Познер минус Акунин
«Губернiя Daily» и магазин «Буквоед» продолжают рассказывать о книжных новинках, которые могут кого-либо заинтересовать. Если вы уже читали эти книги, смело делитесь впечатлениями в комментариях — интересно будет всем! А быть может, вы хотите рассказать нам о других изданиях? Welcome!
Владимир Познер, «Прощание с иллюзиями»
Книгу «Прощание с иллюзиями» на английском языке Познер написал 21 год тому назад. В США она 12 недель держалась в списке бестселлеров газеты «The New York Times». Сразу переводить ее на русский Познер не стал: «Уж слишком трудно она мне далась, чуть подожду». Ждал 18 лет – перевод был закончен лишь в 2008 году. Автобиография Владимира Познера обо всем: о родителях, собственной жизни, демократии, политике… Очень приятно то, что в книге много фотографий из личного архива журналиста.
В Washington Post Book World так охарактеризовали эту книгу: «Познер –как мужчина, влюбленный в двух женщин. Россия – законная жена, которой он бесконечно предан, Америка – любовница, навсегда «запавшая» в его сердце. Остро!»
Я рос, ненавидя немцев. Это не достоинство или недостаток, это факт. То, что переживал я, переживали тогда все подростки моего возраста, тем более это относилось к тем, кто, как и я, испытал немецкую оккупацию Парижа и силу антинацистских настроений в Нью-Йорке военных лет. Я ни слова не говорил по-русски и поэтому воспринимался советскими, жившими в Берлине, как немец. Мысль, что меня считают немцем, была невыносимой. Я убил бы того, кто назвал бы меня немцем. И однажды чуть не убил.
Скорее всего, это случилось в 1950 году. Для своего возраста я был довольно крупным юношей, особенно в сравнении с моими немецкими сверстниками, прошедшими лишения войны. Они были малого роста, тощие, слабые от недоедания. Один такой мальчик, звали его Клаус, иногда заходил к нам домой за своей девушкой – дочерью нашей уборщицы фрау Херты. Как-то я увидел, что он с завистью смотрит на мои боксерские перчатки – у меня было две пары, — и я спросил его, хочет ли он надеть их. Он хотел. Потом я спросил, не хочет ли он со мной побоксировать. Он согласился. Мы вышли с ним во двор. Все началось нормально. Я не жаждал крови – по крайней мере, мне так казалось. Но как только мы стали друг против друга, мне захотелось разорвать его на части, избить до полусмерти. Я был выше его на голову, тяжелее килограммов на десять и намного сильнее. Кроме того, я немного занимался боксом в католическом спортивном клубе в Нью-Йорке, он же не имел никакого опыта. Я и сегодня не помню, что на самом деле произошло – сперва мы вроде баловались, а дальнейшее стерлось из памяти… И вот уже мама висит на моих плечах и что-то кричит, и я вижу белое окровавленное лицо Клауса. Если бы мама не увидела нас из кухни, не выбежала бы и не остановила меня, я убил бы его. На самом деле убил бы.
Борис Акунин, «Шпионский роман»
Очередная экранизированная книга автора. Весна 1941 года. Накануне большой войны германская разведка проводит сложную, многоходовую операцию, цель которой убедить советское руководство в том, что нападения не будет. Задание поручено суперагенту под кодовым именем «Вассер». Главным героем книги Акунина становится бывший боксер, по счастью в совершенстве владеющий немецким языком. История хитроумных комбинаций двух противодействующих разведок переплетается с историей любви между молодым чекистом и девушкой из интеллигентной среды. Правда, «плодовитый» Акунин грешит сюжетными повторами в своих книгах, без которых не обошлось и в «Шпионском романе». Взять, хотя бы, мотив «засланного казачка» во многих его приключенческих историях. Кстати, сам роман был написан еще в 2005 году, однако «второе рождение» получил именно сейчас, после выхода фильма «Шпион». В магазинах сейчас не найти книг, оформленных не по мотиву фильма. Изначально на обложке «Шпионского романа» красовался паук, сейчас – кадры из картины.
В мраморном кабинете с красными стенами у палисандрового письменного стола сидели три человека. Двое молчали, один говорил — сначала медленно, будто через силу, то и дело устало потирая пальцами набрякшие веки, потом все громче, энергичней. Наконец вскочил, принялся расхаживать вдоль стола, стремительно разворачиваясь на каблуках и помогая себе жестами нервных рук. Голубые глаза наполнились сиянием, голос звенел и вибрировал, щека дергалась в гневном тике, но рот оставался безмятежным и таил в углах тень мечтательной улыбки.
Слушатели (один из них был в черной адмиральской форме, другой в серой генеральской) отлично знали, что чередование вялости и напора, шепота и крика, языка цифр и вдохновенного камлания не более чем прием профессионального оратора, и всё же поневоле ощущали на себе магию этой странной, известной всему миру полуулыбки.
Говорил диктатор могущественнейшего государства Европы, самый обожаемый и самый ненавидимый человек на Земле. Человек с неистовыми глазами и улыбчивым ртом говорил не о смерти, а о счастье.
— Счастье германского народа, его будущее поставлены на карту…
Барбара Пахль-Эберхарт, «Четыре минус три»
Барбара Пахль-Эберхарт, уроженка Вены, девять лет проработала клоуном в детской больнице. Сейчас они – лектор и руководитель семинаров для тех, кто ищет выход из тяжелых жизненных ситуаций. Несколько лет назад в страшной автомобильной аварии погибли ее муж и двое детей. Ее муж умер мгновенно. Дети медленно угасали в реанимации, и все это время Барбара мысленно разговаривала с ними. Она молилась, упорно надеялась, держала их за руки. Что происходило с ней, о чем она думала в эти часы и минуты? Чем для нее были эти пять дней между жизнью и смертью? Но то, что было в те дни, оказалось еще не самым страшным. Барбара поняла, что гораздо сложнее – это возвращаться к жизни, вновь стараться хоть как-то существовать. Ее книга как раз об этом: как даже после немыслимого горя научиться улыбаться. Автор удостоена премии «Leading Ladies Award".
Цитату из книги в фойе Национального театра читает актриса Александра Анискина:
А что сейчас читаете вы?
Эльдар Азимов, преподаватель ПетрГУ
— Обычно я читаю несколько книг одновременно, «разбавляя» одно другим. Кроме учебников и статей по работе, конечно же. Закончил перечитывать «Кольцо тьмы» Перумова, а сейчас перешел на сборник Рождественского.
