? Почти две недели родственники и защитник осужденной ломали над этим голову. Зачем председательствующему вообще понадобилось перепроверять информацию, указанную в справке? На документе, предоставленном Светланой Чечиль в суд, помимо подписи лечащего врача, имеется три печати: одна – терапевта и две — поликлиники. Для того, чтобы, не болея, предоставить такую справку, Светлане Всеволодовне нужно было либо вступить в преступный сговор с терапевтом, либо подделать подпись врача и изготовить три поддельных печати. И то и другое выглядит как минимум нелепо, потому как – а зачем? Это было абсолютно рядовое заседание суда, которое при необходимости, Светлана Всеволодовна и так могла попросить суд перенести. Дело в том, что судебное следствие к тому моменту было уже закончено. Шли прения сторон. И 15 апреля в прениях должна была выступать сама Светлана Чечиль, по собственной инициативе (у подсудимой нет обязанности выступать в прениях). Она могла попросить суд дать ей чуть больше времени на подготовку к этим прениям, и суд наверняка бы его дал, назначив заседание на 16-е, 20-е или какое-то другое число, но Светлану Чечиль устроило 15 апреля. Поэтому у нее не было ни единой причины для того, чтобы пытаться это заседание отсрочить, да еще таким изощренным способом.

В поликлинику № 3 города Петрозаводска, а именно к ней приписана Светлана Чечиль, мы шли со странными чувствами. В голове вертелось: «Это же врачи. Они должны помогать людям, а не калечить судьбы». Что могло заставить главного врача медицинского учреждения выдать документ, не соответствующий действительности (у нас, в отличие от суда, не было в этом никаких сомнений)? Как, зная, что от этого зависит, возьмут человека под стражу или нет, можно было поставить свою подпись? Совесть же (если она, конечно, имеется) жить потом спокойно не даст.

— Как вы спите? – собиралась поинтересоваться я, выкладывая перед главным врачом поликлиники фотографии противоречащих друг другу документов. Однако, окинув взглядом бумаги, Сергей Шостак-Крицкий предупредил мой вопрос фразой:

— Все очень просто. Когда готовится ответ, информация смотрится по системе. Ну вы представьте, у нас 40 тысяч человек. Каждого искать – это невозможно. У нас есть информационно-медицинская система, куда заносятся все данные. Если по какой-либо причине медицинский сотрудник не внес эти данные своевременно… А это возможно, и мы неоднократно сталкивались с такими ситуациями. Приходит запрос. Да, человек фактически находится у нас на лечении, но информации об этом нет. Искать, кто он, у кого он – это очень долго, на самом деле… Это связано с технической погрешностью.

Если Светлана Всеволодовна действительно находится у нас на лечении, то мы можем дать совершенно обоснованный ответ, что она находится на лечении, но информации об этом не было….

— Она, к сожалению, уже не находится у вас на лечении. Из-за того, что вы предоставили недостоверный ответ, Светлану Всеволодовну взяли под стражу. Сочли, что она «уклонилась от суда» (именно такая формулировка использована в приговоре – прим. авт.) Поэтому ей изменили меру пресечения с подписки о невыезде на арест, — сообщили мы главврачу.

Сергей Сергеевич был неприятно удивлен.

—   Зная, что речь идет о судьбе человека, можно было отнестись повнимательнее к запросу, — заметила я.

— Здесь речь не идет о невнимательности. Запросов десятки ежедневно. Смотрятся они по нашей «замечательной» системе, — ответил Сергей Сергеевич, и, заглянув в нее, тут же сообщил:

— Теперь все данные в системе есть. Справка, выданная Светлане Всеволодовне, соответствует действительности. Это не фальшивка. Я прямо сейчас дам указание подготовить документ, что наш ответ суду содержит недостоверные данные.

Сергей Сергеевич тут же, в нашем присутствии, дал секретарю такое поручение. Уже через три минуты бумага была готова. Главврач при нас ее подписал и при нас же позвонил курьеру, которого попросил как можно быстрее доставить документ в суд.

За 18 минут нашего разговора Сергей Сергеевич, тоже заметно переживающий из-за произошедшего недоразумения, несколько раз спросил:

— Она в СИЗО уже больше двух недель. Почему вы пришли только сейчас?

На самом деле мы пришли сразу, как только узнали, чем именно председательствующего не устроила справка, предоставленная Светланой Всеволодовной в суд. Как только увидели ответ поликлиники. К сожалению, адвокату удалось добраться до этого ответа только спустя 14 дней. Впрочем, для положения, в котором оказалась Светлана Чечиль, это большого значения не имеет. Даже если бы мы раздобыли документ, опровергающий имеющийся в деле ответ поликлиники, через пять минут после оглашения приговора, на мере пресечения осужденной это бы уже не отразилось. Даже если бы главный врач лично, а и не курьером вчера доставил в суд правильную бумагу… До заседания суда апелляционной инстанции (а состоится оно не ранее конца июня) Светлана Чечиль останется за решеткой.

— Если увидите Светлану Всеволодовну, передайте ей мои извинения, — попросил под конец беседы Сергей Сергеевич. — Я обязательно разберусь, почему так произошло.

Уже на выходе из поликлиники мы вновь столкнулись с руководителем медучреждения.

— Я выяснил причину, — сообщил Сергей Шостак-Крицкий. – Это пресловутый человеческий фактор.

Сергей Сергеевич рассказал, что терапевт внесла в систему данные о здоровье Светланы Чечиль 20 апреля в 9:50, примерно через час после того, как был отправлен ответ на запрос суда.

Не хотелось бы искать виноватых среди врачей. В конце концов, ошибочный ответ в силу технических или человеческих причин в процессе судебного разбирательства в ответ на запрос судьи, прокурора или защитника мог прийти из любой организации. Прийти-то он мог. А вот стать сюрпризом во время оглашения приговора – нет! Законодателем установлено, что приговор должен быть основан лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании. Документ, на который сослался суд, обосновывая взятие Чечиль под стражу, в судебных заседаниях не исследовался.

О его существовании сторона защиты даже не знала, хотя, судя по проставленной в нем дате, на момент последнего заседания ответ поликлиники в деле уже имелся. Что мешало судье сообщить о наличии документа, исследовать его и дать возможность Светлане Чечиль доказать обратное? На то, чтобы найти доказательства недостоверности этой бумаги, у нас, журналистов, ушло около часа. Адвокату, наверное, понадобилось бы меньше. А суду и вовсе бы хватило пяти минут – всего один контрольный звонок главврачу с вопросом: «Вы уверены? У нас в деле есть справка, говорящая об обратном». Но зачем? Ведь в ответе поликлиники пусть и совершенно абсурдная, но дискредитирующая подсудимую информация. Именная такая информация и была нужна. Иначе невозможно объяснить то, почему судья даже не сообщил сторонам о наличии такого документа. Нужен был повод, чтобы взять Чечиль под стражу, и его нашли.