Крах рыбоохраны и глупые запреты. Как убивали главную рыбу Карелии. Часть третья
Выведенное из Красной книги в начале 2000-х годов шуйское стадо лосося в Онежском озере сегодня вновь находится на грани уничтожения. Читайте третью, заключительную, часть нашего журналистского расследования.
Первая часть ЗДЕСЬ
Вторая часть ЗДЕСЬ
Итак, главный вопрос, который больше других волновал меня при погружении в лососевую тему, – почему весь этот беспредел, а именно полный саботаж законов, никто не пресекает? И это в государстве, в котором чиновников, полицейских, гвардейцев, спасателей и прочих людей в форме больше, чем всех остальных. Ответов здесь, как мне кажется, два: либо эти люди сами вовлечены в процесс, либо их полномочий, прав и возможностей не хватает, чтобы исправить ситуацию.
Летучий голландец
Конечно, первое место, куда я отправился за ответами, было карельское отделение Северо-Западного территориального управления Федерального агентства по рыболовству, по-простому рыбоохрана. Именно это ведомство отвечает за охрану водоемов. По крайней мере, должно отвечать.
До 2005 года рыбнадзор и рыбоводы работали в одной организации. Работали слаженно и результативно. Однако реформа 2005 года разделила ведомства, оставив им на двоих только старое здание.
С тех пор началось долгое, но уверенное падение. Если «Карелрыбвод» еще цеплялся за показатели, то рыбоохрана довольно быстро превратилась в эдакого летучего голландца, который вроде бы где-то есть, но никто его очень давно не видел.
Ничуть не преувеличиваю. Общался, пожалуй, со всеми руководителями рыбоохраны последних десяти лет. Все говорили одно и то же: реорганизация поставила рыбоохрану в беспомощное обескровленное положение. Число инспекторов было значительно сокращено, у рыбнадзора практически не осталось своих судов, возникли проблемы даже с топливом для моторов, зарплата в ведомстве упала до такой низкой, что желающих бороться с браконьерством почти не осталось, у инспекторов, работа которых связана с риском, отобрали оружие.
А тут еще началась чехарда с начальниками. Кого только не назначали руководить ведомством! Нередко приходили люди, далекие от профессии, не имеющие соответствующего опыта или просто авторитета. Складывалось впечатление, что кто-то намеренно разрушает некогда сильную структуру.
Об этом мы, кстати, говорили и с нынешним руководителем карельского «Главрыбвода» Сергеем Ивановым, тем самым, который показывал нам заградительную сетку и который много лет работал в рыбоохране Карелии.
— У нас в свое время было семь теплоходов на Онего, пять — на Ладоге. Это помимо катеров и лодок. Мы ходили в рейсы постоянно, жили там неделями. Велось патрулирование с вертолетов. Браконьерам было непросто, — вспоминает Сергей Иванович. — Сегодня у рыбоохраны теплоходов нет. Проблемы с лодками, бензином, да со всей материально-технической базой. Я не хочу плохо говорить о коллегах, мы с ними стараемся взаимодействовать. Однако успех нашей работы напрямую связан с успехом их работы. Обидно выпускать малька для браконьеров.
Сергей Иванович спокоен и убедителен, но в этой теме видно, что давно наболело.
— Например, река Шуя, особенно в период нереста лосося, у нас всегда была хорошо закрыта, — продолжает главный рыбовод Карелии. — Когда тот же лосось заходил на нерест, минимум один экипаж рыбоохраны, а чаще два-три, дежурили на реке. На понтонном мосту между Онего и Логмозером всегда во время ската молоди был наш пост. Плюс две-три машины патрулировали берега. Мы не давали спуска браконьерам. Сейчас такой поддержки нет и в помине. Браконьерят по всей реке. Стоит ли удивляться, что до нас рыба почти не доходит.
У нас все хорошо
Добавлю, что со стороны рыбоохраны никакой открытости для прессы сегодня нет. С 2011 года после назначения в Санкт-Петербурге руководителем Северо-Западного территориального управления Дениса Беляева карельские инспекторы и даже руководитель карельского отделения были фактически лишены права давать не только интервью, но и комментарии по любым, даже самым пустяковым вопросам без согласования каждого слова с питерским начальством. При этом отношения перешли в плоскость написания запросов. Живое общение пропало. Ответы по карельской тематике отныне готовят в Санкт-Петербурге. Там, видимо, лучше знают, что происходит на озерах и реках Карелии.
Само ведомство в Петербурге на своем сайте стало писать исключительно положительные пресс-релизы. При этом о фактическом положении дел на водоемах и проблемах ведомства словно намеренно никто не хотел и не хочет говорить.
К слову, ничего в этом вопросе не поменялось и сейчас. Только за время написания данного материала в карельском подразделении сменились два руководителя. Не лучше стало и с общением. В интервью с нынешним и. о. Олегом Колесниковым мне было отказано. Меня попросили прислать вопросы, ответы на которые, пройдя питерскую шлифовку, были направлены обратно. Честно говоря, цитировать сухие ответы ведомства нет никакого смысла. Письменный ответ позволяет сгладить углы или ответить так, что будто и не отвечали. К примеру, на мою просьбу оценить состояние популяции онежского лосося и высказать мнение, не находится ли она в критическом состоянии, был получен ответ-сухарь:
Согласно исследованиям, величина промыслового запаса лосося в реке Шуя за семь последних лет в среднем составляла 62,1 т, варьируя от 40,1 т (6,5 тыс. экз.) до 103,6 т. (13 тыс. экз.). Величина ОДУ за этот период снизилась с 20 т до 1,6 т.
Такая вот оценка, догадайся сам, называется.
У природы нет плохой погоды
Ничем не закончились и попытки отправиться в рейд вместе с инспекторами. В июле мне устно, «по секрету», сказали, что все инспекторы ушли в отпуск до сентября и идти в рейд некому. По сути, признались, что летом, с середины июля, на озере нет рыбоохраны.
В сентябре мне вроде бы удалось договориться об участии в рейде. Добро в Санкт-Петербурге было получено. Однако в карельском отделении сказали, что сам инспектор должен будет позвонить мне накануне подходящего по погоде дня. Я ждал, никто мне не звонил. Тогда я сам нашел телефон нужного инспектора (в ведомстве мне его категорически отказались давать) и получил ответ, что всю ближайшую неделю погода будет плохой, а потому рейд переносим на потом. В ближайшие несколько дней погода была отличная и новые порции фотографий с лососем появлялись в соцсетях и мессенджерах. Тогда я решил оставить затею с рейдом и написать как есть, благо, что свой рейд я уже провел ранее. Официально, к слову, рыбоохрана в 2017 году, как указано в их ответе, провела 27 рейдов.
Добавлю, что в том же роковом 2005 году была полностью уничтожена адекватная система лицензионного лова лосося. Потом, в 2008 году, появились совершенно дикие и непонятные рыбопромысловые участки, когда лицензия выдавалась на конкретный квадрат. Ясное дело, что мало кто соблюдал эти правила.
— Самая серьезная из допущенных ошибок — регулирование рыболовства и разделение ведомств. Заводы пытались работать, а промысел и регулирование были забыты, — резюмирует Сергей Иванов. — На Онего начались практически неконтролируемый троллинговый лов и сетная рыбалка.
Сергей Иванов, как и мои собеседники-троллингисты, также подчеркнул, что заниматься надо не только шуйским стадом лосося.
— У нас река Водла в Пудоже забытая совсем, — говорит главный рыбовод. — Там раньше крупный лосось был, экземпляры по 9-10 кг попадались. Сейчас нет его. Не то что лосося, налима выбивают тоннами. Сетями забито все, как и везде. У многих людей принцип — урвать. Сначала ставят сети, а потом жалуются, что рыбы не стало.
Коррупциогенное поле
Интересно, что довольно откровенным получился разговор с чиновниками Министерства сельского хозяйства Карелии, отвечающими за рыбную отрасль.
— Ситуация с популяцией онежского лосося действительно близка к катастрофической. Если не катастрофическая, — говорит начальник управления рыбного хозяйства Минсельхоза Игорь Пепеляев. – То, что на бумаге и в отчетах, и то, что в действительности, – два разных мира. Работает целая индустрия по нелегальному вылову лосося. Основную роль, конечно, играет сетной лов. Но и троллингом выбивается много в основном молодь.
— Почему такое стало возможно после стольких усилий?
— Мне кажется, произошла ошибка стратегического плана, когда в 2005 году реформирование рыбоохраны совпало по времени с разрешением троллинга. Его разрешили, а рыбоохрана ослабла. Пропал контроль. Все стало держаться на честном слове. Если даже покупалась лицензия, то на нее фактически ловилось бесконечное количество рыб. А потом, как следствие, возникла проблема воспроизводства. Рыба перестала доходить до нереста. Я не скажу, что рыбоохрана не работает совсем, но этих усилий явно недостаточно. С теми ресурсами, какие у них есть, на такой площади сложно организовать должный контроль.
— Допускаете, что может быть коррупция в самой рыбоохране?
— Скажу так: это, без сомнения, коррупциогенное поле.
— Почему тогда молчит Минсельхоз? Почему ничего не предпринимается?
— Предпринимается. В 2015 году в связи с этой ситуацией был введен временный запрет на вылов лосося. Предположительно на три-четыре года. Другое дело, что запрет введен, а все нарушают.
О полумерах
И снова я общаюсь с Сергеем Ивановым. Он признает, что проблемы были не только у рыбоохраны, но и в подконтрольном теперь ему «Карелрыбводе». Правда, по этическим соображением, отказывается критиковать работу предшественника Вячеслава Мовчана. Тем не менее признает, что поменял после своего назначения практически все кадры на предприятии. Остались, с его слов, только действительно хорошие специалисты.
Что касается принимаемых мер, о которых мне сообщили в Минсельхозе, то они у главного рыбовода Карелии вызывают лишь грустную улыбку.
— Запрет ловли лосося на троллинг, введенный в позапрошлом году, – это полумера. Фактически он существует только на бумаге, — уверен Сергей Иванович. — Проблема в том, что троллинг как таковой не запретили. Можно ловить судака, щуку, а лосося следует отпускать. Только кто это будет контролировать? Уверен, троллинг надо было запрещать полностью.
— А как быть с сетями?
— С сетями сложнее. По закону, в Карелии они разрешены. 50 метров на человека. Но уверяю вас, поймать лосося сеткой 50 метров очень сложно. Лосось рыба умная. А потому по факту сети у нас ставят в порядок по 600 метров, а то и по километру.
Красная книга – это конец
Среди мер, которые необходимо принимать, чтобы сохранить шуйского лосося, часто говорят о возвращении шуйского лосося в Красную книгу. Этот вопрос в настоящее время разрабатывают в Минприроды.
Надо сказать, что все, с кем я говорил, в один голос категорично заявляли, что для перспектив сохранения лосося этот путь катастрофичен. Почему так?
— Потому что стоит ему попасть в Красную книгу, он сразу же окажется вне правового поля, — объясняет Игорь Пепеляев. — Никто более не сможет хоть как-то контролировать его популяцию. Он станет неподконтрольным, практически святым. Его как бы не будет вовсе.
— Красная книга не нужна, — подтверждает Сергей Иванов. — Лосось — наш флаг, нужно добиться его разумной эксплуатации, а не прятать его. Нужны иные меры. Помимо воспроизводства должен быть естественный нерест. И, конечно, контроль.
Что делать?
В вопросе о мерах, которые нужно принимать, мнения всех моих собеседников нередко расходились. Единым было только желание вернуть былую мощь рыбоохране.
Сергей Иванов уверен, что необходимо создать штаб по сохранению онежского лосося — коллегиальный орган, который бы занимался сохранением и восстановлением популяции лосося.
— Соответствующее письмо (копия есть у автора — прим. ред.) я отправил еще в августе 2016 года главе Карелии Александру Худилайнену, — поясняет он. – Предложил включить в состав штаба руководителей администрации главы, Министерства сельского хозяйства, рыбоохраны, МВД, ФСБ, МЧС, общественных организаций и так далее, то есть людей, которые реально могут принимать решения. Через полгода я получил ответ, в котором с идеей создания штаба согласились, но предложили в него включить людей, у которых нет полномочий на принятие серьезных решений – специалистов, ведущих специалистов. Толку от такого штаба не будет. Надеюсь, новый глава услышит меня. Создать штаб, поднять воспроизводство на хороший уровень и обеспечить рыбоохрану – вот необходимые меры.
Сергей Иванов уверен, что его ведомство со своей задачей справится.
— Вот сейчас зашел лосось, значит, к 2020 году мы выпустим минимум 100 тысяч мальков из этого отлова, — продолжает он (по данным на октябрь 2017 года, эта цифра выросла до 150 тысяч мальков к 2020 году — прим. автора).
– Сейчас проводим работу по строительству нового селекционно-племенного завода, уже землю вывели. Средства ждем в 2018—2019 годах.
Так что будет третий завод в дополнение к Кемскому и Выгскому. Приличные суммы идут через компенсационные мероприятия. Но главное все же объединить общие усилия. Информация в СМИ, работа на водоемах, по воспроизводству, аншлаги везде. Дорожную карту разработать по мероприятиям, совместные действия. Добились бы результата, я уверен. Пять лет так поработать, забурлило бы все.
А вообще, лосось – очень пластичный вид. Его очень трудно уничтожить. Он проходит сети, браконьеров, и все равно находит возможность нереститься. Но сейчас ему надо помочь.
Игорь Пепеляев также согласен с идеей создания штаба, однако на запрет троллинга смотрит иначе. По его мнению, лицензионный лов вполне допустим, он мог бы позволить наладить контроль.
— Конечно, необходимо серьезно поработать со штрафами за поимку лосося. Сейчас они недостаточные, — считает чиновник. — Да и существующая статья 256 Уголовного кодекса сегодня не особо пугает браконьеров. Нет, в частности, норматива, как расценивать крупный ущерб.
Нельзя запретить все
Вопрос по работе рыбоохраны волнует и моих собеседников-троллингистов.
— Нужно непременно, чтобы на водоемах среди инспекторов была ротация, — поясняет мой собеседник Александр. — Не должен быть инспектор местным. Поймай он кого из своих, сожгут дом, машину. Инспекторы должны быть приезжие, тогда толк будет. Повторюсь, лично для меня лосось вторичен. У нас сегодня даже щуку уже не половить, потому что весной на нересте всю выцеживают сетями. Контроля нет никакого. В Финляндии вон та же природа, а рыбы полно. Потому что соблюдают правила, потому что контроль есть. И лосося там, кстати, тоже полно.
Хотя от культуры самих людей тоже очень многое зависит. И здесь не только запретительными мерами надо действовать. Нельзя запретить все. У человека должна быть отдушина.
Об этом говорит и второй мой собеседник Николай, из числа троллингистов.
— В последние годы столько всего было сделано в Карелии, чтобы развивать рыболовный туризм, — вспоминает Николай. — Столько баз построили, такую замечательную инфраструктуру создали. Но именно все это почему-то сейчас взяли и закрыли этим запретом на вылов лосося. При этом браконьерский лов никто не трогает. Для меня эта тема безобразная и беспредельная. Мы все время говорим о туризме и забываем о развитии рыболовства. Но они идут бок о бок. И это комплексный маразм — то, что сейчас происходит. Сейчас уже наказывают за удаленность на три километра от берега. Опомнитесь, раньше на кижанках люди ходили. Ну, давайте тогда к берегу запретим выходить.
Все эти меры, уверен, не что иное, как лоббирование браконьерского лова. Но это деструктивно. Если не ловить, давайте все не будем ловить. Почему одним нельзя, а другие просто саботируют законы, и им это сходит с рук? Здесь нужен комплексный подход, а не все эти полумеры. Браться нужно сразу за все. Вот чего я жду.
Выбирай любую
Действительно, только комплексный подход способен решить проблему онежского лосося, впрочем, как и проблему всего рыболовства в Карелии. Очевидно, что последние 10-15 лет беспрецедентного по своих размахам браконьерства, неразберихи в законодательстве, коррупции, бесконечного реформирования ведомств, отвечающих за это направление, отсутствия должного рыборазведения и зарыбления, нежелания отвечать на острые вопросы поставили под угрозу не только отдельные виды вроде лосося, но и саму любительскую рыбалку в Карелии.
Данное расследование – лишь один из примеров размаха теневой, по сути, промысловой рыбалки в Карелии. Подобные тексты смело можно писать о ловле горбуши и семги на севере Карелии, о почти полном истреблении кумжи и палии в республике, о массовом уничтожении судака или сига, о варварском истреблении налима на том же Онего. Сегодня все эти виды рыб пока еще есть в карельских озерах. Но если именно сейчас не начать предпринимать какие-то меры, то Карелия рискует превратиться в край озер и рек, но уже без рыбы.
Данное расследование было выполнено при поддержке SCOOP Russia — сети журналистов-расследователей, i-scoop.org.»
