Чем феминист отличается от лесбияна?

Не помню, я уже рассказывал, что я убежденный феминист? Только не надо путать феминистов с лесбиянами. Лесбиян — это мужчина, физически любящий женщин. А феминист — это мужик, уважающий женщин духовно. Он за полное половое равенство и против любой дискриминации. За равные стартовые возможности. За то, чтобы не унижать девчонок снисхождением и помощью. Потому что они не слабее и не глупее мужчин. Вот.

А заговорил я в очередной раз об этом потому, что прочитал интервью бывшего тренера футбольного ЦСКА и сборной страны Леонида Слуцкого. Он три года проработал за границей. Тренировал в Англии и Голландии. Вернулся и теперь рассказывает о том, о сем. В частности, о том, как некая совершенно вроде бы обыкновенная фраза чуть не привела его к большому голландскому скандалу.

Дело было так. После одной из игр журналисты спросили, сильно ли его футболисты расстроились из-за поражения. «Ну, они же не шестнадцатилетние девочки, чтобы плакать», — сказал Слуцкий. И тут грянула буря. В Европе подобные фразы считаются унизительными для женщин. Что, блин, за разделение полов? Что за противопоставление? Парни, значит, по мнению этого русского сексиста, не плаксы, а девочки плаксы? Его даже пригласили на матч по женскому футболу, чтобы он убедился, как девушки умеют терпеть боль и лишения. И вот мне, как я уже докладывал, убежденному феминисту, это показалось чересчур.

Ведь девочки действительно легче и чаще плачут. Плачут от грусти, от тоски, от умиления, от счастья. Ну это же очевидно. У них же что ни рассказ, то они обязательно «поплакали», «проревелись» и «порыдали». Одна девочка как-то усадила меня смотреть «Хатико». Кино про собаку, которая много лет верно ждала своего умершего хозяина. Очень печальная история. Я жалел собачку и переживал за Ричарда Гира. И вдруг девочка с плохо скрываемой неприязнью назвала меня бездушным. Ведь там всё так грустно, а я не плачу. Как можно не плакать?! Она вот пятый раз смотрит и пятый раз плачет. Потому что она человек, а я черствая тварь.

А в другой раз черт дернул меня пойти с одной пловчихой на «Брестскую крепость». Спортсменка, комсомолка, красавица. Бодрая хохотунья. Воплощение крепкой, здоровой психики. В конце фильма вместо лица у нее была красное, распухшее нечто. Глаза исчезли полностью. Так выразительно она жалела погибших героев. А сколь безутешно девочки плачут из-за несчастной любви! Любо-дорого посмотреть. Ниагарят практически. Три дня могут не просыхать, а потом надевают улыбку и задорно шагают любить следующего Чингачгука.

Ну что тут поделаешь: девушки, правда, легко плачут. У них слезы ближе. То ли так устроена их психика, то ли это заложено в воспитании. Мальчикам тупо не разрешают рыдать. Мол, «мужчины не плачут», «не реви, как девчонка», «ты же будущий солдат». И мы такие терпим, сдерживаемся, тужимся, а потом умираем от инфарктов в расцветете биографии, а мадамы проревутся и живут себе дальше как ни в чем ни бывало.

Они каждый месяц истекают кровью и через день забывают об этом. Они полны депрессий, ими заполнены кабинеты психотерапевтов и психиатров, кажется, что они реально на грани. А потом вдруг шарах, и они уже переродились, уже замужем, уже лепят котлеты, ходят на йогу и поют в хоре звонкими голосом. У них даже волосы выпадают не навсегда. Ну разве это не так? Сливные отверстия в ваннах забиты кучеряхами наших жен, но лысеем при этом почему-то мы. И так же со слезами. Как вылились, так и высохли. Женщины как березы — осыпаются и расцветают, заразы такие, снова. А мужик, ежели один раз осыпался, то всё,  карачун тебе, Церетели. Надгробье и эпитафия. Спи спокойно, дорогой товарищ. Это данность, но говорить об этом, оказывается, нельзя.

В общем, поделился своими соображениями со своей доброй хорошей знакомой. Вот же, мол, согласись, что это перебор. Я тоже за равенство и против дискриминации, но зачем же перегибать. А она и отвечает: «Нет здесь никакого перебора. И самое ужасное, что большинство людей в России даже не понимают этого». Мол, во фразе Слуцкого чувствуется явное мужское превосходство. Поперло, так сказать, подсознание. Слабачки-девочки противопоставлены крутым парням. Это сексизм и контрреволюция.

— И еще он в том интервью с презрением говорит, что на женский футбол ходит меньше зрителей, чем на мужской, — добавила знакомая.

— Но ведь так и есть, — пробормотал я. — Женский футбол менее зрелищен. Теннис — нет, волейбол — нет, лыжи и биатлон — тоже нет. А футбол, баскетбол и хоккей — пока да. На что тут обижаться?

— На то, что нормальной женщине слышать такое неприятно, — ответила моя знакомая. — Мало ли, что является правдой.

И ведь как тут поспоришь? Однако внезапно объявилась друга знакомая, которая сказала, что она тоже нормальная женщина, но не видит в констатации девичьей слезливости ничего обидного.

— Да, женщины легче плачут, и в этом наша сильная сторона, — сказала она. — Мужики ведутся на наши слезы. Надо только уметь правильно этим пользоваться.

— Вот из-за таких, как она, равноправие в нашей стране не скоро еще наступит, — пригорюнилась первая.

— Но оно нам и не нужно, — ответила вторая.

— Предательница! — сказала первая.

— Цеткин! — не растерялась вторая.

Тут небо потемнело, грянул гром, разверзлись хляби небесные, и посреди января в лесу повылазили мухоморы. Девушки замахнулись катанами. Ну а я от греха подальше смылся.