«Не по закону, а по понятиям». Алиханов заявил в последнем слове о своей невиновности и предвзятости следствия

Вчера Девлетхан Алиханов закончил последнее слово в суде. Он произносил его в течение двух дней — больше шести с половиной часов в общей сложности. К началу его выступления собрались не только родственники и знакомые, но и коллеги — бывшие и действующие депутаты Заксобрания Карелии и Петросовета Андрей Рогалевич, Александр Меркушев, Алексей Гаврилов и Галина Васильева. Были в суде и политолог Олег Реут, и лидер Карельского конгресса Анатолий Григорьев. Не говоря уже о журналистах и телевидении. Все они еще раз услышали слова экс-сенатора о том, что он не виновен мошеннических действиях, которые ему приписывают правоохранители.

Даже в Дагестане все проверили

Для этого эмоционально и часто уточняя сказанное, Алиханов еще раз попытался опровергнуть «дохлое», по его словам, обвинение, хотя ранее во время процесса это уже сделала его защита. Почти сразу политик напомнил, что не имел никакого отношения к продаже 15 муниципальных помещений сберкасс, к их предварительной оценке, проведению аукционов и, наконец, покупке недвижимости.

Все эти процедуры были проведены в соответствии с действовавшим на тот момент законодательством чиновниками и оценщиками, что подтвердили многочисленные свидетели. Претендовали же на имущество или стали его покупателями самодостаточные и обеспеченные люди — Евгений Журавлев, Григорий Копнин, Тамара Шутихина, которые действовали в своих коммерческих интересах, а не в интересах Алиханова, хотя и являлись его давними бизнес-партнерами.

Тем не менее следствие, а затем и прокуратура обвиняют экс-сенатора в занижении стоимости недвижимости и ее покупке через «подставных лиц». Чтобы обосновать это, прокуроры в течение года произвольно трактовали 178-й Федеральный закон о приватизации.

На протяжении всего процесса они заявляли, что долгосрочная аренда, в которой находились помещения у Сбербанка, просто не должна была учитываться при определении цены имущества. Они утверждали это вопреки прямо противоположной практике приватизации по всей стране и даже ответу Генпрокуратуры на запрос адвокатов, который подтвердил, что аренда в подобных сделках должна была обязательно учитываться.

Видимо, поэтому под занавес процесса, во время прений, гособвинители заявили уже другое: что аренда не должна была учитываться потому, что помещения якобы должен был купить сам арендатор — карельское отделение Сбербанка, хотя по закону организация с большой долей госучастия не имеет права покупать государственное или муниципальное имущество.

Изменив свою трактовку приватизации, прокуроры изменили тем самым и первоначальное обвинение, заметил экс-сенатор. А это уже нарушает уголовно-процессуальное законодательство и право подсудимого на защиту и в соответствии с законом должно повлечь за собой возвращение дела в прокуратуру.

— Сторона обвинения говорит, что члены аукционной комиссии могут так выставить на аукцион недвижимость, а могут и этак. Это же коррупция! — был возмущен Алиханов. — Обвинение в явной форме демонстрирует полное игнорирование принципа законности в угоду ложно понятому принципу целесообразности, совершенно открыто показывает, что действует по понятиям, а не по закону.

Подтверждением предвзятости органов и того, что его со времен экс-губернатора Карелии Александра Худилайнена преследуют по политическим мотивам, Алиханов считает пристрастность и дотошность, с которой проверяли все, чем он когда-либо занимался. Интерес, по его словам, вызывало даже его детство и юность в горах Дагестана.

— Даже там проверку делали, не было ли нарушений. Все выяснили, вдруг барашка украл или коня угнал, — не удержался от сарказма политик.

Заблуждение задним числом

Еще один пункт обвинения, на котором подробно остановился Девлетхан Алиханов, состоит в том, что он якобы ввел в заблуждение «бедную женщину» — управляющую карельским филиалом Сбербанка Елену Палкину. А она в свою очередь якобы нехотя ввела в заблуждение экс-мэра Петрозаводска Виктора Маслякова, чтобы помещения сберкасс были выставлены на продажу по заниженной цене.

На самом же деле, заявил Алиханов, материалы дела говорят об обратном. Он всего один раз встречался с Палкиной по этой теме в 2008 году, тогда как сама управляющая филиалом Сбербанка еще летом 2007 года встретилась с градоначальником и убедила его отдать имущество под приватизацию. Со своей стороны, как уверяет Алиханов, он обещал банку только содействие в перекупке помещений у своих бизнес-партнеров, что и выполнил. Обвинять его в том, что они не смогли договориться, а к концу 2008 года Сбербанк и вовсе перестал нуждаться в этих помещениях из-за изменения формата сберкасс, совсем смешно, считает Алиханов.

Абсурдным предъявленное обвинение, по мнению экс-сенатора, делает и то, что помещения продавались с аукционов, в которых имели право участвовать все желающие, кроме Сбербанка и аналогичных организаций. К тому же никто, включая прокуратуру, не ставит под сомнение законность торгов и участие в нем каких-либо лиц. Это автоматически, по мнению Алиханова, должно снимать всякие претензии к сделке. Более того, в ходе процесса, напомнил политик, адвокаты сделали запросы в ряд регионов России и получили ответ, что приватизация в них проводилась точно так же, как и в Петрозаводске — цена недвижимости там тоже определялась строго с учетом долгосрочной аренды.

То, что в стране сложилась одинаковая практика приватизации, по мнению экс-сенатора, еще раз говорит о том, что в Петрозаводске она проводилась в полном соответствии с действовавшим на тот момент законодательством. И самое главное, подчеркнул Алиханов, в материалах уголовного дела есть две судебные оценочные экспертизы, которые показывают отсутствие ущерба от сделки.

— Проанализировав свои действия относительно вменяемых мне в вину преступлений... я вновь со всей определенностью заявляю, что считаю себя полностью невиновным. Уверен, что в моих действиях нет события и состава мошенничества… Я не согласен с позицией стороны обвинения, считаю ее необоснованной, построенной на необъективном и одностороннем анализе… Полагаю, что целью стороны обвинения являлось не установление истины по делу, а стремление любой ценой отправить меня в места заключения, — заявил экс-сенатор.

После завершения прений и последнего слова суд удалится в совещательную комнату для написания приговора. Ранее в ходе прений прокуратура запросила для Девлетхана Алиханова 8 лет колонии общего режима со штрафом в 1 млн рублей. Экс-сенатор находится под арестом без приговора суда почти 2 года и 9 месяцев.