Пенсионерку с внуками на иждивении осудили на 2,5 года за покупку коровы
70-летняя пенсионерка Надежда Булатова живет в поселке Майский Шушенского района Красноярского края. Она — опекун двух несовершеннолетних детей, один из которых болен ДЦП. Поселок небольшой, живет всего 145 человек. Здесь все Булатову знают и отзываются о ней как о доброй, работящей женщине. Пока в поселке не закрылся леспромхоз, она трудилась на пилораме, потом — кочегаром в Доме культуры. Когда заработка не было совсем, ходила в лес собирать на продажу черемшу, нанималась на сбор земляники.
Девочку-то она с рождения воспитывает, сейчас Оксане (здесь и далее имена несовершеннолетних изменены в соответствии с законодательством — прим. ред.) уже 17, сама бабушке помогает. А мальчика Надежда Денисовна забрала из дома малютки, когда тому три года исполнилось, — рассказывает РИА Новости местный библиотекарь Валентина Сергеевна. — Мать паренька в больнице оставила, когда узнала, что он инвалидом вырастет.
Соседи уверяют: на внуках Надежда Денисовна не экономила никогда, сама с старой одежде ходит, а они — всегда в новеньком.
Иногда Алешка зайдет ко мне в библиотеку, я его то апельсином угощу, то печенья дам. А он говорит: «Спасибо, тетя Валя, но не нужно, у нас это все дома есть». Когда он маленький был, с бабушкой постоянно в район за игрушками ездил. Могу точно сказать: на себя тетя Надя ни копейки опекунских не потратила, все на внуков. Сама она ходит в том, что еще по молодости покупала. Зато ребята одеты-обуты. Сложно их семье приходилось, особенно в 1990-е, как леспромхоз разваливаться начал. Помню, когда ее муж умер, даже похоронить его было не на что. Сейчас да, полегче им стало. Но не сказать, что живут как короли.
Только недавно односельчане узнали, что пенсионерка находится под уголовным преследованием: согласно части четвертой статьи 160 Уголовного кодекса, которую вменяют пенсионерке, — это «присвоение или растрата, то есть хищение вверенного виновному чужого имущества в особо крупном размере». Теперь ей грозит лишение свободы сроком до 10 лет, предусмотрен и штраф до 1 миллиона рублей. Булатову обвиняют в том, что она на протяжении 10 лет не подавала отчеты об использованных опекунских деньгах.
Сама Булатова уверяет: раньше все время собирала чеки, а потом в местной опеке ей сказали, что «это необязательно» и «показали бумажку», после чего последние года два она отчеты не составляла. Что это был за документ, пенсионерка не знает: вникнуть во все бюрократические тонкости ей, окончившей четыре класса сельской школы, сложно.
Журналисты полагают, что скорее всего, речь идет о статье 25 ФЗ № 48, где сказано, что в отчет опекуна можно не включать чеки, подтверждающие расход средств на питание, предметы первой необходимости и прочие мелкие бытовые нужды.
Самой-то мне сложно все это заполнять, помогала соседка. Мы туда все вписывали — вплоть до канцелярских принадлежностей и одежды. А вещей я много внукам покупала. Алеше, например, чуть не раз в два месяца обувь меняла. Он одну ногу подволакивает, из-за этого ботинки быстро стираются. А так у ребят все есть: и компьютер, и ноутбук, и планшет, и телефоны, — перечисляет, будто отчитывается, Булатова.
За эти годы Булатова сделала пару крупных покупок: приобрела корову за 45 тысяч рублей и построила теплицу, «чтобы у ребят помидоры и свежая зелень были». А еще купила стиральную машину, которая, правда, не оправдала надежд: водопровода в поселке нет, а в ручную воды старушке не наносишься. Пенсия у нее — 9 тысяч рублей, еще 30 — опекунские на двоих детей. По деревенским меркам более чем достаточно. Но это если только не учитывать местных реалий:
Дом, в котором мы живем, строил еще леспромхоз, — говорит пенсионерка. — Стены у него дырявые, оконные рамы рассохлись, щели в них. Чтобы такой дом обогреть, нужно минимум три-четыре машины дров. Одна стоит восемь тысяч рублей. Плюс раз в неделю (а летом минимум три) нужно баню протопить — у нас ведь ванной нет.
Раньше Надежда Денисовна снимала со счета еще и пенсию внука, но сейчас ей это делать запретили.
Сейчас мы втроем живем на сорок тысяч. Так-то хватает, но лишнего ничего позволить не можем. Например, хотела окна поменять на пластиковые — очень дорого. Нам не потянуть, — говорит она.
Обвинительный приговор Шушенский районный суд вынес 26 декабря 2018 года. За растрату в особо крупном размере (а в иске говорится, что Булатова не сдавала отчетные документы в течение десяти лет) бабушку приговорили к 2,5 годам лишения свободы условно. Также пенсионерку обязали вернуть все пенсионные накопления, которые она сняла с лицевого счета внука за это время. Но в законную силу решение суда не вступило — его обжаловала местная прокуратура:
Принесли апелляционное представление о необходимости отмены данного судебного решения и направлении его в суд первой инстанции на новое рассмотрение. Восемнадцатого января Красноярский краевой суд эти требования удовлетворил. Теперь дело направят в районный, где рассмотрят в порядке общего судопроизводства, то есть с исследованием всех доказательств, - пояснила РИА Новости старший помощник прокурора Красноярского края по связям со СМИ Ольга Гайдук.
В Управлении соцзащиты населения администрации Шушенского района журналистам ответили, что знают: пенсионерка тратила деньги на внуков. Но есть нюансы:
Никто ее не обвиняет в том, что она растрачивала пособия направо-налево. Она действительно покупала только те вещи, которые нужны детям. Но не придала должного значения оформлению отчетности. Получается, формально нарушила закон, ведь расходование денежных средств должно быть подтверждено документально — чеками либо их копиями, — сказали там.
Вопрос, почему сама же опека не предупредила пенсионерку о том, что нужно собирать чеки, остается открытым. Ведь, по закону сотрудники ведомства, как минимум, раз в год должны навещать семьи, над которыми установлен контроль.
