Daily News

«Отвратительное следствие». Как проходит суд над бывшим замглавы Госкомимущества Карелии

14 мая в Петрозаводском суде продолжится процесс над бывшим первым заместителем главы Госкомимущества Карелии Сергеем Максимовым, дело которого все больше напоминает судебный произвол.  Журналист «Руны» побывал на судебном процессе и рассказал, как проходит следствие и суд. 

Экс-чиновника обвиняют в том, что вместе с бывшим руководителем ведомства Денисом Косаревым он брал взятки за предоставление кредитов бизнесменам и заключение договоров на аренду и продажу государственного имущества.

Денис Косарев, отсидев четыре месяца в СИЗО, без особых доказательств полностью признал свою вину (в деле нет ни денег, ни фото- , видеодокументов, доказывающих их получение), заключил досудебное соглашение со следствием и дал показания против Сергея Максимова в расчете на условный срок и, возможно, из опасения, что на него накопают еще что-то. Однако первый приговор с «условкой» для Косарева после негативной общественной реакции в конце 2018 года был отменен, и в январе 2019-го экс-глава Госкомимущества Карелии получил 5 лет строгого режима реально.

Показания же, которые Косарев на стадии следствия дал против своего бывшего первого зама, стали главным доказательством вины Сергея Максимова, говорят его адвокаты. Получив их, следствие стало наращивать «доказательную базу», допрашивая бывших и нынешних работников Госкомимущества. Однако у этих свидетелей нет ничего против Сергея Максимова, и в свои показаниях они делают лишь одни намеки насчет мотивов предполагаемых незаконных действий.

Тем не менее совокупность таких догадок и намеков в условиях того, как судья Петрозаводского суда Дмитрий Хромых ведет этот процесс, может стать основанием для приговора — даже без прямых доказательств. Суд прямо подводит к такому исходу, препятствуя защите Сергея Максимова в допросах свидетелей, а также отводя или оставляя без внимания важные ходатайства.

«Отвратительное следствие»

По этой причине после того, как дело Сергея Максимова пришло в Петрозаводский суд, его адвокатам во время заседаний приходится тщательно передопрашивать свидетелей, чтобы выяснить, на чем основаны их предположения, нередко поданные к тому же в виде витиеватых фраз. Таких, например, как «складывалось мнение» или «было понимание», в которых содержится намек на то, что вокруг Сергея Максимова происходило что-то противоправное.

Достоверность таких догадок не вызывает полной уверенности даже у самих свидетелей, которые, кроме того, не указывают источник своей осведомленности. Однако карельский Следком на стадии следствия почему-то предпочел опираться именно на такие «доказательства», не сверяя их с официальными распоряжениями, согласованиями, приказами и отчетами, которые только и могут объективно показывать, как проходили сделки по предоставлению кредитов, сдаче госимущества в аренду или его приватизации.

Действительно, у кого «сложилось мнение» и «было понимание» противоправности сделок и точные ли это факты или чьи-то догадки и слухи, — из показаний совершенно неясно. Однако когда адвокаты Сергея Максимова пытаются это выяснить, суд снимает вопросы и обвиняет защиту в затягивании процесса.

Это происходит несмотря на то, что судья Дмитрий Хромых сам еще недавно фактически затягивал судебное разбирательство, назначая заседания раз в полтора месяца. Однако после того как адвокаты рассказали об этом в СМИ, суд резко изменил график работы, назначил максимально возможное число заседаний на ближайшие месяцы и теперь не упускает возможность попенять защите на затягивание процесса. Дело дошло до того, что адвокат Юрий Можеев после десятка снятых вопросов и нескольких замечаний судьи возмутился происходящим.

Это не затягивание процесса. На стадии следствия свидетели были допрошены отвратительно! В допросах не указан источник осведомленности. Постоянно допускается «наверное», «кажется», «по моему мнению» и т. п. Именно поэтому мы вынуждены задавать вопросы! — рассказал Юрий Можеев, адвокат Сергея Максимова.

Намеки вместо доказательств

Одним из таких свидетелей, которого в конце апреля пришлось тщательно допрашивать защите Сергея Максимова, стал бывший начальник отдела аренды Госкоимущества Карелии Сергей Молинский, проработавший в этой должности с 1998 по 2018 год. Показания экс-чиновника с 20-летним опытом касались сделок, состоявшихся в 2013—2016 годах и вмененных в вину Сергею Максимову. Наибольшее же число вопросов у защиты вызвали показания Молинского по сделке 2013 года, когда Госкомимущество Карелии сдало в аренду 2-этажное деревянное здание ГУП РК «Проектно-сметного бюро» (ПСБ) площадью 510,5 квадратных метра на улице Калинина, 52-б в Петрозаводске.

Арендовала это строение межрегиональная общественная организация «Мама», созданная молодым петрозаводским предпринимателем Степаном Морозовым. Через какое-то время МОО «Мама» решило провести в нем капремонт с надстройкой до двух этажей, а затем выкупить здание. Покупка состоялась в 2015 году, недвижимость с аукциона за 5,85 млн рублей купила сестра бизнесмена Татьяна Морозова — на торгах цена выросла на 1,35 млн по сравнению с оценочной стоимостью, которая составляла 4,5 млн рублей.

Кстати, за несколько лет до этого, в 2012 году, когда Сергей Максимов еще не работал в Госкомимуществе, один из многочисленных ликвидаторов прекратившего свою деятельность Проектно-сметного бюро (его, к слову, не могут ликвидировать до сих пор) Дмитрий Бакаминов продал здание без всяких согласований с правительством Карелии по весьма низкой цене — менее чем за 2,2 млн рублей. Через год, в 2013-м, сделка была оспорена Госкомимуществом (эту работу уже курировал Сергей Максимов), и договор купли-продажи был все-таки расторгнут. Однако правоохранительные органы почему-то не заинтересовались этой историей и действиями тогдашнего ликвидатора Бакаминова, продавшего по дешевке здание, а также контролировавших его чиновников из Госкомимущества.

К сделке же 2015 года, когда здание на улице Калинина продали уже не за 2,2 млн рублей, а в два с лишним раза дороже, следователи проявили самое пристальное внимание. Они считают, что за продажу здания руководители Госкомимущества Денис Косарев и Сергей Максимов получили от председателя правления МОО «Мама» Степана Морозова взятку в 720 тысяч рублей, которыми распорядились по своему усмотрению (денег опять же никто не видел и не может доказать их передачу).

Свою версию, кроме сомнительных показаний Косарева, следователи попытались подкрепить показаниями начальника отдела аренды Госкомимущества Сергея Молинского. На стадии следствия он заявил, что предложение сдать в аренду здание ПСБ на улице Калинина организации «Мама» он якобы получил от Сергея Максимова во время одной из рабочих встреч. Однако ни точное место встречи, ни время, ни ее обстоятельства Молинский в Следкоме назвать не смог, что, естественно, вызвало подозрения и вопросы адвокатов Сергея Максимова, а был ли в действительности этот разговор.

Свидетель также заявил в своих показаниях, что ему стало известно о демонтаже окон и обшивки в здании для последующего капремонта, а впоследствии «появилось понимание», что это было сделано для занижения стоимости постройки во время предпродажной оценки. При этом сам отчет об оценке здания Сергей Молинский не видел и поэтому, естественно, не мог со всей уверенностью утверждать, учитывалась ли снятая обшивка и демонтированные окна как фактор, снижающий стоимость здания.

Но это нисколько не помешало Молинскому сделать в показаниях намек на коррупцию («появилось понимание»), который следователь тщательно запротоколировал, а прокуратура теперь использует в суде в качестве свидетельских показаний.

Для прокурора — свобода, для защиты — замечания

Неудивительно, что адвокаты Сергея Максимова во время судебных заседаний попытались разобраться в сомнительных показаниях свидетеля Молинского, которые он дал на стадии следствия. Защита, в частности, стала выяснять у него как подробности якобы имевшей место встречи с Максимовым, так и детали сдачи в аренду, оценки и продажи здания на улице Калинина.

Однако на допросе в суде 22 апреля Сергей Молинский поначалу заявил, что не помнит событий 2013−2015 годов, а встречи с Сергеем Максимовым, мол, и вовсе не было. Из-за этого прокурор на следующий день, 23 апреля, полностью огласил свидетелю его же показания, которые он давал в Следкоме. Но и после этого явно волновавшийся Молинский (он все время теребил платок сложенными за спиной руками и был явно не в своей тарелке) не сразу с уверенностью вспомнил, кто говорил ему о сдаче в аренду здания на улице Калинина общественной организации «Мама» и что это был именно Сергей Максимов. Хотя, возможно, забывчивость и волнение свидетеля можно списать на его опасения, как бы к нему самому не появились какие-нибудь претензии за первую продажу здания в 2012 году по явно низкой цене, чему он был свидетелем как начальник отдела аренды.

В то же время, пока свидетель путался в ответах, судья Дмитрий Хромых старательно отводил один за другим уточняющие вопросы защиты. Не понравилось суду, в частности то, что адвокаты поинтересовались у Молинского, были ли другие примеры, когда вопросы сдачи в аренду госсобственности решались по совету Сергея Максимова. Также суд снял вопросы, возражал ли Молинский против установленного размера арендной платы для МОО «Мама» за здание на улице Калинина как слишком низкой и должен ли он был по своим должностным обязанностям общаться с ликвидатором ГУП РК «ПСБ» Олегом Трофимовым, через которого здание сдавалось в аренду «Маме»? Попытки узнать реальную картину событий и взаимосвязи всех участников сделки вызывали у суда плохо скрываемое раздражение.

Я расцениваю ваши действия как искусственное затягивание процесса, — заявил суд после одного из таких вопросов.

Еще более неоднозначная ситуация возникла, когда защита Максимова заявила, что оценка здания ПСБ была сделана до снятия обшивки и демонтажа окон, а значит, эти работы никак не могли повлиять на его стоимость. Доказать это можно вещдоками из уголовного дела, а именно — отчетом об оценке здания ПСБ на улице Калинина, в котором содержатся фотографии строения с целой обшивкой и нетронутыми окнами. Однако судья Дмитрий Хромых и в этом случае отказал адвокатам — он отклонил ходатайство изучить снимки и сделать выводы о состоятельности показаний бывшего начальника отдела аренды Сергея Молинского.

Парадокс в том, что после оглашения текста показаний Сергея Молинского суд не дал нам возможность их уточнять или оспаривать, — пояснил после заседаний адвокат Шведченко «Руне». — То есть суд в данном случае, по нашему мнению, играл на стороне обвинения — дал прокурору огласить показания в полном объеме, а нам не дал возможность что-либо уточнить, добраться до сути и так далее. Он даже не давал возможность установить источник. Потому что это якобы не относится к делу!

Как дальше пойдет этот процесс, сейчас говорить преждевременно. Но тот, кто побывал бы в апреле на заседаниях по делу Сергея Максимова, мог легко заметить в действиях суда явное желание поскорее подойти к приговору, невзирая некачественные доказательства, собранные следователями, и явные противоречия между показаниями свидетелей и вещественными доказательствами.

Станет ли суд в дальнейшем слушать адвокатов и даст ли им возможность по-настоящему осуществлять защиту — вопрос открытый, но при таком поведении суда ответ на него, скорее всего, будет отрицательный.

Все фото: «Руна»

Срочные новости в нашем Telegram