«Позвонил военком и сказал, что ему стыдно за меня». Пенсионерка из Карелии рассказала о мобилизации больного мужа: она осталась с сыном-инвалидом

В редакцию Daily продолжают поступать сообщения от жен и родственников мобилизованных из Карелии, чьи болезни могли стать основанием для отсрочки, но...  не стали. Мы уже рассказывали историю Ирины Фатеевой из Питкяранты, которая пока безуспешно пытается вернуть больного мужа со сборов. Сегодня у нас другая похожая история: с тем лишь отличием, что если мужа Фатеевой, несмотря на его жалобы, врачи воинской части даже не осматривали, то супруга героини этой публикации сводили на прием и даже поставили диагноз. Но со сборов всё равно не отпустили.

Жительница маленькой деревни Порожек в Прионежском районе Светлана Рубцова рассказывает, что ее 42-летний муж Евгений был уверен, что его не мобилизуют. Собственно, в военкомат он отправился с мыслью, что ему проведут медкомиссию и отпустят домой. Но не тут-то было.

— 22 сентября ему позвонили из военкомата и просили зайти забрать повестку, либо ее отправят по месту работы, — рассказывает Светлана. — Муж был уверен, что идет за повесткой, что будет проводиться комиссия (ведь это было сказано президентом по телевизору). А когда он 23 сентября пришел в военкомат, ему дали бумагу, что в семь утра 24 сентября он должен быть на Комсомольском проспекте с вещами. Надеялись, что комиссию проведут там. Но и там ничего не было.

Евгения Рубцова, по словам его жены, в тот же день отправили в воинскую часть на улице Пограничной в Петрозаводске. Там мужчине стало плохо.

— У мужа случился дебют гипертонической болезни, — продолжает она. — Он неоднократно обращался с жалобами в медроту. Ему была назначена консультация кардиолога, но самой консультации не было. 3 октября их дивизию увезли в Каменку Ленинградской области.

На новом месте Евгений продолжил жаловаться врачам на плохое самочувствие, и его отвели к медработникам. Те нашли у мобилизованного несколько серьезных проблем со здоровьем.

— Ему сделали УЗИ и назначили консультации невролога, уролога, кардиолога, гастроэнтеролога, — говорит Светлана. — Он предоставлял врачам все имеющиеся у него на руках выписки. УЗИ подтвердило у него мочекаменную болезнь. Была также консультация невролога, хирурга и терапевта, но остальных врачей ему не предоставили. Невролог ему к имеющимся диагнозам поставил астеновегетативный синдром и синдром Бабинского. По данным анализа сделали ФГДС и обнаружили эрозивный бульбит (воспаление в двенадцатиперстной кишке). Плюс у него сильный кашель уже месяц не проходит, головокружение, настроение постоянно меняется, головные боли. Он по-прежнему пьет анальгетики, сейчас вот таблетки от желудка еще начал принимать.

На логичный вопрос: раз такие серьезные диагнозы поставили уже в воинской части, то почему Евгения не отпускают домой — Светлана не знает, что ответить. Ей очевидно, что ее муж не годен для службы в армии, а тем более для отправки в зону СВО. Но дальше выписок от врачей дело не двинулось. «Просто назначают консультации и анализы», — говорит она.

У Светланы и Евгения ребенок-инвалид. В деревню Порожек с 1 ноября даже автобус перестанет ходить, а ближайший магазин в восьми километрах.

— Не будет автобуса, снег чистить некому, лопатой много не начистишь, а муж чистил, — говорит Светлана. — Пенсии у нас с сыном маленькие, я не работаю. У меня сейчас 12 тысяч рублей пенсия, а у сына 17. Страшно одним жить, вокруг живет семьи три или четыре, и то не рядом. Остальные дачники, они зимой почти не ездят. По деревне ходят бродячие собаки, от которых нас уже три года никто не может избавить.

Светлана не знает, как жить и справляться одной со всем этим, если мужа не вернут домой. У Евгения, по ее словам, и так непростая судьба — он воспитывался в детдоме.

— Он детдомовец, — рассказывает о муже женщина. — Тихий спокойный человек. Любит всем помогать, особенно бабушкам. Работящий, все время что-то делает по дому: то уходит помочь соседям, всем, кто просит. Как можно больного, неподготовленного человека отправить в зону СВО? Куда бы я ни обращалась, везде ответ, что он годен и должен идти служить.

Более того, по словам Светланы, после того как она начала жаловаться, ей позвонил военком Карелии Андрей Артемьев и якобы начал ее отчитывать.

— Артемьев позвонил мне на личный телефон и сказал, что ему стыдно за меня перед Артуром Олеговичем [Парфенчиковым], — рассказывает Светлана. — За то, что я обратилась к президенту России. Мне было сказано, что мой муж должен был до мобилизации сообщать о своих болезнях. По его словам, «обследоваться нужно было раньше», а теперь он считается годным и должен идти отдавать долг родине. Видимо, срочная служба — это был не долг?

Светлана сокрушается и не знает, как дальше выживать, ведь муж был единственным кормильцем в семье. Но у карельского военкома на это, по ее словам, нашелся ответ:

— По поводу того, что я на пенсии и со мной живет сын-инвалид, Артемьев сказал, чтобы я шла работать, что из Порожков можно выбраться (только не сказал, на чем), что ему 60 лет и он «до сих пор работает», — говорит Рубцова.