Экс-член правительства Карелии приставал к зэкам с массажем в тюремной больнице

Уроженец Олонецкого района Иван Дубов (имя изменено в целях в безопасности), в недавнем прошлом осужденный по одной из экономических статей УК РФ, дал в суде показания о странностях в поведении бывшего высокопоставленного чиновника — экс-председателя Госкомимущества Карелии Дениса Косарева. То, что рассказал свидетель о своем сокамернике, похоже на неадекватность и психические расстройства, которые могли возникнуть из-за тяжелой болезни, о чем уже, кстати, на полном серьезе говорили в суде психиатры.

Массажист в кресле министра

Странности в поведении Дениса Косарева впервые публично вспыли во время процесса по делу его бывшего первого зама — Сергея Максимова. На суде по его делу выяснилось, что Косарев, еще работая в Госкомимуществе, называл себя перед работниками «кормчим» и заявлял, что они с ним «в одной лодке». Сталкивавшиеся с ним в то время люди отмечали «шлейф легкой невменяемости», «суетливость и колебания настроения» главы Госкомимущества. Но больше всего в поведении чиновника настораживало то, что вопреки своему статусу, равному должности министра, он на полном серьезе увлекся сомнительной околомедицинской практикой — телесотерапией. Практиковал Косарев прямо на сотрудниках своего же ведомства — мужчинах и женщинах, когда замечал, что они чем-то обеспокоены или встревожены. После разговоров «о божественном и духовном» и «психологических» советов он укладывал их на стол или на пол в массажной комнате и проводил сеанс снятия психологических зажимов. При этом он «метафорически», по его собственному выражению, касался их руками, что якобы помогало решению проблемы.

О том, что эти прикосновения были отнюдь не метафорическими и Косарев из министра превратился, по сути дела, в массажиста, в суде и поведал Иван Дубов. По словам свидетеля, в январе — апреле 2019 года его несколько раз переводили в камеру СИЗО, где до вступления приговора в законную силу содержался Косарев. Там они находились то вчетвером, то втроем, а как-то пробыли вдвоем две недели. Этого срока Дубову хватило, чтобы составить свое представление о Денисе Косареве. Однажды в разговоре с ним экс-чиновник даже сказал, что у него были мысли о суициде, и осведомился, не испытывали ли его сокамерник то же самое.

Тюремные практики

Находясь не первый день под стражей, Косарев всё время общения с Дубовым пребывал в каком-то нервном состоянии, плохо контролировал движения и без конца ронял посуду. При этом он, однако, по-прежнему пытался предлагать окружающим услуги по телесной терапии, которую Дубов прямо называет массажем. Косарев делал такие предложения не только подследственным в СИЗО, но и зэкам в тюремной больнице — несмотря на внушение не лезть с вещами, которые, мягко говоря, не приветствуются «на зоне».

Помимо этого, бывший глава Госкомимущества не скрывал, что имеет тяжелое заболевание, связанное с головным мозгом (назвать его запрещает закон о медицинской тайне), которое, как считают психиатры, могло привести к подобным расстройствам. В том числе к внутреннему психологическому отказу от статуса крупного чиновника в пользу «телесного терапевта». Подобное явление в психиатрии имеет специальный термин и называется социальным дрейфом.

Когда он приехал, у него с собой был пакет медикаментов, — вспомнил в суде Иван Дубов. — Он не скрывал, что у него есть [тяжелое заболевание], жаловался на головную боль. Он сказал, что окончил какие-то курсы, и предлагал массаж. Ему объясняли, что это не те условия, где нужно массаж делать, но он всё равно оставался при своем мнении. Он даже не скрывал, что когда его отправляли в Медгору [в тюремную больницу] с подозрением на туберкулез, ему там вопрос задали, что вы умеете делать. Он обозначил, что массаж делает. Ему местные заключенные объяснили, что это вообще… чтобы он никому не предлагал данную процедуру. Но он [всё равно] делал массаж.

Кроме того, Иван Дубов сообщил суду, что Косарев иногда касался в разговорах с ним своего уголовного дела и утверждал, что в нем нет денег или каких-либо других доказательств получения им взяток, кроме видеозаписи его разговора со своим бывшим подчиненным — начальником Фонда госимущества Карелии Григорием Шадриным. Эта запись была сделана в апреле 2017 года после увольнения Косарева и Шадрина со своих должностей и произошла по инициативе последнего. Однако, как следует из расшифровки записи в материалах дела, Косарев не подтверждает намеки о получении денег, которые делает Шадрин, обвешанный видео- и аудиоаппаратурой и специально отправленный «на живца» сотрудниками МВД.

— Я у него спрашивал, как получилось так… [что он сел], — рассказал Дубов. — Переводы, деньги, прослушки, ничего не было такого? Он говорит: ничего не было, только видеозапись. Я его спросил, а что на видеозаписи? А он — ничего, обычный разговор с его товарищем. Он даже сказал, что не ожидал, что тот [Шадрин] его записывает.

Суд против экспертизы

Недавно адвокаты Сергея Максимова попытались привлечь для участия в деле опытных психиатров из Москвы и Петербурга, чтобы оценить состояние Дениса Косарева. Однако суд отказал специалистам в возможности участвовать в допросе экс-чиновника, разрешив им лишь в качестве слушателей присутствовать в зале заседаний. Но наличия сведений о диагнозе Косарева, его показаний и информации о его поведении все-таки хватило психиатрам, чтобы составить заключения, в которых они утверждают, что болезнь чиновника могла привести к психическим расстройствам, а также настоятельно рекомендуют провести судебно-психиатрическую экспертизу.

Об этом один из экспертов, психиатр высшей квалификационной категории, сотрудник московского Института психического здоровья и аддиктологии, проработавший до этого 15 лет в Институте имени Сербского, Дмитрий Малкин вновь заявил 20 марта этого года, когда был допрошен в суде по ходатайству защиты в качестве специалиста. На основании имеющихся данных о Косареве, серьезном неврологическом заболевании, связанным с головным мозгом, жалобах на головную боль, проблемы со зрением и двигательную активность по одной стороне тела, Малкин сделал предположение, что у Косарева может быть психоорганический синдром. Также специалист пришел к выводу, что у Косарева наблюдается диссимуляция (попытка скрыть симптомы заболевания), что, в частности, подтверждается наличием чувства вины и желанием признаться в преступлении, несмотря на всплывающие в деле противоречия. Однако проверить эти выводы можно только посредством медицинской экспертизы.

Здесь целесообразно назначить стационарную и комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, — заявил в суде Дмитрий Малкин. — Для того чтобы его в динамике могли посмотреть как врачи-психиатры, так и психологи-эксперты. И выявить, если есть, эти расстройства и юридически оценить их с точки зрения способности воспринимать обстоятельства дела и давать показания.

Но несмотря на рекомендации опытного врача-психиатра и доводы защиты Сергея Максимова, суд, тем не менее, уже второй раз отклонил ходатайство об освидетельствовании Дениса Косарева. Более того, суд не стал отправлять его обратно в мордовскую колонию, оставив в Петрозаводске, чтобы при необходимости допросить повторно.

За что осудили Косарева и судят Максимова?

Денис Косарев получил 5 лет колонии строгого режима в январе 2019 года, после того как признал вину в шести эпизодах получения взятки на 2,6 млн рублей и присвоении премии подчиненного. Во время процесса над экс-главой Госкомимущества Карелии вопреки требованию Уголовно-процессуального кодекса суд не провел судебно-психиатрическую экспертизу, хотя УПК прямо предписывает ее проведение при возникновении сомнений в состоянии здоровья подсудимого.

Как говорил в суде сам Косарев, из-за выявленного у него тяжелого заболевания он падал в обмороки, терял зрение на один глаз и двигательную активность по одной стороне тела (у него заплеталась нога). Несмотря на это, следствие, а затем и суд приняли признания Косарева — так же, как и его показания против своего бывшего первого зама по Госкомимуществу Сергея Максимова, которого он назвал соучастником в явке с повинной, подписанной в нарушение закона без адвоката.

Со своей стороны Сергей Максимов, дело которого рассматривается в суде отдельно уже 1,5 года, категорически отрицает виновность в получении взяток. Его защита говорит о том, что Косарев под влиянием болезни или других причин, которые позволили надавить на него следствию, пошел на самооговор, а также оговорил Максимова. В подтверждение того, что дело, по их мнению, шито белыми нитками, адвокаты приводят многочисленные нестыковки и противоречия, а также отсутствие каких-либо прямых доказательств, кроме туманных предположений свидетелей, которые были даны во время показаний в ответ на намеки следователей.