Daily News

Виновники гибели детей на Сямозере не признали свою вину: репортаж из зала суда

Фото: KareliaOpen

В Петрозаводском городском суде начался процесс по сямозерской трагедии, в результате которой в июне 2016 года в Карелии утонули 14 несовершеннолетних детей — жителей Москвы. Репортаж карельского сайта «Руна».

Напомним, что на скамье подсудимых шесть человек: директор парк-отеля «Сямозеро» (в народе именуемого «лагерем смерти») Елена Решетова, его куратор Вадим Виноградов, инструкторы Валерий Круподерщиков и Павел Ильин, а также бывший руководитель управления Роспотребнадзора по Республике Карелия Анатолий Коваленко и его зам Людмила Котович. Всех вышеперечисленных сотрудников лагеря обвиняют в «оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц». Виноградову, Решетовой и Круподерщикову также вменяют «оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни и здоровья состоянии». Коваленко и Котович, согласно обвинительному заключению, допустили халатность.

По делу проходят 57 потерпевших. Никто из них на первое заседание суда не приехал.

Фото: Руна
Фото: Илона Радкевич

На самом деле, если вслушаться в то, чем должны были заниматься в лагере, чему дети должны были там научиться, какие мероприятия для них были задуманы, это должно было быть очень крутое и по-настоящему интересное место. Но исполнение гениальной задумки оказалось настолько безответственным, что страшно: трагедия могла произойти в любой момент и с любым количеством детей.

По версии следствия, Ильин совершил преступление из финансовой заинтересованности, а Круподерщиков еще и из заинтересованности в прохождении практики. Напомним, что помимо Виноградова, Круподерщикова и Ильина в походе участвовали еще двое: сотрудницы лагеря, которых нет среди подсудимых. По всей видимости, ответственность за жизнь и здоровье детей на них не возлагалась, если это вообще может иметь хоть какое-то значение в данной ситуации. Нет сомнений, что ответственность за произошедшее лежит абсолютно на всех сотрудниках лагеря, которые знали об этом походе и не предприняли попыток его предотвратить.

Согласно обвинительному заключению, Решетова прекрасно понимала, что инструкторами в лагере должны работать люди с определенным опытом, знаниями и навыками. Но таким и платить нужно было соответственно, и директор лагеря нашла более дешевый выход из ситуации: организовала прием студентов. Стражи порядка уверены: Елена Решетова осознавала, что молодые люди могут не справиться с поставленными задачами, но это ее не остановило.

Елена Решетова. Фото: Илона Радкевич
Вадим Виноградов. Фото: Илона Радкевич

Все сотрудники лагеря, участвовавшие в походе, прекрасно знали, что идти в водный поход 17 июня 2016 года было опасно. За день МЧС Карелии оповестило об этом абонентов одной из сотовых сетей. В частности, соответствующее сообщение получил Вадим Виноградов, который поставил в известность о погодных условиях находившуюся на тот момент в Москве Елену Решетову. Решетова, как известно, дала указание ничего не отменять. По версии следствия, Виноградов, например, подчинился ее распоряжению, опасаясь потерять работу. Студенты, видимо, не хотели провалить практику и потерять заплату (все они трудились там на возмездной основе). Странно, что в тот момент ни один из них не боялся погибнуть или оказаться на скамье подсудимых, если что-то случится с детьми. А при тех погодных условиях и имеющемся снаряжении, кажется, невозможно было не подумать об этом.

Согласно обвинительному заключению, на всех плавсредствах (рафте и двух каноэ) был перегруз. На рафте в первый день он составлял 300 кг, а во второй — все 400. О походе не было сообщено в МЧС. Катер, который мог бы сопровождать поход, был неисправен. Спасательные жилеты даже близко не соответствовали размерам детей, и были для них скорее опасны, чем страховали от утопления. Многие из несовершеннолетних не умели плавать, у двоих из них была инвалидность. И на первой же стоянке ко всему прочему Ильин и Круподерщиков обнаружили неисправность одного из каноэ. Ильин после этого спокойно уехал в город, а Круподерщиков, починившись Виноградову, продолжил участие в походе.

По версии следствия, Валерий постоянно держал связь с куратором, который даже в критической ситуации запретил звонить в экстренные службы и просить помощи. Парень не просто подчинился, но и запретил куда-либо звонить детям, которые (так указано в обвинительном заключении) просили его об этом.

Валерий Круподерщиков. Фото: Илона Радкевич

Как известно, рафт сильно отстал от каноэ, которые унесло волнами. Позже его прибило к берегу. Оба каноэ перевернулись (инструктор пытался удержать их на плаву, дав указание ребятам сцепить руки и соединить плавсредства, но одно из них, как вы помните, было неисправно, и в него начала поступать вода). В том месте, где это произошло, глубина воды была от 4 до 7 метров, высота волны — до 1 метра. «В это же время Круподерщиков дал указание несовершеннолетним добираться вплавь и оставил 24 человека в опасных условиях, после чего уплыл», — зачитала прокурор.

Выжили все взрослые, которые в тот день сопровождали ребят из лагеря. И на каноэ, и на рафте. Выжили и почему-то не оставили такого шанса своим подопечным. В МЧС о произошедшем сообщили утром следующего дня жители населенного пункта, куда добралась чудом выжившая 14-летняя Юлия Король.

Решетова в той ситуации, конечно, могла переживать о чем угодно и давать какие угодно указания, но она была далеко, телефоны ни у кого не отбирала, ноги не связывала, все совершеннолетние участники этого мероприятия имели возможность поступить иначе.

Павел Ильин. Фото: Илона Радкевич

Пока длилось следствие, Павел Ильи устроился на работу (не связанную с детьми). С предъявленным обвинением он не согласен потому, что в тот день его вообще на озере не было (хотя именно это ему и вменяется в вину). Круподерщиков тоже не согласен с обвинениями в свой адрес. Правда, пока не может объяснить почему.

— Чувствуете, что не согласны, но затрудняетесь это высказать словами? — уточнил судья.

— Да, — подтвердил парень.

Судья Александр Смирнов. Фото: Илона Радкевич

Не услышал суд и сути претензий к обвинительному заключению Елены Решетовой.

— Они имеются, — пояснила подсудимая. — Но на данном этапе я не готова выразить свою позицию.

Со всем согласен только Вадим Виноградов. Он давно не спорит со следствием и все признает. Все подсудимые заявили, что по окончании судебного следствия будут готовы дать показания (правда, с учетом огромного количества свидетелей и потерпевших процесс обещает быть очень долгим).

Фото: KareliaOpen

— Интересно, что они на все это скажут, — как-то вырвалось вслух после оглашенного заключения.

— А что ты хочешь услышать? — прозвучало в ответ.

Сложно сказать. Наверное, ответы хотя бы на половину «почему». На скамье подсудимых ведь не идиоты и не подонки. Почему они так поступили? На что рассчитывали? Скажем, Решетова. В день трагедии, опасаясь огласки и каких-то там финансовых потерь, она дала Виноградову указания, противоречащие здравому смыслу. Возможно, с перепугу, находясь в шоке или чего-то там еще.

Но что заставило эту умную, рассудительную женщину за несколько лет до трагедии закупить эти несчастные огромные спасательные жилеты от 52-го до 60-го размера? Почему в детский лагерь нельзя было приобрести жилеты под детей?

Срочные новости в нашем Telegram