«Ребенок катался по полу и стонал от боли!» Врачи скорой помощи честно ответили на претензии петрозаводчан. Почему они не приезжают даже к маленьким детям?
На днях мы писали о вопиющем случае: жительница Петрозаводска Елена Денисова рассказала о том, как несколько раз вызывала «скорую» своему больному ребенку, и о том, как ожидание затянулось на часы. Ей сказали, что она должна справляться сама с температурой 41 градус. После второго звонка врачи приехали, но так ничего и не посоветовали. Прошло несколько дней, но ничего не менялось, поэтому пришлось еще раз вызывать «скорую», она приехала через полтора часа.
Врачи диагностировали у ребенка гнойный гайморит, вирусную инфекцию и миалгию, его забрали в больницу. И это далеко не единственный случай. В январе этого года из ряда вон выходящий случай произошел в Петрозаводске в детском садике № 15, который находится на Ключевой. Там 5-летнему мальчику Матвею стало плохо. Ребенок схватился за живот и начал в буквальном смысле кататься по полу, корчась от боли. Воспитатели сразу же позвонили родителям, и мама мальчика через две минуты прибежала в садик — благо дело, дом находится рядом. Воспитатели объяснили, что в детском саду нет медработников, поэтому было решено вызывать скорую помощь. Как говорит папа мальчика Дмитрий, вызов был сделан в 12:30, но «скорая» не приехала ни через 10 минут, ни через полчаса. Мальчик стонал от боли, и только через 43 минуты появились медики.
Что происходит? Почему врачи «скорой» либо вообще не приезжают, либо едут слишком медленно? О том, что творится в системе здравоохранения в целом и с системе неотложной помощи в частности, нам откровенно и анонимно рассказала сотрудница петрозаводской станции скорой помощи.
Правила вызова скорой помощи были четко прописаны еще в СССР и напечатаны даже в телефонных справочниках, и тогда население понимало разницу между скорой и неотложной помощью. По правилам «скорую» вызывают при угрозе для жизни, когда требуется экстренная помощь: ДТП, утопление, ранения и т. д., а неотложка — это обострение хронических заболеваний с болями в животе (холециститы, панкреатиты, гастриты), повышенное давление, высокая температура.
Многие ли знают, что с 2014 года при всех городских поликлиниках работает неотложная помощь? Вызов можно сделать с 9 до 19 часов, кроме выходных. Чем отличается вызов неотложки от вызова врача? Допустим, у человека поднялось давление или температура. Участковый врач осмотрит больного, даст рекомендации, назначит лечение, выпишет рецепт и при необходимости — больничный. То же самое сделает и неотложка, но там есть укладка с препаратами, и доктора могут сделать инъекции или дать таблетку. Казалось бы, все просто, но люди совершенно не информированы об этом. Если ли бы больные обращались в неотложную помощь, то вызовов по «скорой» не на экстренные ситуации было бы значительно меньше.
Зачастую скорая помощь — единственная доступная медицинская помощь не только в вечернее и ночное, но и в дневное время. Почему? Потому что из-за большой загруженности участковые доктора не всегда приходят на вызовы. Так 18 апреля мужчина, проживающий на ул. Мелентьевой, в районе, который обслуживает поликлиника № 3, почувствовав себя плохо (поднялась температура), не вышел на работу и вызвал участкового врача. Ждал доктора до 17 часов, потом позвонил в поликлинику, и ему ответили, что врач будет, но тот так и не пришел. Уже после 10 вечера мужчина вызвал «скорую». Приехавшая бригада оказала ему помощь, передала актив в поликлинику. Но больничный он в тот день не получил.
Много случаев, когда в поликлиники просто не дозвониться: например, в детскую поликлинику № 1 на Еремеева. Недавно там целый день не отвечал телефон: люди звонили нам и уточняли, почему. Но за работу поликлиники мы не отвечаем! Диспетчеры скорой помощи получают в свой адрес очень много негатива, причем за всех. Так, женщина вызвала педиатра к маленькому ребенку из второй детской поликлиники на Ровио. У малыша была высокая температура. Врач не пришел, в результате чего ребенок долгое время оставался без медицинской помощи. Вечером женщина позвонила в «скорую» и, вызывая бригаду, обрушила на диспетчера море негатива.
Люди, которых обслуживает взрослая поликлиника № 2, часто жалуются, что у них не хотят принимать вызов участкового врача, даже, например, при высокой температуре, говорят: «Вы что, сами не можете прийти?» К специалистам записаться тоже сложно, все через терапевта, потому приходится ждать несколько дней, а лечиться платно не у каждого есть возможность, вот «скорая» и выполняет функции поликлиники: и уровень сахара измеряет, и делает ЭКГ, пульс-оксиметрию, госпитализирует в БСМП для дальнейшего лечения в различные стационары города.
С экрана телевизора в медицинских передачах только и слышишь: «Не ждите, обращайтесь в «скорую» А почему не по поликлинику, чтобы вызвать ту же неотложку? Многие мамочки не дают детям жаропонижающее, а ждут целый день. Между тем такие лекарства (они недорогие) должны быть в каждой домашней аптечке, да и аптек в городе полно — не проблема купить. Диспетчер скорой помощи по описанию симптомов проконсультирует, что можно принять: мы всегда стараемся вести конструктивный диалог, тем более что все переговоры фиксируются в электронном виде.
Люди не жалуются в Минздрав, не звонят главным врачам поликлиник, не ругаются с участковыми докторами, зато нагрубить диспетчерам скорой помощи — это у населения в порядке вещей. Если бы сбывались все те проклятия нам и нашим семьям, какие мы слышим по телефону от больных, то никого из нас бы уже не было на свете. Люди даже не вспоминают о том, что все возвращается, в том числе и несправедливо сказанные слова. Доходит до абсурда, когда говорят: «Мы вас уволили, с завтрашнего дня вы не работаете!»
С проявлением неадекватной реакции с матами, угрозами сталкиваемся каждый день. Звонят мужчины и без зазрения совести матерят женщин-диспетчеров, грозят убийствами и изнасилованиями. Если кто-то оскорбит, допустим, полицейского, то ему грозит тюремное наказание, а сотрудников скорой помощи население унижает совершенно безнаказанно. Потому нам кажется, нужен закон, защищающий медиков.
Самая частая жалоба — медленно едете. Люди хотят, чтобы машина прибыла за пять минут, тогда как по нормативам мы можем ехать до двадцати минут. А если говорить про педиатров: в смене их работает всего два, а вызовов может поступить очень много, то есть медики просто физически не успевают оказать помощь всем сразу. Если поступает сразу десять звонков, каждый хочет, чтобы к его ребенку выехали сей же момент. Диспетчер обычно объясняет, что детских вызовов очень много, потому в период эпидемии приходится ждать по 2-3 часа. Педиатры работают на линии, не возвращаясь на станцию, по 4-5 часов, чтобы перекусить или, простите, даже сходить в туалет.
Сейчас «скорая» перешла на фельдшерскую медицинскую помощь: основном на вызовах работают или один фельдшер, или фельдшер и медсестра, или два фельдшера. Бригада выезжает в экстренных случаях. На «скорой» не хватает медиков, существует текучка: постепенно коллектив распадается. Те, кто моложе, ищут другие места работы, с большей зарплатой и не с такой колоссальной нагрузкой, а опытные доктора и фельдшеры увольняются по причине усталости, потерянного здоровья, нервов. Когда-то существовал престиж скорой помощи: эта тяжелая работа с экстренными ситуациями, ночными сменами высоко котировалась в городе. Теперь совсем иное положение, и мы не знаем, кто будет работать после нас и, случается, спрашиваем друг друга: а к нам-то будет ли кому приехать, если мы вызовем «скорую»?
Администрация БСМП, медицинский факультет ПетрГУ, медицинский колледж не заинтересованы в привлечении студентов с последующим трудоустройством, поскольку необходимо получение сертификата скорой помощи. С ним нельзя работать ни в стационаре, ни в поликлинике, то есть в любом другом медицинском учреждении нужен свой сертификат.
Еще одна проблема — нехватка медицинского транспорта. По нормативам на 10 тысяч — одна машина скорой помощи. Значит, с учетом количества населения нашего города на линию должно выезжать 30 машин, а выезжает 15-16. Знает ли кто-то из горожан, что с октября 2016 года нагрузка сильно увеличилась, потому теперь в связи с закрытием станции скорой помощи в Шуе и Чалне мы обслуживаем еще и ближайшее Прионежье, куда раньше выезжали машины из этих двух населенных пунктов? Причем даже в тех поселках, где есть амбулатория, люди как будто специально ждут вечера, чтобы вызвать «скорую», а не обращаются за плановым лечением и не вызывают неотложку.
Ждать до последнего — это вообще в характере наших людей. Не вызывают врача, потому что не хотят брать больничный из-за боязни потерять работу или получить меньше денег, не хотят вызывать участкового. Бывает, говорят, что не нравится доктор (а что он может сделать!) или жалеют врачей из поликлиники (у них и без нас много вызовов). Думают, все само пройдет, и тянут до появления острых симптомов. Не умеют и не хотят вести здоровый и разумный образ жизни, в результате после праздников мы выезжаем на вызовы с ножевыми ранениями, с панкреатитами, отравлениями, судорогами после запоев и так далее.
В праздничные дни обычно поступают звонки: «Приезжайте, там кто-то валяется!» Люди сделают вызов и уходят, а «валяющийся» тем временем тоже куда уползает. Получается, зря выезжали. А если не уполз, тогда оказываем помощь, вызываем полицию, потому что чаще всего эти граждане пребывают в состоянии сильного алкогольного опьянения. Таким образом «скорая» целый день ездит и собирает «лежащих», то есть мы превращаемся в «санитаров города».
Затрудняет работу «скорой» и то, что многие дворы сейчас перекрыты шлагбаумами, например, Ленина, 15, Варкауса, 35, Андропова, 28, А. Невского, 60, Кирова, 3, Антикайнена, 20. Если вызов делают пожилые люди, то у них, как правило, нет чипа, а молодые зачастую отвечают, что чип в машине. При этом добавляют: «Дойдете, не развалитесь». Ладно, не развалимся, но идти приходится и ночью, порой через весь двор, а фонари далеко не всегда горят, на улице может идти проливной дождь и мокрый снег. А если больного придется госпитализировать в стационар? Обычно это делается на мягких носилках, которые несем с водителем. И потом родственники возмущаются, почему носилки мокрые!
Последний случай был 12 апреля, когда «скорая» выехала на улицу Мелентьевой, дом № 1. До подъезда метров сто, шлагбаум закрыт. Заехать на территорию машина не может. Но какой-то автомобиль как раз въезжал, следом заехала и «скорая». Но близко к подъезду она все равно не попала, потому что все было заставлено вазонами для цветов (иногда бывает, что проезд перекрыт кирпичами или блоками). Фельдшер оказал больному помощь, пошел к машине, а шлагбаум-то опять закрыт! Как выехать? Пришлось звонить в службу 051, которая связалась с управляющей компанией, обслуживающей дом, чтобы как-то решить проблему. Те обещали, но их помощь не понадобилась: во двор заезжала девушка на иномарке и — большое ей спасибо! — машина скорой помощи смогла выехать. Но простояла во дворе 20 минут, хотя в этом время медики могли бы успеть оказать помощь еще одному больному.
Особая тема — отношение автовладельцев к пропуску «скорой» с включенным звуковым и световым сигналом. Пропускают нас далеко не всегда, то же касается и парковочных мест. На Древлянке, на Березовой аллее есть подстанция скорой помощи. В этом районе, как и на Перевалке, очень узкие дворы, а зимой еще и с нечищеным снегом. Всем мы мешаем, нам сигналят, мы сигналим. Хотелось бы, чтобы водители понимали, что мы скорая помощь, а не такси.
Нумерация во многих районах города оставляет желать лучшего: все очень мелко, ничего не разглядеть, особенно в темноте. Отличные таблички на ул. Кемской, 19, 21 и 25 — надо бы, чтобы везде были такие. Сейчас активно развивается частный сектор в Урочище, Лососинном, Заозерье. Там много новых улиц, где на домах вообще нет никаких табличек. Хотелось бы, чтобы администрация города обратила на это внимание. Те же проблемы и в деревнях, но там хоть все друг друга знают.
Стоит сказать и про нашу зарплату, также сильно влияющую на человеческий фактор. Водитель скорой помощи получает 15 тысяч: как на это можно прожить и прокормить семью? Зарплата врача и фельдшера чуть больше, и чтобы заработать 25-30 тысяч, мы вынуждены брать по 7-8 лишних смен, а то и подрабатывать где-то еще. Потому нам бы хотелось, чтобы население было более человечным, понимало, что у нас тоже есть семьи и дети, которые, случается, подолгу не видят нас дома, что мы стоим на страже человеческого здоровья и наш труд никак не стимулируется.
Также у нас есть мнение, что проблемы нашего здравоохранения должны решать люди с медицинским образованием, знающие ситуацию изнутри, а не абы кто. Все нормативы и решения спускаются сверху и часто только вредят нашей работе: страдает и население, и мы. Недавно у нас сменился губернатор, и мы очень надеемся, что уважаемый глава Карелии Артур Олегович Парфенчиков повернется лицом к нашим проблемам. 28 апреля отмечался День скорой помощи, и в связи с этим мы желаем всем нашим коллегам здоровья, терпения и достойной заработной платы!
