Умысла нет, ущерба нет: у обвинения закончились доказательства по делу Светланы Чечиль

В Петрозаводском городском суде продолжается рассмотрение уголовного дела в отношении директора Дворца творчества детей и юношества Светланы Чечиль. Сейчас сторона обвинения закончила представлять доказательства вины подсудимой. Честно говоря, известие о том, что доказательств вины у обвинителя больше нет, повергло в шок, потому как из уже оглашенных в суде документов и допросов свидетелей и потерпевших невозможно понять, в чем же умысел вменяемого преступления и в чем ущерб.

Напомним: по версии следствия, в декабре 2012 года Чечиль, будучи главой администрации Прионежского района, превысила свои должностные полномочия и подписала постановление об изменении вида разрешенного использования двух участков земли площадью 992 372 и 20 000 квадратных метров, расположенных в местечке под названием Горка. На землях, ранее предназначавшихся для сельскохозяйственного производства, стало возможно ведение дачного хозяйства. Заметим, что на сегодняшний день это постановление уже отменено, земли в полном порядке, никакого строительства на них не было и нет.

Решение об изменении вида разрешенного использования земель, о которых идет речь в уголовном деле, Светлана Чечиль выносила не единолично. Решение принималось профессиональной комиссией, членом которой был и нынешний заместитель министра финансов Карелии Юрий Кузьмин. И он тоже проголосовал «за». Да и не было причин сомневаться в правильности принимаемого решения. Как неоднократно говорила Светлана Чечиль, она действовала исключительно из желания максимально эффективно использовать территорию, которая для сельхозработ была никому не нужна (это заросшие заброшенные поля), и понятия не имела о ее ценности. Информация о том, что земли являются осушенными (по версии следствия, именно наличие на них мелиоративной системы придает землям ценность), появилась позже, когда прокуратура инициировала соответствующее разбирательство.

Подозрения прокурора

То, что и в этом процессе (к сожалению, в последнее время такое ощущение во время судебных следствий не редкость) докапываться до правды сторона обвинения не особенно намерена, даже слишком бросается в глаза.

Взять хотя бы допрос свидетеля Александра Чуканова (когда Светлана Чечиль подписывала постановление об изменении вида разрешенного использования двух участков земли, которые впоследствии оказались ценными, Чуканов был ведущим специалистом администрации Деревянского сельского поселения). Этот человек вел публичные слушания, на которых население проголосовало за изменение вида разрешенного использования земель местечка Горка. Его имя постоянно упоминали свидетели, выступавшие в суде. Адвокат Светланы Чечиль практически на каждом судебном заседании заявлял о том, что Чуканов – важный свидетель, и пытался добиться от прокурора ответа на вопрос, собирается обвинитель его вызывать или нет. Не добился. Прокурор отвечал: «Возможно». По итогу, конечно, не вызвал. Более того, он оказался против того, чтобы данного свидетеля вызывали и по ходатайству стороны защиты.

– В ходе предварительного следствия Чуканов отказался давать показания, поэтому я возражаю против его вызова в судебное заседание. Подозреваю, что здесь мы увидим ту же самую картину, – заявил государственный обвинитель.

Откуда у прокурора подобные подозрения, остается только догадываться. Мало ли почему человек отказался разговаривать со следователем (может, в принципе не доверяет следственным органам). Впрочем, позиция прокурора не удивительна. Мы уже писали о том, что именно Чуканов может опровергнуть слова главного свидетеля обвинения – Олега Олеговича Дякина – главы Деревянского сельского поселения, который уверяет: он лично предупреждал Светлану Чечиль о том, что указанные земли ценные и их перевод недопустим. Иначе говоря: с помощью Дякина сторона обвинения пытается доказать умышленность преступления подсудимой.

Однако напомним, что в этом деле есть интересная деталь – протокол публичных слушаний, в котором зафиксированы следующие слова Дякина: «Я считаю необходимо дать возможность изменить вид разрешенного использования земельного участка. Во-первых, бюджет поселения должен пополниться за счет увеличения земельного налога, во-вторых, у нас многие работают в строительстве и будут рабочие места, в том числе и для нашей молодежи». Так кого и о чем с такой позицией он вообще мог предупреждать?

Сейчас Олег Олегович, что совершенно неудивительно, отрицает, что произносил когда-либо подобную речь. Говорит, что зафиксированные слова звучали, но произнесены были не им. Видимо, спутали его с кем-то. Но Александр Чуканов, который вел тот самый протокол, уверяет (мы дозвонились до него и уточнили), что никакой ошибки в протоколе быть не могло и не было. Речь Дякина он помнит, и Олег Олегович точно выступал за изменение вида разрешенного использования!

Ущерба нет

Потерпевшими по этому делу, как известно, признаны те, кто успел купить у собственника (право собственности и его законность никто не оспаривает) участки земли под дачное строительство до вмешательства органов следствия. Всем им собственник – предприниматель Скрипин – вернул деньги. Именно поэтому большая часть потерпевших таковыми себя не считают, о чем и заявили в суде.

Только двое сочли, что ущерб им все-таки был нанесен – это два брата, которые успели начать складывать на купленном участке сруб бани. Когда они забросили строительство, этот сруб у них кто-то украл. И хотя к пропаже бревен Светлана Всеволодовна не имеет никакого отношения, именно из-за них братья считают себя пострадавшими по ее делу. Вдобавок на стройке бани один из мужчин еще и спину себе сорвал. Вряд ли Чечиль заставила его носить тяжести, ну да ладно.

– Мои права были нарушены, – уверял один из братьев. – Я мог потерять деньги и все остальное.

Потерпевший говорил, что «мог бы потерять» деньги, потому что по факту он их не потерял. Все деньги, уплаченные этими людьми за землю, вернулись к ним в полном объеме.

Интересно, что путаные показания братьев о нанесенном им ущербе государственного обвинителя не смутили (ведь главное, что во всех своих бедах они винят подсудимую), зато показания потерпевших, не имеющих претензий к Светлане Чечиль, прокурор пытался во что бы то ни стало подвергнуть сомнению. Ответы о том, что ущерб нанесен не был, обвинителя не устраивали, и он вновь и вновь пытался вынудить людей признаться в том, что хотя бы в какой-то промежуток времени они ощущали себя пострадавшими.

Прокурор:

– То, что вы приобрели сначала этот участок, а потом договор этот был расторгнут. В результате вот этих событий вам ущерб какой-то причинен?

Потерпевший:

– Нет.

– Никакой ущерб не причинен?

– Нет.

– А до того, как вам деньги были возвращены, вы считали, что пострадали в той ситуации?

– Ну да.

– А если бы вам деньги не вернули, вы бы претензии имели?

– Да. Потому что строиться мне было бы нельзя.

Судья:

– В результате этих действий, приобретения и расторжения сделки, вам какой-то вред причинен или нет? На протокол.

Потерпевший: Нет.

Прокурор: А по какой причине вам не причинен ущерб?

Потерпевший: Мне были возвращены все деньги.

Прокурор: Убытков вы не понесли никаких?

Потерпевший: Нет.

Прокурор: Дополнительных никаких?

Потерпевший: Нет.

и т.д. и т.п.

И так со всеми, кто отказался признавать ущерб.

Знакомая фамилия

То, что представленные доказательства доказывают все что угодно, кроме вины Светланы Чечиль и нанесения ею кому бы то ни было ущерба, доказывает и поведение в процессе государственного обвинителя. Напомним, что на одном из октябрьских заседаний суда прокурор внезапно вспомнил, что Светлана Всеволодовна попадает под амнистию в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. Прекрасное озарение. И оно, конечно, могло бы избавить прокурора от необходимости поддерживать явно надуманное обвинение. Однако подсудимая от амнистии отказалась. Не считая себя виновной во вменяемом ей преступлении, Светлана Всеволодовна настояла на продолжении судебного процесса.

Впрочем, похоже, сама подсудимая интересует сторону обвинения постольку поскольку. Едва ли не чаще фамилии Чечиль в суде звучит фамилия лидера карельских «яблочников», политика Василий Попова. Практически у всех свидетелей государственный обвинитель интересуется, знакомы ли они с Василием Поповым и что знают о его отношениях с людьми, фигурирующими в данном уголовном деле. Всего лишь один свидетель, который сейчас находится в местах не столь отдаленных, заявил (и то только после того, как ему напомнили о том, что он именно так говорил на следствии), что Василий Попов имеет к покупке указанных земель какое-то отношение. Правда, какое именно, он точно не знает и чем-то подтвердить свои показания не может. Так уж хочется стороне обвинения еще и к этому делу приплести Попова, что прокурор даже попытался вызвать политика в суд.

– Свидетель не явился, – констатировал обвинитель.

Происходящее очень напоминает театр абсурда. Прекрасно зная, что Василий Анатольевич сейчас проживает в Финляндии и у него подписка о невыезде из этой страны, ему все равно куда-то (абсолютно точно, что не в Финляндию) посылали повестку. Впрочем, как отметил политик Попов, если в его показаниях по указанному уголовному делу действительно будет необходимость, он найдет способ их дать.