Власти двух районов Карелии проводили точно такие же сделки, за какую судят Алиханова: они сделали все то же самое, но к ним нет претензий

В Петрозаводском городском суде допросили еще нескольких свидетелей по делу экс-сенатора Девлетхана Алиханова. В суд, в частности, приехали Ирина Варавва и Арина Гашкова — руководители подразделений в Кондопожской и Сегежской районных администрациях, которые отвечают за муниципальную собственность. Свидетельницы сообщили, что в 2008 году местные власти выставили на приватизацию несколько муниципальных помещений, которые арендовал Сбербанк России.

Объекты, по словам чиновниц, были проданы с открытых аукционов, а перед этим прошли оценку в государственном учреждении — Фонде госимущества Карелии. При этом оценщик определил рыночную цену недвижимости с учетом обременения договором аренды, который делает ее дешевле, — ведь покупатель не сможет пользоваться уже арендованной кем-то собственностью или сам сдавать ее по выгодной ставке.

Более того, начальник отдела землеустройства и муниципальной собственности кондопожской райадминистрации Ирина Варавва заявила, что учитывать аренду оценщика обязывал Федеральный закон «Об оценочной деятельности» и федеральные стандарты оценки. Иначе определить цену помещений было невозможно.

Несмотря на то, что объекты в Кондопоге и в Сегеже были арендованы Сбербанком, во время аукционов их купила Военно-страховая компания (ВСК), которая затем перепродала их с наценкой Сбербанку (сам банк частично является государственным и по закону не имеет права покупать государственную или муниципальную собственность).

Чиновницы с уверенностью заявили, что члены аукционных комиссий не могут повлиять на исход каких-либо аукционов и тем более провести их в чьих-то интересах. Даже если кто-то, имея преступный умысел, заставил бы их оказывать в этом содействие. Объясняется это тем, что на торги имеют право заявиться все желающие, они могут делать любые ставки, и никому не известно, кто же предложит большую цену и станет в итоге победителем.

По словам свидетельниц, участниками аукционов могут быть даже аффилированные лица (мать и сын, учредитель фирмы и ее гендиректор и т. п.), что не запрещено Федеральным законом № 178 «О приватизации государственного и муниципального имущества». Кроме того, чиновники не могут занизить в пользу кого-либо цену имущества, потому что ее определяет независимый оценщик, который несет за это ответственность.

— Не представляю, как это возможно сделать, последствия [после попытки предпринять это] были бы очень плохие, — сказала по этому поводу председатель комитета по управлению муниципальным имуществом Сегежского района Арина Гашкова.

Обе чиновницы также пояснили, что продавать недвижимость муниципальные власти обязаны в соответствии с законом о местном самоуправлении, если имущество не используется для осуществления прописанных в законе полномочий. Такая собственность (в том числе кем-то арендованная) регулярно выставляется на аукционы и приватизируется. Проведенные сделки проверяет прокуратура, а полученные от продажи средства идут в доход районного бюджета на решение местных проблем.

Тем не менее показания свидетельниц вызвали недовольство гособвинения. В какой-то момент старший помощник прокурора Петрозаводска Александр Вешняков даже не выдержал и заявил, что слова Ирины Вараввы и Арины Гашковой не имеют к делу отношения.

— Полдня допрашиваем свидетелей, которые к рассматриваемой ситуации не относятся, — сказал гособвинитель.

Ответ прокурору дал Девлетхан Алиханов. Он отреагировал эмоционально и предложил посадить гособвинителей вместо него в клетку для подсудимых за то, что его судят за сделку, которая была проведена точно так же, как и в двух упомянутых районах Карелии.

— Нет никакой возможности влиять, лоббировать [чьи-то интересы] на открытом аукционе, [который проводится] по 178-му закону, — пересказал политик показания свидетелей. — Мне предъявили обвинение: преступный умысел, аффилированные лица. Нет в 178-м законе этих ограничений. А все должно быть по закону. Поэтому, допросив свидетелей, мы должны ротацию сделать — этих товарищей (прокуроров — прим. ред.) сюда, а меня — на свободу.

Напомним, что Девлетхана Алиханова больше 2,5 года держат в СИЗО без приговора и параллельно больше года судят за сделку по приватизации 13 муниципальных помещений, которые находились в аренде у Сбербанка. В вину Алиханову пытаются вменить то, что в 2007 году эти объекты были проданы по якобы заниженной стоимости, которая возникла из-за долгосрочного договора аренды.

Прокуратура упорно настаивает, что аренда не должна была учитываться при оценке помещений и их приватизации, что в аукционе участвовали аффилированные лица (родственник супруги Алиханова — Григорий Копнин, который проиграл торги, и близкий Алиханову бизнесмен Евгений Журавлев, действовавший в интересах своей матери), а у самого политика якобы имелся преступный умысел. Тем не менее показания допрошенных свидетелей защиты опровергают, что в деле Алиханова есть событие преступления — то есть действия с его стороны, направленные на то, чтобы провести аукционы в свою пользу или занизить цену имущества.