Архив

Андрей Нелидов рассказал, зачем начал брать с предпринимательницы деньги и на что он их потратил

Похоже, процесс по делу экс-директора музея-заповедника «Кижи» Андрея Нелидова и экс-депутата Законодательного собрания Карелии Ивана Романова вышел на финишную прямую – начались допросы подсудимых. Первым показания дал Нелидов. Говорил долго и рассказывал обо всем очень подробно. Начал аж с момента своего назначения на должность. По словам подсудимого, соглашаясь на должность в музее, он рассчитывал на тихую работу в культурном сообществе, но совершенно неожиданно для себя столкнулся с противостоянием всего коллектива.

— Начало этой работы ознаменовалось для меня очень серьезным конфликтом, — вспоминает Андрей Витальевич. — Нужно было принимать решение, что делать. Развернуться и уйти, сказав, что меня не пустили? Какая-то пораженческая позиция. Работать с коллективом, который отказывается воспринимать меня как директора? Тоже невозможно.

И тогда, говорит подсудимый, он собрал самых «сильных» представителей музея и предложил им заключить временное перемирие на полгода. За это время новоиспеченный директор должен был доказать, чего он стоит. Если бы через полгода коллектив не изменил бы к нему своего отношения, Нелидов должен был бы уйти.

Подсудимый довольно долго рассказывал про концепцию развития музея и про то, какой удачной она оказалась, а также про проблему, которая возникла в 2014 году: необходимо было праздновать 300-летие Преображенской церкви, а входная зона острова к таким торжествам была не готова, и денег на ее реконструкцию государство выделить не могло. Тогда, говорит Нелидов, министр культуры РФ Владимир Мединский рекомендовал ему вспомнить о государственно-частном партнерстве и найти инвестора для указанных работ. Музей объявил конкурс. По условиям аукциона инвестор за свой счет должен был построить новые объекты на острове и реконструировать разрушенный причал. За это он получал плоды своей реконструкции в аренду сроком на 5 лет. Компенсировать свои расходы инвестор должен был за счет сдачи объектов в субаренду.

Состояние шока

По словам Нелидова, желающих реконструировать входную зону острова не нашлось, и тогда его советник Иван Романов решил это делать через свою фирму. Его, конечно, как директора, смущало, что советник стал инвестором реконструкции, но выбора не было.

— Не очень здорово, но это лучше, чем ничего, — поясняет Андрей Витальевич.

Тем более что афишировать этот факт никто не собирался.

Правда, говорит подсудимый, на острове все равно все знали, за чей счет идут строительные работы. Часть средств, вложенных в реконструкцию, по словам Нелидова, принадлежала лично Романову, а часть он занял у кого-то в Москве.

Когда все было готово, стал вопрос с субарендой. В этот момент игумен с острова Валаам и попросил Андрея Витальевича походатайствовать перед инвестором (Романовым) за некую Татьяну Астратенок – продавщицу сувениров. Правда, вскоре выяснилось, что за нее Романова уже попросили – сотрудники ФСБ.

— Мне показалось странным такое сочетание патриархии и ФСБ, — отметил Нелидов.

Как бы то ни было, по итогу Татьяна Астратенок приехала, начала работать и что-то платить (в суде она так и не смогла определиться, что это было — взятки или арендная плата), и в какой-то момент благодаря этим платежам стала главным свидетелем обвинения в уголовном деле.

Мы уже неоднократно писали про договоренности Татьяны Астратенок с Романовым. Эти двое договорились между собой о том, что предпринимательница будет арендовать торговые точки во входной зоне острова за 8 миллионов рублей (это за сезон), из которых 5,5 миллиона будет передавать наличкой Романову, а 2,5 миллиона перечислять безналом на расчетный счет его компании – «ЛВК Петровский».

В суде свидетельница говорила о том, что эти платежи были для нее практически неподъемными и что торговать приходилось едва ли не в убыток. Однако после допросов ее коллег по бизнесу с острова стало очевидно, что Астратенок зря прибедняется: даже при такой, казалось бы, колоссальной аренде выгода должна была быть очень и очень приличной.

— А потом произошло чудовищное событие, которое изменило мою судьбу и судьбу Ивана, — говорит Нелидов, имея в виду арест Романова в апреле 2015 года.

— Первое состояние — это состояние шока, — признался подсудимый. — Для меня это очень близкий человек. То преступление, о котором шла речь (Романова обвинили, а позже признали виновным по статье «сексуальные действия с применением насилия или угроз в отношении несовершеннолетнего» — прим. авт.), предусматривает специфику взаимоотношений. Я знаю его 15 лет. Ну трудно за 15 лет не заметить каких-то отклонений. Их не было. Никогда. И я не поверил, что такое может быть. Сейчас я допускаю, что это была вынужденная реакция мозга. Легче не верить и жить с этим, нежели чем попытаться подумать: «А может быть, и правда?» Легче не верить.

Из-за ареста Романова субарендаторы начали волноваться. И тогда Нелидов, по его словам, решил взять ситуацию в свои руки (хотя полномочий на это, естественно, не имел): всех успокоил, заверил, что все договоренности по аренде в силе. В частности, успокоил Астратенок, подтвердив ей, что, как она и договаривалась с Романовым, за 8 миллионов входная зона будет в ее полном распоряжении, а деньги в отсутствии Ивана Николаевича можно приносить ему.

Нелидов уверяет: тогда ему казалось, что до этих приношений не дойдет, Романова отпустят, и он сам будет разбираться со своими арендаторами. Но Романова не отпустили. И деньги Астратенок начала носить ему, Андрею Витальевичу.

О том, с каким настроем Татьяна Астратенок отдавала Нелидову «последние» деньги, в суде упоминали не раз. Вспомнил об этом и подсудимый:

— Приносила их Таня в своей какой-то манере. То в сумочке веселой, то в коробке из-под коньяка. Ей казалось это смешным. То со стихами она их приносила…

Где деньги Романова?

Получив первый платеж, говорит подсудимый, он задумался над правильностью своих действий, и, собрав всех заинтересованных лиц (тех, кто еще мог бы претендовать на эти деньги), предложил направить к Романову адвоката, который бы выяснил у задержанного, кому он доверяет распоряжаться своими деньгами и имуществом. Все согласились. Вскоре, правда, через совершенно другого человека Романов назвал имя того, кому поручает всем руководить. И это был не Нелидов. На вопрос, зачем же тогда Андрей Витальевич продолжил брать с Астратенок деньги, он ответил так:

— Из собственных соображений. С какими-то завышенными амбициями, что я лучше знаю, как для Ивана лучше. И жизнь показала, что я был прав. Если бы я тогда отдал его деньги, он бы остался без них. Я не отдал (тому человеку, которому Романов поручил всем заниматься  - прим. авт.).

По словам Нелидова, сразу после ареста его советника началась охота за деньгами Романова и он побоялся, что если кому-либо из этих людей отдаст его деньги, Романов в конце концов окажется ни с чем.

— И жизнь-то показала… Где сейчас все эти люди? И где деньги? Он мне говорит: «Андрей Витальевич, вот тут у меня не хватает, тут не хватает». А это очень богатый человек был, — говорит Нелидов. — А сейчас оказывается, что все деньги, которыми он может распорядиться, это те деньги, которые остались у меня. Нормально?.. А отдал бы, и этого бы не было. И адвоката бы сейчас не было, никого бы не было.

— Так деньги Романова у вас? – уточнила государственный обвинитель.

— У меня. Частично. Потому что частично он их уже забрал, — ответил подсудимый. – Первая возможность определиться, что с ними делать, у нас появилась не так давно, год назад. Я подтвердил Ивану, что может не волноваться, все его деньги у меня. За это время он дважды обращался ко мне с поручением часть этих денег передать его жене на содержание семьи. Один раз эта сумма была один миллион рублей, другой – полмиллиона. Остальные деньги он попросил оставить так как есть, потому что это единственный источник его существования.

«Признаю получение денег»

Нелидов акцентировал внимание суда на том, что не менее десяти человек знали, что он берет с Астратенок деньги. И это действительно так. Судя по показаниям свидетелей, все знали и о восьми миллионах рублей, которые Романов попросил с Астратенок (кто-то обижался, что такое счастье перепало не ему, кто-то собирался предложить Романову больше), и о том, что после ареста Романова эти деньги собирал Нелидов. Для взяток, а все происходящее стражи порядка трактуют именно так, действительно слишком глобальная огласка.

Есть и еще одна странная особенность этой «взятки». По словам Андрея Витальевича, однажды на него вышел человек, который сообщил о существовании диктофонной записи разговора одного из предпринимателей острова с якобы засланным от оперативников человеком. На записи предприниматель жалуется на то, что Нелидов с Романовым вымогают у продавцов деньги. Что сделал Нелидов, узнав о такой записи? Он пошел в следственное управление СК РФ по РК: подозревал, что его могут начать шантажировать. Стражи порядка снабдили его аппаратурой и отправили караулить вымогателей.

— Две недели я, как дурак, с этим магнитофоном ходил, никто на меня не вышел. Через две недели я его обратно сдал, — пояснил подсудимый. — Вот этот поход в Следственный комитет он подчеркивает только одно, что я никогда к этим деньгам как к преступным не относился. Иначе зачем было бы идти с такой уликой аж в логово, прямо в самую пасть?

А самое главное – зачем было продолжать брать с Астратенок деньги?

Романов во время допроса Андрея Нелидова активно кивал, по всей видимости, соглашаясь со сказанным.

Напомним, что Андрея Нелидова обвиняют в получении взятки в особо крупном размере. По версии следствия, экс-директор музея-заповедника в 2015 году получил от предпринимательницы Татьяны Астратенок более 4 миллионов 600 тысяч рублей за возможность беспрепятственно торговать на острове Кижи. Романов при этом, согласно обвинительному заключению, выступал посредником.

— Я полностью признаю факт получения мною денег от Астратенок Татьяны Валерьевны в том объеме, который она указывает, — заявил Андрей Нелидов. — При этом, как она и пишет в своем заявлении, воспринимал эти деньги как арендную плату, которая уплачивается ею по договору с Романовым. Вот это я полностью признаю. Является ли это взяткой, как это трактует обвинение, должен решить, на мой взгляд, суд.

Срочные новости в нашем Telegram