«Возвращаться – плохая примета»: за что убили Владимира Фошкина?

В Верховном суде Карелии продолжается судебный процесс по делу 36-летнего жителя Олонца Олега Лобского. Его обвиняют в грабеже и умышленном убийстве 26-летнего петрозаводчанина Владимира Фошкина, который даже не был знаком с подсудимым. В центре города около восьми часов вечера Лобский, по большому счету, «докопался» до первого встречного. И убил его. Но как и за что – помнит только урывками.

Плохая примета

Когда Лобский давал показания, он заметно нервничал. Не поднимая глаз, он принес свои извинения маме Владимира Фошкина – спустя почти 8 месяцев после произошедшего. А потом подробно, в деталях расписал пять дней своей жизни, которые предшествовали убийству. Эти дни он провел в Петрозаводске. Говорит, что приехал устраиваться на работу. Жить собирался попеременно у своего друга и любимой девушки. Лобский постоянно акцентировал внимание на том, что в описанные дни друг предлагал ему выпить гораздо чаще, чем он соглашался. И тем не менее все эти дни в разное время суток они с товарищем пили. Просто в день гибели Владимира Фошкина товарищи приняли на грудь особенно «хорошо».

– Не часто я бывал в таком состоянии, – признался суду Олег Лобский. – Я пил водку и запивал ее крепким пивом.

А на улице, судя по рассказу подсудимого, он оказался потому, что выпивки не хватило и пришлось идти за добавкой. В магазин он собирался вместе с товарищем. Однако, когда вышел из дома, выяснилось, что друг где-то подзадержался.

– Так как мой телефон был у Коваленко (фамилия друга – прим.авт.), я решил попросить телефон у прохожих, чтобы позвонить и спросить, где он потерялся, – рассказывал подсудимый. – По-моему, вроде бы со стороны озера шел молодой человек. Я подошел и попросил: «Слушай, дружище, не можешь дать позвонить? Телефон у друга». Он дал мне телефон.

Чуть позже гособвинитель поинтересуется:

– Зачем вам вообще понадобилось просить у кого-то телефон? Почему вы просто не вернулись за своим другом?

– Возвращаться – плохая примета, – ответил Лобский.

– Я начал пытаться набрать номер, но у меня не получалось. Тогда молодой человек потребовал телефон обратно: нечего, мол, тут тормозить, – вспоминал подсудимый. – Я ему говорю: «Подожди, не жадничай. Сейчас я позвоню и отдам». Но он стал более громко и настырно требовать вернуть телефон, хватая меня за ворот куртки.

Лобский подчинился требованию.

– Раз уж человек начинает проявлять агрессию, я не стал сопротивляться и отдал телефон, – пояснил подсудимый, уточнив: – Правда, при этом я его оскорбил. После чего он начал лезть на меня в драку.

Саму драку, если верить Олегу Лобскому (свидетели-то рассказывают иное), он не поддерживал:

– Я старался просто его оттолкнуть. Я в жизни старался не драться. Да, у меня бывали правонарушения, но только по административной части. А каких-то злодеяний у меня не было.

Отказ от показаний

Как началась драка, Олег Лобский помнит, а вот как она проходила – нет.

– Помню, как этот молодой человек пытался мне нанести удары по лицу. Потом помню: в какой-то момент я лежал на земле и кто-то меня ударил по голове ногой, – рассказывал подсудимый. – Потом помню, что потерпевший сел на меня, когда я лежал на спине. Возможно, вот в этот момент я и нанес ему удар ножом. Потом помню момент, как я стоял у дома № 6, повернулся в сторону, где происходила драка (а было это у дома № 4 – прим.авт.), и увидел, что Коваленко стоит, нагнувшись. Я ему крикнул: «Андрей, отстань от человека. Пошли дальше». Он подошел ко мне и сунул какой-то предмет в карман. При этом он сказал мне: «Зачем ты ударил человека ножом?» Меня это шокировало, и я не смог ничего ответить. Впал в ступор.

После этого друзья пошли во двор. Весь оставшийся вечер они провели на колесах. Правда, как оказался в такси, Лобский тоже не помнит. Запомнил только национальность водителя и то, что его друг болтал с таксистом про ларек. Нож, говорит, выбросил где-то по пути. В какой-то момент друзья сменили машину, и в итоге подсудимый приехал домой, в Олонец.

– Следующие дни я был дома. Хотел до понедельника отлежаться, а в понедельник уже идти в отдел внутренних дел, сказать, что в Петрозаводске на проспекте Ленина произошел конфликт с молодым человеком, – признался Олег Лобский. – Но сделать этого я не успел. В воскресенье в половине одиннадцатого сотрудники внутренних дел, не представившись, выломали дверь. Напугали моих родителей и меня тоже. Потом, когда уже ворвались, сказали, что они сотрудники полиции из города Петрозаводска. Потом меня привезли в отдел внутренних дел. В ходе этой беседы мне сказали, чтобы я не кривлялся, и писал показания: что хотел забрать имущество, а потом убил.

Олег Лобский написал явку с повинной, после чего и в качестве подозреваемого, и в качестве обвиняемого давал признательные показания. Правда, слова отличались от того, что он говорил в суде. То он просил у Владимира телефон, чтобы позвонить девушке и признаться ей в любви, то хотел отобрать мобильник и деньги. Судя по первоначальным показаниям, друг всегда находился с ним рядом и никакой необходимости его разыскивать не было. Впрочем, во время своего допроса в Верховном суде Лобский уточнил:

– Я отказываюсь от всех показаний, данных мной ранее.

Их, по словам подсудимого, ему навязали сотрудники полиции.

– Мне сказали: «Подумай: какие будешь показания давать, так и будешь дальше жить». И провели со мной профилактическую беседу, – рассказал Лобский историю появления своей явки с повинной.

– А при последующих допросах на вас тоже кто-то оказывал психологическое воздействие? – уточнила гособвинитель.

– Скажем так, я и сейчас боюсь, – ответил подсудимый. – Я знаю все их возможности.

Алкогольная амнезия

– Когда произошел конфликт с Фошкиным, вы могли его просто бросить и уйти? Оторвать его от себя и уйти? – спросила у подсудимого гособвинитель.

– Если бы был трезвый, возможно, что и смог бы, – ответил Лобский. – А так как я был пьяным, уже не та реакция, не те силы.

Подсудимый уверяет: он не хотел Владимиру зла, у него и в мыслях не было причинять парню телесные повреждения.

– Я не пытался ни ударить, ничего. Так же, как и ограбить я его не хотел, – пояснил Лобский. – Если бы я хотел его ограбить, я требовал бы деньги: я видел, что его телефон не очень дорогой. Так же, как после совершения деяния, я не стал ни по карманам у него лазить, ничего.

– Как нож оказался в ваших руках? – уточнил у Лобского адвокат.

– Не знаю.

– А вообще, как наносили удар, помните?

– Нет. Я только предположил.

– Осмысленно, не осмысленно?

– Если бы у меня был какой-то умысел, я бы мог сначала полоснуть его ножом... О последствиях я не думал.

– Может, с пылу с жару, у вас было желание убить Фошкина?

– Нет.

– У подсудимого очень избирательная память, – заметила мама погибшего.

– У меня бывает алкогольная амнезия, – тут же аргументировал Лобский. – Когда человек изрядно выпивший, бывают провалы в памяти.

Друзья

Друг, с которым Лобский был в момент совершения преступления, выступая в суде, сказал, будто незадолго до произошедшего подсудимый предлагал ему совершить грабеж. Олег Лобский возражает, что товарищ его оговаривает.

– Для чего? – поинтересовалась мотивами прокурор.

– Сейчас я начинаю понимать, что, скорее всего, у него ко мне было неприязненное отношение. Он, как человек с криминальным прошлым, плохо относится к сотрудникам внутренних дел.

– Да вы сотрудником были-то всего полтора года, – заметила гособвинитель.

– Это неважно, – ответил Лобский.

Общение двух товарищей, как, собственно, и всё в этой истории, вызывает недоумение. Лобский знаком с Коваленко уже почти 20 лет, был женат на его сестре, не прекратил общаться и после развода, а, приехав в Петрозаводск, остановился у него жить.

– Я человек не злой. Все ему прощал... – поделился воспоминаниями подсудимый. – Когда по осени мы выпивали, он мне говорил: «Рано или поздно ты тоже сядешь и испытаешь, что это такое». Он даже моей дочери говорил, что он сидел из-за меня. Хотя это не так. Он украл у продавщицы в Олонце телефон, пока я выбирал спиртное, и хотел, чтобы этот эпизод я взял на себя. Но я отказался. И он потом всем говорил, что сел из-за меня... Я не обращал внимания на его выходки. Когда он разбил мне машину, в которую я вложил больше 100 тысяч, инспекторам ГИБДД я сказал, что сам был за рулем, потому что он только недавно освободился. И за машину с него ни копейки не взял. Я относился к нему как к младшему брату.

Сейчас этот «младший брат», скорее, на стороне обвинения, а Лобскому, как и предрекал его друг, светит очень большой срок.