Daily News

В Карелии многодетную семью с бабушкой-инвалидом выселяют из дома, ради которого они продали квартиру в городе: у него нашлась другая хозяйка, у обманутых людей остались только долги и кредиты

Еще несколько лет назад семья Герасимовых жила в Петрозаводске в квартире бабушки — маленькой двухкомнатной хрущевке с одной проходной комнатой. Когда Ирина Герасимова забеременела вторым ребенком, стало очевидно, что пора расширяться. К тому же бабушка в свои 74 года практически перестала бывать на улице: с пятого этажа не так-то просто было спуститься.

И тогда появилась идея продать ее городскую квартиру и купить жилплощадь побольше, где-нибудь не очень далеко от Петрозаводска, сообщает новый карельский сайт «Руна».

Дом в Ужесельге присмотрел отец Антона Герасимова. Он служит священником в приходе села Деревянное Прионежского района.

— Недалеко от города, родители рядом (родители Антона проживают в той же деревне — прим. авт.), дом большой, новый, и денег нам на него хватало, — говорит Ирина.

Чтобы проверить чистоту сделки, Герасимовы сделали все, что должны и могли были сделать. Все документы у продавцов (матери и сына) были в полном порядке. В договоре было прописано все, вплоть до показаний счетчиков. Все деньги переводились через банк. И не было тогда ничего из того, что могло вызвать хоть какие-то подозрения.

Приобретенный дом требовал сил и финансовых вложений. Так у Герасимовых появилось несколько кредитов. Пришлось восстанавливать электроснабжение, полностью делать отопление, систему водоснабжения, утеплять перекрытия, кое-где даже полы перестилать.

— Я в первый день, когда на радостях зашел в дом, провалился в подвал: оказалось, что доска сгнила, — вспоминает Антон. — Вокруг было полно щелей, недоделок, явных ошибок, но я к этому всему был готов. Не сомневался, что справимся. Я же все делаю своими руками. Делал, — тут же осекается мужчина, — пока стимул был. Сейчас ни стимула, ни смысла.

—  Вот вроде бы можно было обои еще где-то поклеить или на грядки что-то весной посадить, но от мысли, что тебя в любой момент могут выгнать, руки опускаются, — признается Ирина. — В первый год мы купили порядка 10 деревьев (сливы, груши, яблоки), кур завели, огород начали разрабатывать. Клубника в этом году впервые должна дать урожай. Увидим ли мы его?

Родственница

Проблемы начались 2,5 года назад, через 1,5 года после совершения сделки. Герасимовым позвонили из суда и пригласили на судебное заседание. Оказалось, что какая-то гражданка подала иск о лишении супругов права собственности. В суде Герасимовы видели только представителя истицы, сама женщина на заседание не явилась.

Оказалось, что заявительница — мать умершего еще в 2009 году мужчины, чья гражданская жена и сын продали Герасимовым дом. Эти люди (теперь уже покойный мужчина и его ныне здравствующая семья) почти 30 лет прожили в Ужесельге в доме бабушки (как раз по тому адресу, где сейчас проживают Герасимовы). Сначала жили в нем вместе с бабушкой, а после ее смерти одни.

В 2005 году то самое родовое гнездо — старый деревянный дом общей площадью 52,6 квадратных метра был снесен, а на его месте проживавшее там семейство построило жилище в почти 200 квадратных метров. До 2009 года дом строили втроем, а после смерти мужчины жена и сын достраивали дом уже вдвоем. Никаких документов при этом, разумеется, не оформляли. По документам на месте двухэтажной громадины по-прежнему стояла небольшая избушка.

 Сложно сказать, что уж там произошло в большой цыганской семье, но в 2010 году свекровь фактической владелицы дома неожиданно вспомнила, что шесть лет назад не вступила в наследство на тот дом, который раньше стоял на месте новостройки. И ведь все пошли ей навстречу. Суд восстановил срок наследования, который составляет всего 6 месяцев, а нотариус, не проверяя, что там произошло с имуществом за шесть лет, выдал свидетельство о праве на наследство.Невестка, разумеется, с таким поворотом дела не согласилась и доказала в суде, что ее свекровь к новой постройке не причастна. В результате женщины заключили мировое соглашение, согласно которому за 50 тысяч рублей свекровь отказалась от всяческих притязаний на ее дом. От имени свекрови тогда это соглашение подписывала ее представитель (действующая при этом абсолютно законно по нотариально заверенной доверенности) — вторая невестка женщины.

На основе мирового соглашения продавцы этого злосчастного дома зарегистрировали на него право собственности, прожили в нем несколько лет и впоследствии строение продали.

И все вроде бы были довольны исходом дела, пока Герасимовы не перечислили за дом 2,5 миллиона рублей и не вложили еще около миллиона в его обустройство.

В этот момент свекровь женщины, продавшей дом, заявила, что понятия не имеет ни о каком мировом соглашении между ними. Здесь, мол, какая-то ошибка. И вот ведь незадачка: женщина, заключавшая по генеральной доверенности от ее имени мировое соглашение, тут же начала каяться и рассказывать про то, что она, дескать, не рассказывала своей доверительнице о заключенном от ее имени несколько лет назад мировом соглашении. Поверить в это в здравом уме невозможно, но суд поверил. И… отменил мировое соглашение, заключенное за несколько лет до продажи дома.

Просто до гениальности

Происходящее дальше иначе как безумием не назовешь. В 2016 году Прионежский районный суд признал Антона и Ирину Герасимовых законными владельцами дома. Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но нет. Неугомонная свекровь продавщицы дома обжаловала это решение в Верховном суде Карелии, который решение суда первой инстанции отменил и направил дело на новое рассмотрение. Не поверите, но дело вновь досталось той самой справедливой судье, которая встала на сторону Герасимовых. Правда, как встала, так и передвинулась. На этот раз она вынесла решение выселить людей, которых сама же годом ранее признала добросовестными приобретателями, на законных основаниях проживающими в доме.

Примечательно, что, пока длились суды, на совершение действий по государственной регистрации перехода прав на дом был наложен запрет. Впрочем, это никак не помешало «обманутой невесткой» гражданке зарегистрировать свои права на жилище. Мистика, да и только.

— Получается, что сейчас мы должны отдать этим людям дом, только за ремонт которого мы будем расплачиваться еще пять лет, — говорит Антон.

Ирина пытается не падать духом, но, когда речь заходит о доме, на глазах появляются слезы. На самом деле, ей тяжелее всех. Она не просто человек, которого судебные приставы должны выставить из дома на улицу, она сама работает в службе судебных приставов. На работе от нее, разумеется, ждут исполнения судебного решения. А как его исполнишь, когда у тебя двое детей и идти, по большому счету, больше некуда? Как можно взять и просто отдать кому-то все, что у тебя есть и за что тебе еще расплачиваться несколько лет? Причем отдать не потому, что ты где-то оступился, а потому что ну вот такие законы, такие судьи, и так получилось.

Как заметил адвокат, помогающий семье, в этой истории все просто до гениальности. Продавцы остались при деньгах, их родственница — при доме (все-таки нельзя списывать со счетов, что речь идет о членах одной семьи, в которой по итогу абсолютно все остались в выигрыше). А Герасимовы с двумя маленькими детьми, потеряв все, что имели, должны искать крышу над головой. Справедливость во всей красе!

В сентябре прошлого года женщина, продавшая Герасимовым дом, обратилась в Прионежскую прокуратуру с заявлением о том, что «всю ответственность за катастрофические последствия», наступившие для семьи Герасимовых, должна нести ее свекровь, которая вместе с другой своей невесткой «провела настоящую аферу с отменой мирового соглашения». Вместе они действовали или нет, для Антона и Ирины значения не имеет. Это должно иметь значение для правоохранительных органов, а они делают вид, что ничего не случилось. Ведь даже с заявлением этой женщины произошла какая-то необъяснимая метаморфоза, потому что в результате возник отказ в возбуждении уголовного дела, который, по сути, не касался этого заявления: следователь взял за основу документ двухлетней давности, касающийся того же дома, но от имени совершенно другого человека. Просто перепутал? Крайне сомнительно.

Все по закону

Сейчас за то, что Герасимовы не выезжают из своего честно приобретенного дома, их штрафуют. Неделю назад, например, приставы наложили на Ирину штраф в размере 6,5 тысячи рублей. Для семьи с не очень большим доходом и несколькими кредитами это большие деньги. Но на столько же приставы оштрафуют и Антона и бабушку. Так положено по закону.

По закону, семья Герасимовых может подать иск к той женщине с сыном, которые продали им этот дом, и они на 100 процентов выиграют этот суд, но на 100 процентов и ничего никогда в итоге не получат. Официально никакого имущества, да и дохода у этих людей нет.

— У женщины, которая продала нам этот дом, пенсия 5800 рублей. Половину из этих денег уже взыскивают, — говорит Ирина. — У сына и того нет.

А вот и еще одна «шутка» от государства в сторону Герасимовых. Как только вступило в силу решение Верховного суда Карелии, и выигравшая дело сторона зарегистрировала (не смотря на запрет) свое право на дом, Герасимовым из налоговой службы пришло уведомление о необходимости заплатить налог с продажи.

—  Мы дважды писали в налоговую, пытались им объяснить, что не продавали дом, что его у нас отобрали. Ходили к ним, показывали решение суда. А они все твердили: «Вы владели имуществом менее трех лет, и теперь должны заплатить», — говорит Антон. — И нам довольно долго пришлось доказывать, что мы «не гуси».

—  И налоговым вычетом за эту покупку мы тоже воспользоваться не можем, — замечает Ирина. — Да, налоги мы платили, дом купили, но так как он больше не наш, мы ни на что не имеем права.

К президенту

— 90 процентов семейного бюджета у нас уходит на кредиты, взятые на этот дом и его ремонт, — говорит Антон. — Нам не на что ни купить, ни взять в аренду другой дом или квартиру.

Но суд уверен: Герасимовым есть где жить. Мол, на Ирину записана маленькая двухкомнатная квартира в поселке Мелиоративный, в которой живут мама и брат с женой и маленьким ребенком.

— Не выгоню же я их на улицу. А всем нам там вдевятером не поместиться. Даже кровати не поставить, — говорит женщина. — А бабушка? Ее-то куда? На ней больше ничего нигде не записано. Она все, что у нее было, вложила в наш дом.

— Получается, что я вообще становлюсь бомжом в свои 78 лет, — говорит Юлия Аристоклиевна. — Хотела на старости лет иметь возможность хотя бы выходить на улицу. Теперь мне предлагают на ней жить.

Понятно, что идти Герасимовым некуда. Только при чем это здесь? Какая разница, есть, куда людям идти или нет? Они этот дом купили, они его отремонтировали, они не нарушили ни одной нормы закона, сделали все-все, что на их месте должен был сделать любой другой человек. Почему они должны его отдавать?

Все это похоже на хорошо продуманную мошенническую схему. Вроде бы все понимают, что так не должно быть, но разбираться и вникать не хотят (вопрос в том, почему не хотят: просто лень или кто-то просит?)

Антон и Ирина написали о своей ситуации президенту, а Юлия Аристоклиевна на прошлой неделе направила в прокуратуру заявление, в котором сообщила:

— Я очень хотела помочь своему внуку Антону, его жене, своим правнукам, поэтому и согласилась купить этот дом в Ужесельге, продав свою квартиру в Петрозаводске. Но мы не успели пожить по-человечески в этом доме: начались суды… Моя жизнь превратилась в кошмар и постоянное тягостное ожидание принудительного выселения.

Женщина указала, что выселение означает для нее неминуемую смерть.

— Нет нужды доказывать, что физическое существование человека неразрывно связано и напрямую зависит от наличия или отсутствия у него дома, места проживания, крыши над головой, — уверена пенсионерка.

Она попросила хотя бы отсрочить исполнение решения суда. С такой же просьбой обратилась в Прионежский районный суд и Ирина Герасимова.

— Фактически для того, чтобы исполнить решение суда мы должны поместить нашу бабушку в дом-интернат для престарелых, а детей временно передать на попечение государства (детский дом), — указала женщина в своем заявлении.

Страшно даже представить, чего стоят одни эти мысли матери, которая не отходит от своих детей.

Срочные новости в нашем Telegram