Часть потерпевших по делу Светланы Чечиль заявили, что она ничем им не навредила

В Петрозаводском городском суде продолжается рассмотрение дела директора Петрозаводского Дворца творчества детей и юношества Светланы Чечиль. Сторона обвинения представляет свои доказательства, допрашиваются свидетели и потерпевшие. Прокуроры во что бы то ни стало хотят доказать, что подсудимая своими действиями нанесла существенный вред правам и интересам граждан.

Напомним, что, по версии следствия, в декабре 2012 года Светлана Всеволодовна, будучи главой администрации Прионежского района, превысила свои должностные полномочия и подписала постановление об изменении вида разрешенного использования двух участков земли площадью 992 372 и 20 000 квадратных метров. На землях, ранее предназначавшихся исключительно для сельскохозяйственного производства, стало возможно ведение дачного хозяйства. Заметим, что на сегодняшний день это постановление уже отменено, земли в полном порядке, никакого строительства на них не было и нет.

В суде уже было допрошено несколько потерпевших, а потерпевшими признаны те, кто успел купить у собственника (сначала это был совхоз «Маяк», потом – одно частное лицо, а через некоторое время другое) участки земли под дачное строительство. Последними собственниками земельных участков, то есть продавцами земли, были предприниматель Чеслав Скрипин и его жена. Абсолютно всем, кому они успели продать участки до того, как стало известно о ценности имеющихся в их собственности земель, супруги вернули деньги. Именно поэтому большая часть потерпевших таковыми себя не считают.

На одном из последних заседаний очередной потерпевший категорично заявил, что никакого вреда действиями Чечиль ему нанесено не было. Логика следствия такова: люди покупали земли для дачного строительства, не зная, что вид разрешенного использования их земель был изменен незаконно и что строительство на них запрещено, и, конечно, они должны были понести материальные затраты и нравственные страдания, когда узнали, что ничего не могут построить на приобретении. А если не понесли? Такого не может быть.

— Я землю смотрел в конце июля—августе. Там было сухо. Но когда я приобрел этот участок и приехал туда весной, в мае-июне, там стояла вода. Это было болото (а ведь, по версии следствия, напомним, речь идет об особо ценных осушенных землях — прим. авт.), — рассказал суду потерпевший. — Желание на этих землях что-то делать у меня пропало. Слишком много в них нужно вкладываться.

Этот мужчина разочаровался в качестве своего приобретения еще до того, как стало известно о его «ценности», и намеревался перепродать участок. То, что Чеслав Скрипин вернул ему все уплаченные за землю 350 тысяч рублей – для потерпевшего, скорее подарок, нежели неприятность. И, тем не менее, сторона обвинения яростно пыталась доказать не только суду, но и самому потерпевшему, что он в этой ситуации пострадал.

— Вы какие-то финансовые затраты понесли в связи с приобретением этого участка? — gоинтересовался у мужчины председательствующий.

— Небольшой минус есть, но он несущественный, — прозвучал ответ.

— Ваши интересы-то были нарушены? – уточнил судья.

— Я считаю, что нет. У меня претензий к подсудимой нет.

Такой ответ потерпевшего, разумеется, прокурора не устроил, и он попробовал задать вопрос несколько иначе:

— Сейчас понятно, что вам все возмещено. А на момент, когда вы узнали, что земли перевели обратно из «для дачного строительства» в «для сельхозпроизводства»? Тогда, когда вы узнали, что не можете там строить дачный дом, вам какой-то существенный вред был причинен? Ваши права каким-то образом существенно были нарушены?

— Я считаю, что нет, — в очередной раз попытался донести свою мысль потерпевший.

Но гособвинитель настаивал:

— Нарушены ли были ваши права в результате вынесения Чечиль постановления об изменении вида разрешенного использования?

— Повторюсь: у меня претензий к Чечиль нет. Не были нарушены!

Думаете, ему поверили? Ничего подобного. Судья попробовал растолковать потерпевшему:

— Подсудимой вменяют существенное нарушение прав и интересов граждан. Поэтому я еще раз вас спрашиваю: вред вам был причинен действиями подсудимой?

— Нет.

— Деньги-то вам вернули, а вы свои планы реализовали? – попробовал подойти с другого бока прокурор.

— Я уже строю в другом месте, — ответил мужчина.

— А то, что не смогли построить дом там, где изначально планировали, не считаете нарушением?

— Не считаю.

— А если бы и сейчас дом в другом месте не получилось строить? – Казалось, уже от отчаяния спросил гособвинитель. Но судья снял вопрос.

К слову, Чеслав Скрипин, который выкупил у собственника уже переведенную под дачное строительство землю для того, чтобы по кусочкам продавать ее дальше, потерпевшим почему-то не считается. Правда, он и не настаивает на признании его потерпевшим. Говорит: может, и хорошо, что на той земле ничего нельзя строить. Может, в свете всех этих мировых санкций не лишним будет заняться и сельским хозяйством, хотя замечает:

— Я до сих пор сомневаюсь, что приобретенные мной земли ценные.

— Почему? – уточнил у Скрипина гособвинитель.

— Да они все закачкованные, все заросли бурьяном. Вы были там?

— Нет.

— Съездите, посмотрите. У вас, правда, другие задачи…

Чеслав Скрипин, узнав, что на приобретенных им землях есть мелиорационная система, пытался даже обращаться в питерский научный институт: хотел, чтобы специалисты все-таки определили, рабочая эта система или нет. Однако первоначальный этап исследования никаких конкретных результатов не дал: сотрудники НИИ не смогли однозначно охарактеризовать работоспособность мелиоративной системы, а на второй этап Скрипин не решился. Говорит, было уже экономически невыгодно его проводить. Поэтому, и ценность земли (все свидетели говорят о ее запущенности) и вред, нанесенный потерпевшим по этому делу, выглядят довольно сомнительно. Во всяком случае, пока.

Мы будем держать вас в курсе событий.