Ширшина ответила Парфенчикову насчет претензий к Олонецкому молочному комбинату
Как мы и обещали, «Руна» связалась с директором Олонецкого молочного комбината Галиной Ширшиной, попросив прокомментировать упреки главы Карелии Артура Парфенчикова в адрес одного из ведущих сельхозпредприятий республики.
Напомним, что карельский губернатор, который больше года уклонялся от встреч с Ширшиной, недавно находился с официальным визитом в Китае и через соцсети включился в дискуссию между директором ОМК и министром сельского хозяйства Карелии Владимиром Лабиновым. Спор между ними завязался в СМИ вокруг отказа правительства продать Олонецкому комбинату здания, много лет находящиеся у него в аренде, а также вокруг странного условия со стороны главы Минсельхоза, что такая продажа станет возможной, если предприятие вместе со стенами выкупит и убыточный Ведлозерский совхоз в Пряжинском районе.
Артур Парфенчиков не остался равнодушен к этой теме, как и к возражениям Галины Ширшиной и написал ряд объемных комментариев, наконец, обнаружив свою позицию. «Руна» собрала главные претензии Парфенчикова к Олонецкому молочному комбинату и приводит на каждую из них ответы Галины Ширшиной. Также мы публикуем пояснение директора ОМК по поводу сомнений, которые появились на проправительственном сайте «Республика» насчет возможного вынужденного переезда предприятия в Вологодскую или Псковскую область.
1. Парфенчиков: «А разве есть отказ в продаже стен?»
Ширшина: «Я просто покажу вам ответ, который мы получили от Фонда госимущества Карелии. В нем черным по белому говорится об отказе: фонд возражает против продажи зданий комбинату по каким-то малоубедительным причинам — и все».
2. Парфенчиков: «Было сделано предложение вместе с покупкой стен рассмотреть вопрос о развитии собственного молочного производства [покупке Ведлозерского совхоза]».
Ширшина: «Со мной разговор об этом вел только министр сельского хозяйства Владимир Лабинов. Когда мы попросили дать конкретное письменное предложение, он стал заявлять, что все это — его личная инициатива, и ее не поддерживает остальное правительство — видимо, и сам губернатор. Но даже если бы мы получили это предложение, я все равно не понимаю, как такое возможно. Мы — переработчики молока и много лет этим занимаемся. Почему мы должны заниматься еще и другим видом деятельности — производством молока? В России и то и другое существует раздельно. Попытки совместить производство и переработку большого успеха никогда не имели, в том числе и в Карелии. У комбината „СЛАВМО“ небольшое собственное стадо, и он тоже закупает молоко у сторонних производителей. А что стало с Медвежьегорским молокозаводом, который владел собственными молочными фермами, мы все хорошо знаем. Ферм нет, завод обанкротился».
3. Парфенчиков: «Молоко из государственных совхозов [Мегрегского и Ильинского] регулярно поступает на завод. И это главное условие сегодняшнего существования предприятия».
Ширшина: «Мы действительно много лет сотрудничаем с двумя государственными совхозами в Олонецком районе и недавно довели объемы закупаемого у них молока до 1000 тонн в месяц. Мы развиваемся вместе с ними благодаря такому взаимодействию и чувствуем ответственность друг перед другом. Именно поэтому Олонецкий комбинат до сих пор не перешел на закупки молока в Ленобласти, которое дешевле даже с учетом доставки. Теперь давайте представим, что ОМК все-таки создаст свою молочную базу, и перестанет закупать молоко в Ильинском и Мегреге. Куда совхозы будут сдавать свое молоко? У них есть завод для переработки? Нет. У них „СЛАВМО“ купит дополнительно 1000 тонн? Я в этом сомневаюсь. Или губернатор надеется на открытие мифического сырного завода в Рыпушкалице? Насколько я помню, он должен был открыться в 2017 году, но так и не запустился, а его инвесторы признаются, что почти ничего не понимают в производстве сыра… Знаете, мы все-таки сделаем то, от чего до сих пор отказывались, и для подстраховки как минимум часть объемов молока будем обеспечивать из Ленобласти. Это вопрос экономической безопасности предприятия — на тот случай, если в правительстве решат оборвать производственные связи между ОМК и совхозами».
4. Парфенчиков: «В этой ситуации хотелось бы сохранить государственный контроль над активами [зданиями] молокозавода. Это, кстати, и некая гарантия для ОМК сохранения существующих контактов с государственными совхозами [поставок молока]».
Ширшина: Я хочу сказать Артуру Олеговичу, что все, что делает Олонецкий молочный комбинат — это его риски, включая и поставки молока. ОМК существует и успешно развивается уже 20 лет и не нуждается в каких-либо гарантиях от правительства. Пусть губернатор как человек с юридическим образованием сам подумает или спросит у своих юристов, является государственная собственность на здания Олонецкого комбината какой-либо гарантией поставок? Представим, что завтра в один и тот же совхоз поступят две заявки на молоко, и, скажем, у «СЛАВМО» она будет более интересной, чем у ОМК. Однако совхоз по этой логике должен будет отказать «СЛАВМО» и удовлетворить заявку ОМК. Как и на основании чего он это будет делать? И как будет реагировать, к примеру, антимонопольная служба на подобные действия?"
5. Парфенчиков: «Зачем покупать стены, если завтра может не быть молока?.. Я пишу об объективной ситуации, которая может сложиться на рынке молока и через два, и через три, и через пять лет».
Ширшина: Интересно, с чего глава Карелии делает такие выводы? У него на руках есть какие-то исследования? Почему раньше в Карелии молоко всегда было, а через 2 или 3 года его не станет? Повторюсь, Олонецкий молочные комбинат существует уже 20 лет и все время наращивает объемы производства — прежде всего за счет карельского молока. Это даже смешно, если вдуматься в слова губернатора. В бизнесе и в жизни нельзя исходить из таких предположений — «а вдруг». А вдруг завтра упаковки не будет — нам придется создать свой «Тетра Пак» для ее производства? А зачем тогда рожать — вдруг завтра молока не будет?"
6. Информагентство «Республика»: «Мы обратились в соседние области с вопросом, действительно ли руководство ОМК ведет переговоры о переезде, и выяснилось, что о потенциальном инвесторе из Карелии нигде никто не слышал. Директор молококомбината Галина Ширшина не вела переговоры ни с Вологодской, ни с Псковской областями».
Ширшина: «Интересно, что я должна была сказать руководству других регионов и что оно должно было мне ответить? В чем смысл такого диалога? А если бы мы решили переехать в Финляндию, „Республика“ бы стала проверять это через запросы финскому правительству?.. На ранних стадиях, когда мы еще только стали рассматривать возможность переезда, я контактировала с частными собственниками. Когда мы будем уверены, что переезда не избежать, тогда возможно придется пообщаться и с чиновниками. Но пока необходимости в этом не было».
7. Парфенчиков: «Мне представляется, что главная угроза предприятию — это нынешнее поведение руководства „ОМК“, которое на глазах теряет статус надежного и прагматичного партнера».
Ширшина: «Не хочу это комментировать, пусть эти слова останутся на совести губернатора. Остановлюсь на другом. Правительство Карелии больше года отказывалось исполнять решение Верховного суда России об отмене незаконно завышенной арендной платы для ОМК. Нам пришлось принуждать правительство к этому через суд. Замечу еще, что когда мы получили отказ правительства в выкупе стен предприятия в Олонце, я решила принять участие в аукционе по продаже обанкроченного Медвежьегорского молокозавода или найти площадку в одном из соседних регионов, чтобы иметь запасной вариант для переезда. Я это делала в интересах Олонецкого комбината. Если кто-то знает, как можно действовать лучше, когда твое предприятие через год может лишиться стен и ему негде будет работать, пусть посоветует. А Артур Олегович может относиться к нам как угодно. Я далека от мысли, что рассуждения губернатора насчет ОМК — следствие юридической и экономической некомпетентности. Считаю, что правдоподобнее иное объяснение: стены Олонецкого комбината уже предназначены для кого-то другого, а Парфенчиков не хочет в этом прямо признаться и пытается найти какое-то оправдание своим действиям».
Поскольку Галина Ширшина отказалась комментировать заявление Артура Парфенчикова о том, что главная угроза для Олонецкого комбината — это поведение его руководства, мы решили провести опрос и узнать, что думают об этом жители Карелии:
