Да, ужас! Но не ужас-ужас-ужас!

Редактор попросила прислать несколько моих фотографий для рубрики. Я просмотрела свои фотоальбомы. Выбрала несколько портретных фото. Условно их можно было разделить на две группы. Те, которые нравятся мне и точно не понравятся редактору. И те, которые я не люблю, но которые нравятся всем. Одна из таких фотографий висела в качестве моего торжественного портрета на стене в нашей квартире. Фотографу, делавшей снимок, я дала полную творческую свободу. Твори, делай, что сочтешь нужным, но сделай мне меня. Она сделала. «На заплаканном окне твой печальный силуэт, Мадонна…» Портрет, который таким и задумывался – портретом, который будет всем нравиться.

Мне же, когда я вижу подобные портреты, почему-то всегда хочется узнать про того, кто на них изображен, что-нибудь плохое. Ну, например, что этот человек тоже «накосячил» на работе. Нецензурно выражается. Говорил и делал глупости. Отжигал в ночном клубе на днях, после чего наутро у него краснели ушки от воспоминаний…

Мне хочется узнать, что он такой же, как я. Что он такой же, как все.

_______________

Это была одна из самых странных наших ссор-споров с мужем.

С видом человека, предвкушающего триумф, супруг подозвал меня к компьютеру: он нашел в интернете работы фотографа, который поразил его в самое сердце. Муж хотел, чтобы я разделила его ликование и восторг.

На фотографии оказалась полуобнаженная девушка, шоколадное брюшко, кусочек льда на пупке, жирная струйка сверкающей влаги на коже. Я читала в мужском журнале, что такие жирные струйки и те самые аппетитные капли на пивном бокале создают при помощи вазелина.

— Посмотри, какая фантастическая обработка! – ждал согласия и одобрения муж.

Я смотрела на безупречное шоколадное брюшко, а внутри жужжал и работал сканер, бегали анализирующие красные полоски по собственному телу. У меня нет такого загара, и кожа имеет голубоватый оттенок, а местами светятся сосуды. На ногах красные точки от неудачной депиляции. Корни волос отросли, и вообще цвет потускнел и явно требует коррекции. А на подбородке уже год – изводящий меня неизлечимый дерматит. А такое плоское брюшко – и это при том, что я занимаюсь спортом, и какой-никакой пресс у меня есть! – у меня бывает, только если я вообще по какой-то причине не смогу поесть ни разу за день. Тогда к вечеру брюшко действительно вваливается внутрь и прилипает к позвоночному столбу. А так оно все равно не плоское, сволочь!

Я утопила супруга в негодовании. Я доказывала, что все это, на фотографиях – неправда, что в жизни так не бывает, что фотография – это документ, и фотограф должен снимать то, что существует в реальности. Он не имеет права врать, потому что ты ему веришь! Художник может нарисовать что угодно, писатель может написать любую фантастику, а фотограф – нет! – неистовствовала я. Либо тогда такие работы нужно называть как-то по-другому, не фотографией.

Муж от неожиданности потерял дар речи на время.

_______________

Одна известная в городе девушка выкладывает у себя на странице в социальной сети фотографии. Часто не очень хорошего качества, снятые, судя по всему, на «мыльницу», при плохом освещении. Она на них – без косметики, со смешными прическами, она кривляется, хулиганит и дурачится. Общие знакомые цокают языком: «Видела, чего она опять навыкладывала? Это же ужас!»

Почему – ужас? – спрашиваю. Не ужас ведь вовсе, забавно!

Нет, твердят, ужас и все.

У меня есть фотография, которую я очень люблю. Я на ней смотрю поверх очков. Три морщины во весь лоб. Улыбка одним уголком губ. У меня такой вид, словно я знаю про того, на кого смотрю, какую-то трогательную тайну, и не осуждаю за нее ничуть, наоборот – очень даже одобряю это милое проявление человечности.

— Выбрось этот ужас! – негодует пожилая родственница. – Никакой у тебя там не заговорщицкий вид, а самый что ни на есть ужасный!

Я разозлилась, но фотографию не выбросила. Показывая стопку фото подружкам, эту карточку я торопливо пролистываю, но не выбрасываю. Я там очень себе нравлюсь. Про меня на этом фото не хочется узнать ничего плохого. Потому что со мной там и так все ясно.

_______________

— Ты категоричная, упрямая, ты не слышишь чужих аргументов и доводов, с тобой невозможно разговаривать! – пришел в себя через минуту муж.

Я забилась в дальний уголок своей внутренней норки. Я всегда так делаю, если меня в чем-то обвинить – я всему верю и забиваюсь в эту свою норку и трясусь там. Сижу, смотрю на обиженного мужа и думаю: ему понравилась фотография с шоколадным брюшком. У меня брюшко совсем не такое. Значит… я не могу ему нравиться?!