Суд так торопится вынести приговор Алиханову, что не дал адвокатам представить все доказательства

Судья Петрозаводского горсуда Наталья Маненок решила прекратить судебное следствие по делу экс-сенатора Девлетхана Алиханова и сразу же назначила на 11 октября прения, за которыми последует приговор. Последнее время Маненок вообще делала довольно странные заявления о том, что защита должна закончить представление своих доказательств и что больше времени на это она не получит. Этим суд прямо нарушал одно из фундаментальных прав Алиханова — право доказывать свою невиновность и опровергать предъявленное обвинение, в том числе при помощи допросов свидетелей. Впрочем, это было лишь одно из многочисленных странных решений суда в этом процессе.

Череда удалений и препоны для защитников

Решение о переходе к прениям суд принял после того, как лишил Алиханова права участвовать в процессе и защищать себя лично. Кстати, удалению Алиханова предшествовало в августе точно такое же удаление адвоката Михаила Шогина, который координировал действия защиты и добился принятия Европейским судом жалобы на необоснованный и выходящий за всякие законные рамки арест Алиханова. Но суду словно показалось этого мало, и через месяц после удаления основного защитника он удалил и самого подсудимого.

Непосредственным поводом для этого стала эмоциональная реакция Алиханова в ответ на отказ суда принудительно привести ряд важных свидетелей-силовиков и чиновников (в том числе Сергея Катанандова), которые проигнорировали неоднократные повестки. Показания этих свидетелей, по мнению защиты, еще раз показали бы несостоятельность предъявленных Алиханову обвинений и опровергли бы некоторые важные доказательства.

Например, сомнительную запись разговора экс-спикера Петросовета Олега Фокина, которую предоставила ФСБ и на основании которой Алиханова арестовали в феврале 2015 года. Насчет этой записи суд не получил от ФСБ документов, подтверждающих ее подлинность, но все равно оставил в качестве доказательства, несмотря на требование защиты исключить ее из дела.

Сами не вызвали, но арест продлили

Не стал суд добиваться вызова и еще двух свидетелей, которые были заявлены для допроса самой же прокуратурой, — супружеской четы предпринимателей Александра Быданова и Тамары Шутихиной, которые давно знакомы с Алихановым. В 2009 году экс-сенатор вместе с Быдановым захотел построить два дома в деревне Суйсарь — один предназначался Быданову и Шутихиной, второй — Алиханову. На строительство экс-сенатор дал бизнесмену деньги — около 30 млн рублей. Однако со вторым домом возникла задержка в оформлении земли, из-за чего Алиханов отказался от этой затеи. Поэтому семья Быданова в лице Тамары Шутихиной вернула деньги Алиханову.

Однако гособвинение пытается представить возврат средств иначе — как перечисление арендных платежей Сбербанка, которые были взысканы с администрации Петрозаводска после того, как она продала 15 помещений сберкасс. Через какое-то время после сделки первоначальный покупатель, мать предпринимателя Евгения Журавлева, продала помещения Тамаре Шутихиной, которая стала собственником и, пользуясь законным правом, решила получить уплаченную вперед арендную плату за сберкассы, которые продолжал занимать банк.

Неудивительно, что прокуратура была не заинтересована в допросе Быданова и Шутихиной в суде — они бы могли подтвердить показания Алиханова и опровергнуть версию гособвинения. Воспользовавшись тем, что супруги уже несколько лет живут в Финляндии, прокуроры не стали добиваться их вызова и заявили, что закончили представлять свои доказательства.

Однако то, что Быданов и Шутихина так и не были допрошены, суд с подачи прокуратуры использовал против Алиханова. В середине августа, в очередной раз продлевая арест экс-сенатору, судья Наталья Маненок указала на это как одну из причин, чтобы оставить Алиханова в следственном изоляторе.

Показания под давлением

Еще один отказ адвокаты Алиханова получили на просьбу приобщить протокол параллельного судебного заседания, где подсудимым был бывший замруководителя контрольного комитета Карелии Алексей Бобылев.

Почти 10 лет назад, еще контролером-ревизором КРУ Минфина, Бобылев участвовал в комплексной проверке администрации Петрозаводска — в его обязанности входила проверка сделок по приватизации муниципальной собственности. Вразрез со всей практикой приватизации и законодательством Бобылев написал в акте проверки, что долгосрочную аренду, в которой находились помещения сберкасс у Сбербанка, нельзя было учитывать в качестве обременения, которое снижает их реальную стоимость (на самом деле долгосрочная аренда являются обременением и снижает цену, потому что новый владелец длительное время не сможет свободно распоряжаться своим имуществом или пересдать его по более выгодной ставке).

Свою позицию, которая расходится с законом, Бобылев подтвердил и когда его вызвали свидетелем в процесс по делу Алиханову. А буквально через два дня после этих показаний, 22 сентября, Бобылева осудили по его делу о взяточничестве в контрольном комитете Карелии, дав 4 года строгого режима. Во время заседания перед приговором бывший чиновник напомнил суду, что давал показания против Алиханова, якобы изобличил его и на этом основании попросил о снисхождении.

— Я ходатайствую сделать запрос протокола, чтобы убедиться, что на этого свидетеля оказывали давление. Заседание было открытое. Бобылев открыто говорит: «Я помог, сделайте снисхождение». Но судья [Александр] Смирнов строго ко взяточникам относится, — пояснил в суде Алиханов. — Акт [составленный Бобылевым], — это фальшивка. Я вам официально, ответственно заявляю: [проверка] КРУ Минфина была направлено против [экс-мэра Петрозаводска Виктора] Маслякова, для его дискредитации. Он после этого, в 2009 году, в отставку ушел — такая борьба шла. Этого друга Бобылева как раз использовали в заказных боях. Я бы хотел, чтобы вы на это обратили внимание.

Когда все готово заранее

Но вопреки просьбам Алиханова судья Наталья Маненок внимание на это обращать не стала. Вообще все поведение суда — его отказы на законные и обоснованные ходатайства обеспечить явку важных свидетелей, приобщить не менее важные документы или исключить фальшивые — создают впечатление явной предвзятости.

Говорит об этом и удаление адвоката Шогина, и самого Девлетхана Алиханова. Еще больше этот эффект усиливает то, что судья категорически ограничила оставшихся защитников в представлении доказательств, хотя уголовно-процессуальное законодательство не дает ей такого права.

Все это заставляет думать, что суд уже готов вынести приговор, который ему известен заранее, и ему просто надоело терять время, выслушивая, как защита находит все новые и новые опровержения обвинения. Не особо, видимо, хочется слышать суду сильную речь и адвокатов в ходе прений, и самого экс-сенатора, а тем более чтобы прения затягивались — поэтому Алиханова, наверное, и этапировали в Сегежу, а потом назад в Петрозаводск, дезорганизовав работу защитников.

Но только все это совсем не похоже на нормальный судебный процесс, а говоря словами самого Алиханова, больше напоминает судилище.