«Машины ездят — дом шатается». В Карелии воспитанница детского дома с тремя детьми несколько лет живет в доме под снос

Надежде Андрущенко из Лахденпохьи 31 год. С девяти лет она воспитывалась в местном детском доме, а когда стала совершеннолетней, начала жить самостоятельно. Причем довольно успешно: забрала из Дома малютки свою первую дочь, которую родила в 16 лет, нашла работу, встала на ноги. Но вот уже как 13 лет прошло с момента выпускного в детском доме, а нормального жилья у сироты и теперь уже троих ее детей все нет. Большая семья живет в доме, который вот-вот развалится.

Надежда и ее дети живут в одной из квартир старой деревяшки по адресу: ул. Ленина, 1. Когда администрация 13 лет назад решила выдать выпускнице детского дома это жилье, в нем даже сантехники не было.

— Ванны не было, унитаз разбит был, газовой плиты в доме не было, вообще ничего не было — я сама все своими руками сделала, сейчас и ванная, и туалет есть в квартире, всё сама, — рассказывает Надежда. — Нет, руководство детского дома тогда за меня не вступилось. Мне были сказаны такие слова: «Если хочешь ребенка забрать — вот, пожалуйста. Нет — откажись от ребенка и жди».

Своего первого ребенка Надя родила в 16 лет — малышку отправили в Дом малютки.

— Я в Петрозаводске тогда училась на повара-кондитера, — говорит Надежда. — Потом я увидела фото дочки в газете с припиской «Мама, найди меня!» Испугалась, думаю, надо быстро ребенка забирать. Приехала в Лахденпохью, а мне сказали: «Время уже поджимает, забирайте ребенка быстрее». Ну и я бегом-бегом, уехала из Петрозаводска, приехала в органы опеки, устроилась уборщицей в детский садик — нужно было доказать администрации, что я не пьянчужка, не алкашка. Ну и мне выдали эту квартиру, я согласилась.

Так внезапно и некомфортно началась у девушки та самая «взрослая жизнь». Мама у Нади умерла в 1999 году, а отец — в 2014-м.

— Мама умерла из-за папы, из-за алкоголя. Папа неуравновешенный был, алкоголик тоже. Из-за этого я сама побежала в детский дом, попросилась туда жить — мне девять лет было. Постоянно драки, маму постоянно избивал, меня избивал, за водкой ночью отправлял — ну такое отношение ко мне было, как к собаке. Меня однажды нашли на морозе в сугробе, когда мне было три с половиной года.

Спустя неделю после того, как Надя ушла от отца, он пришел за ней в детский дом. «Жвачкой меня подкупил, — горько усмехается она. — Ну я и поверила, пошла за ним. А потом недели не прошло — и опять это всё началось. Опять эти пьянки, драки, баб притаскивал. В итоге я снова ушла в детский дом и сказала ему, что не вернусь».

Старшей дочке Надежды 15 лет, сыну 10 лет и младшему — четыре года. Надежда гордится, что ей удалось создать свою семью и очень любит детей.

— Я не пью, всегда дома убрано, чисто, люблю готовить: первое, второе, третье — они ни в чем не нуждаются. На двух детей я считаюсь матерью-одиночкой, а отец третьего ребенка живет с нами. Пить бросил, переехал ко мне, работает.

Перед Новым годом из их старого дома начали съезжать соседи, собственники квартир. Вскоре Надежда и ее семья одни останутся в этом покосившемся здании — местная администрация их расселять не торопится.

— Я пришла в администрацию, говорю: «Как я буду там жить, дом весь кривой? Машины ездят — дом шатается». Вода зимой может идти — моешь, моешь, а она раз, пропала — и нет воды. Я писала везде, мне говорят: «Ваш дом снят с баланса». То есть если сегодня-завтра придут сносить дом — мне некуда идти будет с детьми. А я плачу за свет шесть тысяч, дрова заказываю — семь тысяч, отопление — тоже семь тысяч, а ко всему этому у меня еще и печка развалилась! А смысла ее ремонтировать не вижу — надо съезжать!

Надежда говорит, что в администрации Лахденпохьи в конце 2022 года ей предложили найти себе квартиру взамен той, в которой их семья живет сейчас. Женщина нашла себе жилье, но чиновников, по словам Андрущенко, не устроил ни метраж жилплощади — он был на несколько квадратных метров больше положенного по документам, ни отсутствие ремонта. Хотя ремонт Надежда и ее мужчина собирались делать сами — не в первый раз, как говорится. Но у комиссии, которая осматривает жилье, предназначенное для расселения, свое мнение — нет и все, говорит Надежда. Хотя владелица той квартиры даже готова была сделать скидку в несколько сотен тысяч рублей — три миллиона 560 тысяч вместо изначально заявленных четырех миллионов стоимости. 

— Мне говорят: найдите себе жилье в маневренном фонде, а зачем мне из неблагоустроенного в неблагоустроенное? Там хорошая квартира была: все условия, школа рядом, детская площадка, — говорит Надежда. — А они мне говорят: «Если вы хотите сделать ремонт сами — значит, там уже не всё хорошо. Данная квартира не соответствует требованиям для вас».

Надежда показывает Daily письменные ответы чиновников — куда она только не писала! И губернатор Карелии Артур Парфенчиков, и местная прокуратура отвечают ей, что программа расселения аварийного жилья в Лахденпохье продлится до конца 2023 года — за этот период должны расселить дома, признанные аварийными до 2017 года.

Дом Андрущенко в этот список входит, но переживет ли здание этот срок? И не слишком ли опасно в таких условиях жить семье с тремя детьми? Надежда переживает, что съезжающие соседи вконец расшатают фундамент и стены здания — вдруг обвалится? Кроме того, в пустующих квартирах начнет собираться шпана.

«Один окурок — и всё же загорится!» — разводит руками Надежда.

Вот так несправедливо получается: сирота с тяжелым прошлым — порядочная, не спилась, свою семью создала, а в человеческих условиях всё равно никак не пожить.