«Не ищи меня, я не вернусь». Узнали у мужа и мамы исчезнувшей в Сегеже девушки, как она пропала

21-летняя Людмила Урбанович пропала 30 апреля в Сегеже, просто выйдя из дома. Вестей о ней нет до сих пор, а местный следователь, который занимается ее поисками, разводит руками, говорят ее близкие. Daily поговорила с мужем пропавшей и ее мамой — оба без понятия, где Люда может находиться и как могла вот так бесследно исчезнуть.

Дмитрий Данилов, супруг

— С Людой мы поженились в октябре 2020 года. Ей 21 год, мне 27. Прожили мы вместе четыре года. Всё нормально было в принципе. Бывает, ругаемся, но миримся быстро — ничего такого. Ругались, потому что я заставлял ее работать, а она не хотела ни в какую. Ну, была у нее какая-то работа — неделя, две — и всё. Домой приходишь после работы, а она ничего за день не сделала, весь день в Тик-Токе просидела... Ну иди ты поработай куда-нибудь, тебе лишними деньги будут, что ли? Лишних денег не бывает. А она так вот сидела дома постоянно. У нее девять классов и училище. Познакомились мы в соцсетях.

30 апреля она проснулась, начала краситься, тональный крем наносить себе на лицо. Я говорю: «Люда, ты куда-то собралась?» Она говорит: да нет, так просто. Я ушел на работу в магазин. Мы не ругались, ничего такого. Я живу рядом с работой — пошел домой, думаю, принесу ей сигареты. Прихожу — дверь открыта, ее нет. Она записку мне оставила: «Не ищи меня, я не вернусь, мы с тобой разводимся». Я ее потом полиции отдал. Насчет собаки сказала — мол, береги собаку. И все.

Дмитрий говорит, что не знает, подала ли Людмила на развод, и собирается сходить в ЗАГС, «когда зарплата придет» — чтобы сразу, если что, оплатить и пошлину тоже. «Первый раз все-таки в жизни разводиться», — говорит он.

Я позвонил ее матери, она говорит: «Ну как обычно, сейчас два-три дня пройдет, она вернется». Потому что Люда и раньше уходила на пару дней — отключала телефон и не дозвониться и не узнать, что с ней. До этого я тоже в полицию обращался — мне сказали три дня подождать, а потом только заявление писать. Три дня прошли — и она пришла. Я говорю: «Где ты была?» Она отвечала, что какие-то два парня приезжают в Сегежу, они там какую-то квартиру снимают и бывают там — эти два парня, она и девушка. Вот так она говорила.

Я говорил: «Ты еще раз так уйдешь — мы разведемся, я не буду так жить». Она говорит: «Да ничего такого, мы просто общаемся». Типа сидят просто, общаются, якобы это ее знакомые.

По словам Дмитрия, Людмила забрала свои документы и два телефона, на которые сейчас не дозвониться. Была ли включена в этих устройствах функция геолокации, он не знает.

Спустя три дня, в начале мая, мама Людмилы подала заявление в полицию. Мне-то кажется, что она уехала с парнем — с тем, который приезжал и к которому она постоянно уходила. Как-то с ним она связалась и уехала.

Со своей мамой Люда толком и не общалась. Она сама не хотела с мамой разговаривать. У нее такое отношение ко всем. В 18-м году, еще до того, как мы познакомились, она тоже пропадала. С моей мамой Люда тоже толком не общалась. Так, придет мать — посидим и всё.

Конечно, я переживаю каждый день, меня трясет всего на нервах. Меня очень сильно трясет, руки постоянно колотятся, вот это вот волнение... Я уже хожу по улице, смотрю, думаю, вдруг появится среди людей.

Елена Садова, мать Люды

— В последний раз мы с Людой разговаривали в марте. Обычно она меня и ее брата поздравляет в конце апреля с днями рождения — а тут даже не позвонила. А потом Дима мне сообщает, что он не знает, что ему делать и Люда ушла из дома. Говорит, растерялся, испугался. Но в первую очередь он позвонил, конечно, мне. И я уже позвонила участковому, а участковый в Сегежу меня отправил.

Елена не подозревает зятя и считает, что он Люде ничего плохо бы не сделал. Поисками Люды занимается следственный отдел Сегежи.

А какие у нее бзики в голове — я не знаю. Она и раньше уходила, но пусть не мне, но отчиму бы она по-любому во «ВКонтакте» написала бы. А тут ни мне, ни ему. Да, в 17-м году она уже пропадала. Ей еще и 18 не исполнилось. Дня три ее не было. На вторые сутки я сразу в полицию пошла. У нее манера такая: телефон отключает — и всё, хоть зазвонись. Тогда ее находили с молодым человеком — ее находили с ним, привозили домой. Потом я не выдержала, уехали из Сегежи в поселок. Всё, сейчас они не общаются.

Натура у нее доверчивая, конечно, очень. В общем, в полицию я пошла 3 мая, но официально в розыске она с 16 мая — мне бумага пришла из полиции. 18 мая я ездила на опрос и 25 мая я встречалась со следователями, отдавала данные отца Людмилы.

Я с оперативником почти каждый день созваниваюсь. Он заинтересован, чтобы ее найти, говорит: «Я уже не знаю, где найти человека, у меня за 15 лет, сколько работаю, в первый раз вот такое произошло».

Елена не знает, где может быть ее дочь. Говорит, что не припомнит, чтобы у Людмилы и ее мужа были какие-то друзья. На домашнее насилие Людмила тоже не жаловалась, а вот сама грубости в адрес мужа позволяла, говорит Садова. По словам женщины, она обзвонила всех знакомых в Петербурге, с которыми Людмила могла бы выйти на связь.

У меня полный ералаш в голове. Все морги обзвонила. Да как себя чувствую... не сплю, переживаю.