«Рабы все стерпят?» 31-летняя молодая женщина, попавшая в Медвежьегорский психоневрологический интернат после смерти матери, выпрыгнула из окна: санитары в это время пили чай

— Это было большой ошибкой отдать ее туда, — сокрушается Галина Городецкая. 22 декабря прошлого года сестра Галины, 31-летняя пациентка Медвежьегорского психоневрологического интерната, выпала из окна четвертого этажа. Женщина чудом осталась жива и получила серьезные травмы. Удар смягчило то, что пациентка упала на козырек. Персонал интерната в это время отлучился пить чай. Директор интерната трагедии в случившемся не видит. Поражает и отношение правоохранительных органов: результатов проверки нет, никто до сих пор не наказан.

Чай или смерть?

В психоневрологический интернат 31-летняя Надежда попала в сентябре прошлого года после смерти матери. Девочка родилась с синдромом Дауна и всю жизнь жила вместе с мамой. Но в августе мама внезапно умерла. По словам сестры Галины, они решили на время отдать сестру в интернат.

— Я сначала за мамой ухаживала. У мамы была онкология, и она за месяц сгорела. И как-то все навалилось, мы не подумали, что не надо было отдавать сестру в интернат. Органы соцопеки направили сестру в Медвежьегорский психоневрологический интернат. Мы ничего раньше об этом интернате не знали. Сказали, что очень хороший интернат, все условия, — рассказывает Галина.

На деле же условия содержания больных повергли родных в шок. По словам Галины, сестра Надежды, привыкшая жить дома, в интернате начала вести себя неадекватно:

— Она у нас никогда таблетки не принимала, а здесь ей начали давать. Видимо, под их действием у нее начало меняться поведение. Я когда приезжала, то стала наблюдать, что она ведет себя неадекватно. Она стала кривить лицо, не разговаривает, как будто замороженная какая-то. Она выходила постоянно грязная, в плохой одежде, хотя я привезла ей два пакета вещей. Она все время находилась в закрытом помещении на четвертом этаже. В палату родных не пускали. Встречались мы только в коридоре. На прогулки ее не водили, говорили, что она упрямится, а уговаривать ее никто не стал.

Надежда все время рвалась домой. По словам медперсонала, она пыталась убежать, все время стояла у закрытой двери. Видимо, 22 декабря женщина и открыла окно, чтобы убежать. Выпала она из прачечной, помещения, которое должно быть закрыто, потому что там, в отличие от палат, есть ручки на окнах.

— Как она могла выйти из закрытой палаты, попасть в прачечную и выпасть из окна? — задается вопросом сестра Галина. — Директор сказала, что санитары ушли пить чай и оставили без присмотра. Мы хотели посмотреть камеры внутри помещения, может, ей кто-то из пациентов открыл ей окно? Но оказалось, что камера не работает. На вопрос, почему на окнах нет решеток, отвечают, что решетки запрещены по правилам пожарной безопасности. Спрашиваю, как так получилось, что на окне была ручка, – разводят руками.

Уволить не может

Директор Медвежьегорского психоневрологического интерната Татьяна Доброхвалова все случившееся воспринимает совершенно спокойно. По крайней мере, с нами она общалась так, как будто ничего страшного в интернате не произошло.

— По недосмотру пациентка попала в техническое помещение, где было открыто окно, — пояснила Татьяна Доброхвалова. — Это помещение должно быть на замке. Почему оно оказалось открытым, сотрудники пояснить не могут. Камера внутри у нас, к сожалению, не работает. Работникам объявлен выговор, уволить за такое, по трудовому законодательству, я не могу.

Вот так, оказывается, за халатность, от которой человек чуть не умер, уволить не могут.

Пациентка получила перелом грудного позвонка и почти месяц находилась в больнице. По словам сестры Галины, директор интерната за это время ни разу к ней не пришла.

— Они мне говорят: «Вы понимаете, у нас 90 человек и три санитарки». Они все спокойны. Такое отношение, что, мол, падали пациенты и будут падать. У них спокойствие просто поразительное! — поражается Галина Городецкая.

То ли решетка, то ли видение

Поражает родственников пострадавшей женщины и отношение правоохранительных органов. В день трагедии на место выезжал участковый. Родственникам после этого вообще не звонили, не брали пояснения. В пресс-службе МВД Карелии нам сообщили, что материалы проверки были переданы в Следком. Только вот в Следком они попали совсем недавно, через месяц после случившегося.

— Мы сами уже ходили в следственный отдел Медвежьегорска, и там нам сказали, что, по словам участкового, во всем учреждении есть решетки, а, мол, на окне, откуда она выпала, решетки не было, — рассказывает Галина. – Я была в шоке! Люди живут там, выезжали на место и не знают, что решеток на окнах там нет.

Галина хочет добиться, чтобы по несчастному случаю была проведена тщательная проверка и виновный наказан.

— Они только и говорят: знаете, как нам тяжело. Но всем тяжело, так что ж теперь, пусть люди из окон прыгают... Они должны всё предусмотреть, всю опасность.

В пресс-службе Следкома Карелии нам сообщили, что дело передано в ведомство и сейчас проводится проверка. По закону, на доследственную проверку дается месяц. Мы будем следить за ходом проверки.

Рабы все стерпят?

К слову, содержание в Медвежьегорском психоневрологическом интернате не бесплатное. Каждый месяц из пенсии пациентов 75% отчисляется на проживание в интернате. В случае с Надеждой – это почти 16 тысяч рублей. Если умножить эту сумму на 90 пациентов (столько содержатся в одном отделении), получается почти полтора миллиона рублей. Должно с лихвой хватить на зарплату 10 санитарок, учитывая, что средняя зарплата персонала 30 тысяч рублей.

Всего в интернате содержатся около 600 человек с нарушениями психического здоровья.

Между тем вместо улучшений в учреждении взят курс на оптимизацию. Как сообщает паблик «Отражение Карелии», 11 декабря 2018 года директор Медвежьегорского ПНИ Доброхвалова одним махом подписала пачку уведомлений, в которых сообщает своим подчиненным о предстоящем увольнении в связи с сокращением штата. В документе директор ссылается на приказ № 606 от 19 ноября о сокращении должности «санитарка палатная» и сообщает, что новое штатное расписание вступит в силу с 1 марта 2019 года. Попавшим под сокращение будет предложена работа (при наличии вакантных должностей), соответствующая квалификации или вакантные нижестоящие должности и нижеоплачиваемая работа. Директор сообщила, что бывшим санитаркам палатным будет предложена должность сиделки с заработной платой 20 304 рубля. Сотрудники с таким раскладом не согласны: при переводе в сиделки люди теряют около 50 процентов зарплаты, льготный стаж, их отпуск уменьшается с 79 до 44 дней.

Около пятидесяти человек подписались под жалобой генеральному прокурору РФ Чайке. По словам людей, трудятся они в рабских условиях.

На сегодня три отделения остались только с дневным медицинским персоналом. Ночью медпост не работает, и мы остаемся один на один с людьми, имеющими психические нарушения. Причем за отсутствие медперсонала нам не доплачивают, — написали люди генпрокурору. — Одна сиделка должна обслуживать 8 больных, а у нас на 4 человек в день приходится до 95 обеспечиваемых. А кто будет ходить на пищеблок с ведрами за едой для больных? В наших договорах этот пункт не прописан, и если мы откажемся от такой работы, кто это будет делать? Больные, которые своими пенсиями оплачивают существование в ПНИ, останутся без еды?

Похоже, ситуация, когда пациенты падают из окон, скоро будет обычным делом для этого интерната.

«Рабовладелец»

Несколько лет назад Медвежьегорский психоневрологический интернат был уже в центре громкого скандала. В 2010 году бывший директор Алексей Сеппянен был осужден за хищение путем обмана бюджетных  денег. Следствием и судом установлено, что Сеппянен в 2008 году путем предоставления подложных платежных документов и обмана членов опекунского совета учреждения, рассматривавшего вопросы выделения денег из личных сбережений недееспособных граждан, похитил более 228 тыс. руб. со счетов находящихся под его опекой лиц.

Также Сеппянен привлекал психически больных к труду. По версии следствия, душевнобольные трудились на участке директора с мая по сентябрь. Люди с тяжелейшими психическими расстройствами, которым по медицинским показаниям запрещено работать, вкалывали до седьмого пота. Душевнобольные разгружали стройматериалы, ремонтировали дом, носили щебень в ведрах (а женщины и в подолах), снимали дерн, разбирали хозпостройки, косили траву, убирали мусор. Вдоль тропинок сажали можжевельник, который Сеппянен очень любит. Можжевельник посадили и на территории интерната. Но там он, кстати, не прижился.

Работники интерната долго не решались рассказать правду. Признавались, что боялись директора. Стиль руководства Сеппянена, ту атмосферу, что при нем сложилась, работники называют не иначе как «37-й год». Некоторые работники боялись не то что заходить в кабинет директора, а даже смотреть на него. Говорят, он всех запугал. В воздухе постоянно висел вопрос: кого следующего уволят?

Суд назначил Сеппянену наказание в виде трех лет лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года.

P.S. Что касается пациентки Надежды, то в ближайшее время родные заберут ее домой. В отличие от многих других пациентов интерната, она еще нужна своей семье.

— В этот интернат обычно отдают навсегда. Во время своих приездов мы ни разу не видели там других родственников пациентов, — говорит Галина.