Интересное

Половина джинсов и талоны на книги. 8 вещей, о которых мечтали в СССР

Советская идеология отрицала излишнюю привязанность человека к вещам, а человек почему-то хотел хорошо одеваться, слушать музыку и вообще жить с комфортом и удовольствием. Ради этого люди были готовы годами ждать, копить деньги, а порой и нарушать закон. Какие вещи заставляли их это делать?

Джинсы

Это были не просто штаны, и уж тем более не рабочая одежда. Если у человека были джинсы, можно сказать, что у него было все! Только речь о настоящей фирменной вещи, а не о брюках  под названием «Тверь». Самыми крутыми считались «джины» трёх фирм: Levis, Wrangler, Lee. Чуть попроще  — Montana, Waild Cat, Jordans и еще несколько брендов. Чтобы приобрести вожделенную вещь, надо было решить две задачи. Во-первых, найти на это деньги. Стоимость «фирмЫ» доходила до двухсот рублей, в то время как многие работали за 150-170 в месяц.

Чтобы выпросить такие деньги, школьники обещали закончить год без троек или каждый день мыть всю посуду. Те, кому родители помочь не могли, работали летом на несложных работах, к которым допускались школьники. После того как деньги были найдены, предстояло решить задачу номер два: найти сами джинсы. Естественно, ни о какой свободной продаже даже разговор не заходил. Купить голубую мечту можно было у спекулянтов и фарцовщиков. Такая покупка несла определенный риск: зачастую, вернувшись домой, покупатель обнаруживал, что купил только одну штанину, хотя рассматривал и держал в руках две! Поэтому с джинсами народ не капризничал — какие удалось купить, те и носил, не слишком печалясь, если вещь малость не подходила по размеру. Рисковали и фарцовщики, их деятельность считалась противозаконной. В 1960 году спекулянты Рокотов и Файбишенко получили высшую меру наказания по делу, в котором фигурировала в том числе и торговля джинсами.

Рокотову приписывают афористичную фразу: «Джинсы бывают только марки Levi’s, все остальные – просто штаны». Эта история получила интересное продолжение — в наши дни в Америке начали выпускать джинсы  Rokotov & Fainberg.  Произнести фамилию Файбишенко американцам трудно, поэтому он стал  Файнбергом. Логотип компании похож на две восьмерки, внутри которых летят две пули, а цена способна шокировать неподготовленного потребителя — в каталоге цены колеблются от 300 до 1200 долларов за пару.

Пластинки «на костях»

До начала 70-х  купить обычную виниловую пластинку было не так просто, зато процветали студии подпольной звукозаписи. Одна из первых появилась в Ленинграде и носила смешное название «Золотая собака». Инженеры-изобретатели смогли разработать копировальный станок с функцией переноса звука, и, используя в качестве матрицы одну иностранную пластинку, штамповали неограниченное количество копий. Первоначально их делали на фотобумаге для аэрофотосъемки, но это оказалось накладно. Считается, что именно умельцы «Золотой собаки» придумали использовать для своих пластинок старые рентгеновские снимки с костями и черепами, пылящиеся в архивах поликлиник. Материал не стоил ничего, медперсонал даже благодарил тех, кто освобождал архивы от хлама, а произведенные таким образом пластинки продавали потом на рынках из-под полы, и недостатка в покупателях не наблюдалось. Хотя записи «на костях», конечно, были далеки от совершенства. Во-первых, звук отличался от оригинала, причем далеко не в лучшую сторону. А во-вторых, чтобы нормально воспринимать романтическую композицию, скомбинированную с чужой циррозной печенью, требовалось незаурядное чувство юмора. Впрочем, оно было не чуждо и подпольным производителям. Вот, например, песня Элвиса Пресли «Отель разбитых сердец». На снимке — как раз область сердца.

Фотоаппарат «Зенит»

О нем мечтал главный герой фильма Эльдара Рязанова «Зигзаг удачи» Владимир Орешников. Стоила мечта киногероя конца 60-х — модификация «Зенит-6» — 400 рублей. Находились  варианты и подешевле, но в любом случае качество снимков, сделанных первой советской «зеркалкой», было гораздо лучше, чем у  фотографий, снятых более доступной «Сменой».

«Копейка»

ВАЗ-2101, самый народный автомобиль СССР, был разработан на базе Fiat 124. Но считать его копией «итальянца» неверно — в конструкцию внесли более восьмисот изменений. Машина получилась тихой, удобной в эксплуатации, салон был признан в то время одним из самых комфортных в своем классе. Сейчас машины, проходящие краш-тесты с такими же успехами, как «копейка», просто не выпустили бы на дорогу. Но на момент выпуска это была одна из самых безопасных машин в стране. За ВАЗом надо было отстоять в очереди несколько лет, а стоили первые «копейки» отнюдь не копейки — 5500 советских рублей. ВАЗ-2101 активно импортировали в соцстраны: например, на Кубе «копейки» можно встретить и сейчас, правда, выглядят они довольно странно.

Местные умельцы превращают две наши «копейки» в один шестидверный автомобиль. И делают они это не ради забавы — такие лимузины-«копейки» работают на Кубе маршрутными такси, за один раз вмещающими 7 пассажиров.

В 2000 году по результатам опроса почти 80 тысяч автолюбителей из России и стран СНГ, проведенного журналом «За рулем», ВАЗ 2101 признан «лучшим российским автомобилем столетия».

Ковер

Если в квартире не было ковра, то она считалась не до конца обставленной. В 50-60-е это были тонкие полотна с изображением лебедей или оленей, а в 70-е  появились те самые толстые ковры, почему-то преимущественно красного цвета, которые украшали стены наших квартир следующие два десятилетия. Стоил такой ковер в зависимости от размера от 300 до 1000 рублей. Но даже за такие деньги купить ковер было не так просто — надо было записываться в очередь. В разных концах страны она двигалась с разной скоростью, например, южане иногда приезжали в Москву или более северные города, чтобы купить ковер побыстрее. Тем, кто «держал» очередь» обычно преподносили коньяк или хорошие конфеты, а контролирующему очередь сотруднику магазина полагалась мзда в размере 15-20 рублей. Безо всякой очереди ковры можно было купить в комиссионных магазинах, но цены там были значительно выше.

Счастливый обладатель ковра с гордостью сообщал гостям: «Чистая шерсть!» А те согласно кивали, хотя точно знали, что шерсти в этих изделиях немного, ведь у них дома висело примерно то же самое. Обычно, пытаясь объяснить, зачем жители СССР, а затем и России вешали ковры на стены, говорят, что те выполняли роль тепло- и шумоизоляции, а это в тогдашних хрущевках было совершенно необходимо. Но современные жители старых квартир как-то обходятся без ковров, и вроде бы не страдают от переохлаждения.

Жевательная резинка

Те, чье детство пришлось на 70-е годы, помнят, как одну пластинку резинки жевали чуть ли не всем классом, как сохраняли и обменивали обертки и вкладыши. Дети нередко выпрашивали жевательную резинку у иностранцев. В Ленинграде из-за близости Финляндии из называли «пурукумщики»,  от финского слова purukumi — жевательная резинка.

Первую партию жевательной резинки собственного производства таллинская фабрика Kalev выпустила еще в 1967-м, но опыт оказался неудачным — продукт получился настолько твердым, что его невозможно было разжевать. Массовое производство запустили только 1976—1977 годах, после трагедии в Лужниках. Первопроходцами оказалась столица Армении и кондитерская фабрика «Ереванские сладости». К 1983 году выпуск жвачки освоили практически все крупные города, жевательную резинку делали на сахарных заводах, хлебопекарнях, макаронных фабриках и других предприятиях, имела она только три вкуса — апельсиновый, мятный и клубничный.

Советская жвачка все равно проигрывала импортной и по вкусовым качествам, и по оформлению. Особым шиком считалась американская, и практически так же ценилась югославская — та, что была сделана в форме сигарет. В крайнем случае годились и из Польши, ГДР или Болгарии. При этом существовало поверье, что импортные производители делают все возможное, чтобы навредить советским детям. С этой целью якобы в некоторые жвачки-подушечки вкладывались настоящие лезвия. С того времени прошли десятки лет, однако те, чье детство пришлось на 80-е , до сих пор разламывают пластинку жевательной резинки, прежде чем положить ее в рот. В советских школах еще в середине 80-х с жвачками велась настоящая война: ученикам младших классов учителя рассказывали, что случайно проглоченная жвачка переваривается в желудке 7 лет.

Книги

Советский Союз сам себя называл самой читающей страной мира. Книги издавались огромными тиражами, но, как ни странно, книжные магазины выглядели весьма скромно: сборники решений партийных съездов,  «Малая земля» Брежнева, производственные романы. А вот книги, которые действительно хотелось читать, приходилось еще поискать. В 70-е годы семейная библиотека стала таким же свидетельством определенного уровня жизни, как хрусталь, ковер или финская сантехника. Книги считали не только свидетельством образованности, но и украшением интерьера, показателем деловых качеств хозяев. Поэтому  эксперимент по обмену макулатуры на книги, стартовавший в 1974 году, был обречен на успех. За каждые 20 килограммов сданной бумаги в пункте приема сырья клиенту выдавали специальный талончик, который затем «отоваривали». За классический двухтомник приходилось отдавать уже 40 килограммов бумаги. В «макулатурной» серии успели издать 117 наименований книг: классику, приключенческие и исторические романы. Очевидцы вспоминают о нескольких однотипных случаях  в Ленинграде: «…человек на такси привозит 100 кг редких дореволюционных изданий, но в плохом состоянии, и радостно получает взамен талон на «Королеву Марго».

А в 80-е на черных рынках за «Мастера и Маргариту» просили 35 рублей, сборник Мандельштама оценивался в 250, за двухтомник Цветаевой надо было отдать 50 рублей. Сборники Агаты Кристи «уходили» за 30-40 целковых.

Гитара

Гитара была самым популярным и самым продаваемым музыкальным инструментом. Она была, конечно, не у всех, но точно звучала в каждом дворе и в каждом подъезде. Причем научиться хотя бы нескольким аккордам считали свои долгом все — и молодые люди, и девушки, ведь самостоятельно сыгранная песенка тут же делала человека особенно привлекательным в глазах противоположного пола. Первым инструментом в 70-е обычно была простенькая гитара за 7 рублей 50 копеек. Если увлечение не угасало, то после нее покупали отечественную гитару за 23 рубля, звучание которой было заметно лучше. Серьезно увлекшиеся копили деньги на импортные инструменты — «Орфей» или «Кремону» (60-65 рублей), которые в те времена в среде самоучек считались лучшими.

Срочные новости в нашем Telegram