Столица

Совхоз не ухаживал… прокуратура не следила… Минсельхоз не списал… а посадить хотят Сухорукову

Очень интересным получился допрос по делу Евгении Сухоруковой и.о. директора «Карелмелиоводхоза» — той самой организации, чей ответ члены комиссии, рассматривающие вопрос о возможности изменения вида разрешенного использования земель, принадлежащих «Ерошкиной сельге», не приняли во внимание. А в ответе том, как известно, говорилось о наличии на указанном участке мелиоративной системы. Напомним, что члены комиссии не случайно с недоверием отнеслись к документу из «Карелмелиоводхоза»: у них на руках имелся ответ Росреестра (органа, уполномоченного давать такого рода ответы), сообщавший, что мелиорационной системы на землях «Ерошкиной сельги» нет.

И, тем не менее, ответ «Карелмелиоводхоза» фигурирует в деле как одно из доказательств того, что земли, которые постановлением Сухоруковой были переведены под дачное строительство, действительно являются особо ценными (а ценность, напомним, им придает их осушенность).

— Откуда взялась информация, что эти земли осушенные? – поинтересовались у и.о. директора «Карелмелиоводхоза» Георгия Лебедева гособвинители.

— Такой вывод был сделан на основании инвентаризации 1987 года, на основании архивных документов, — пояснил свидетель. – По картографическим материалам.

Проверить, соответствуют ли эти документы действительности, специалисты организации не сочли нужным. Никто из них даже не видел земли, о которых идет речь.

Георгий Лебедев признал, что мелиорация – это не просто наличие каких-то канав. Это целый комплекс мероприятий, в частности, технические работы по расчистке земель от древесной и кустарниковой растительности, вспашка земель, пескование, профилирование, нанесение минеральных, органических удобрений и т.д. и т.п. Ничего из этого, как известно, совхоз «Маяк» за последние пару десятков лет не делал! Исходя из этого, государственные обвинители поинтересовались у свидетеля, могла ли лишенная всяческого обслуживания система выйти из строя?

— Нет, — заявил Георгий Лебедев. — Потому что собственник должен ее содержать в надлежащем состоянии. Если он ее не содержит в надлежащем состоянии, встает вопрос об изъятии этой земли. Есть компетентные органы, которые должны за этим следить.

— Допустим, не следят, не изымают, пользователь не содержит… Испортиться она может? — попробовал еще раз получить ответ на свой вопрос прокурор.

— Нет. В случае если бы она испортилась, мы бы имели болото, то есть первозданный вид. Вот и все! – ответил Лебедев.

А вот это новость.

— То есть до 1991 года этот участок был болотом? – уточнил у свидетеля адвокат подсудимой.

— Почему? – несколько смутился Лебедев. Оказывается, он точно не знает, что там было изначально, но подозревает, что именно болото.

К слову, когда-то на землях, принадлежащих «Ерошкиной сельге», был населенный пункт. Его-то и хотели возродить новые собственники.

Георгий Лебедев вроде бы и слышал о том, что существует срок годности мелиоративной системы, но уверен, что срок этот – лишь сигнал для собственника, что пора проводить какие-то капитальные работы, например, по реконструкции этой системы. Адвокат подсудимой так и не смог добиться от него ответа на вопрос, что же делать, если мелиоративная система все же заброшена.

Свидетель то и дело рассказывал суду о существовании при Минсельхозе комиссии по списанию таких систем. Якобы туда и должен был обратиться собственник системы. Так как собственником считается «Маяк» (и то только на словах: ни одного документа на эту систему совхозом на данный момент не предоставлено), то он, по всей видимости, и должен был туда обратиться. Но… Во-первых, «Маяк», когда продавал земли, вообще не придал значения тому, что на них есть какая-то система мелиорации, потому и продавал их как обычные. Ведь очевидно (даже по показаниям директора «Маяка»), что заброшенную систему мелиорации никто не воспринимал как что-то имеющее хоть какую-то ценность. Поэтому никому и в голову не пришло идти ее списывать. У собственника в этом не было необходимости. А новый собственник вообще про эту систему не знал. Конечно, он видел заросшие многолетними деревьями канавы, но о том, что эти канавы придают земле особую ценность, при продаже земли даже речи не шло. О них и в документах купли-продажи нет ни слова.

Во-вторых, комиссию, о которой говорил Георгий Лебедев, действующей можно назвать лишь отчасти. Она, конечно, существует. Но ни одного факта списания ею мелиоративной системы свидетель вспомнить не смог.

Зато и.о. директора «Карелмелиоводхоза» рассказал, что следить за тем, как эксплуатируются системы мелиорации, должна природоохранная прокуратура. И наказывать, если за этими системами не ухаживают должным образом. Разумеется, никто этим не занимался. Более 20 лет стражам порядка было совершенно все равно, что там за система у совхоза «Маяк» и не угробили ли ее собственники, как за приобретенным имуществом ухаживает «Ерошкина сельга» и не пора ли изымать земли, на которых оно расположено. Всем было все равно! И вот, честно говоря, создается впечатление, что интерес к этой системе так бы и не проснулся, не поссорься Евгения Сухорукова с губернатором.

Напомним, что Евгению Александровну подозревают в превышении должностных полномочий с причинением ущерба в особо крупном размере. По версии следствия, Сухорукова (будучи на тот момент и.о. главы Прионежского района) незаконно подписала постановление об изменении вида разрешенного использования участка земли, принадлежащего ООО «Ерошкина сельга». С точки зрения правоохранительных органов, давно заброшенные и проданные частнику за бесценок совхозные земли являются особо ценными сельхозугодиями, изменять вид использования которых запрещено законом.

Вступайте в группу поддержки Евгении Сухоруковой

Срочные новости в нашем Telegram